Кристофер Ларсен - Муссон Дервиш

Все рифы, скалы, посадки на мель, столкновения с бетонными причалами, беспечными рыбацкими судами и экстремальная погода не нанесли Кехаару столько физических увечий сколько эти представители японского имперского правительства в своём абсурдном стремлении взять на абордаж или отбуксировать мою лодку, чтобы убедиться в том, что всё в точности соответствует тому, что написано в их компьютерных распечатках.

Многие из них ничего не знали о парусных судах. Один патрульный катер прокричал в микрофон: - Следуйте за мной! - и помчался прямиком навстречу ветру в пятнадцать узлов. Я не стал возражать и принялся терпеливо лавировать под углом пятьдесят градусов относительно из курса. Кехаар не претендент на Кубок Америки и не идёт круто к ветру.

Патрульный катер вернулся: - Неверное направление, следуйте за мной! - и снова умчался. Я добросовестно лёг на другой галс, под углом пятьдесят градусов к их курсу в другом направлении. Когда они снова вернулись, я показал им, что должен идти зигзагом. Их хватило на двадцать минут, наблюдать за нами, после чего они ушли.

Омаесаки не является таможенным портом, но тайфун, достаточная причина для того чтобы туда зайти. Береговая охрана нашла мне место в рыбацкой гавани, строго запретив сходить на берег. Мне было всё равно, после недели плавания в районе с плотным судоходством я думал только о том, чтобы хорошо выспаться. Увидев как тщательно рыбаки крепят свои лодки, я достал из трюма самый большой трос, который возил про запас.

Утром на нас обрушился плотный ливень. Несколько случайных рыбаков в непромоканцах с недоверием наблюдали как я разделся на причале и с удовольствием мылся под дождём.

Смыв соль, я снова забрался в спальный мешок и заснул. Периодически приходилось выбираться на палубу, поправить швартовы и кранцы. Самый сильный ветер задул с юго- востока, говорили было шестьдесят....семьдесят узлов. Три покрышки, защищавшие борт от бетонного причала жутко скрипели, резина рвалась в клочья. Одну покрышку полностью порвало за утро. Порывы ветра были ужасные, капли дождя били по телу, словно жалящие пчёлы, было трудно передвигаться по палубе. Я должен был признаться, что у меня нет такого якоря, который смог бы выдержать подобные условия, но неделей позже мне пришлось пережидать следующий тайфун «Питер» на своих якорях в порту Абуратсубо.

После обеда небо расчистилось, гора Фудзи приветливо улыбалась в голубом небе, ветер поменялся на северо-западный. Пришли из береговой охраны, сказать что официально тайфун уже прошёл, но попросили подождать до завтра, пока успокоится волнение. Я с удовольствием согласился. По правде говоря, пошарив по рыбацким мусорным контейнерам я обнаружил бухту троса диаметром в пол дюйма и был занят заменой такелажа. Трос был прочный, словно из нержавейки, хотя на нём были следы механического износа. Мой первый «гоми» успех.

Покрышки кранцы, в том месте где тёрлись о борт, стёрли все ржавые пятна до белой краски. Я набрал ещё песочка на причале и оттёр с рубки большую часть пятен. Даже маленький ржавеющий участок может образовать большое пятно. Чаще всего ржавая палуба выглядит гораздо хуже, чем она есть на самом деле. После такой обработки мы стали выглядеть немного респектабельнее и были готовы к официальному въезду в Японию.

С умирающим ветром я прошёл последние тридцать миль до Симидзу. После того как мы продрейфовали двадцать четыре часа вокруг внешней якорной стоянки, береговая охрана решила, что мы представляем препятствие для навигации и предложила буксир. Они связались с местной парусной секцией и Окамура Сан, весёлый персонаж из яхт клуба, уже ждал нас на причале, с уже знакомой мне распечаткой в руках. Японские яхтсмены очень дружелюбны и всегда готовы помочь, но первым делом они информируют власти, чтобы те осуществили все формальности.

Очередная толпа парней из береговой охраны с рулетками налетела на Кехаар, чтобы убедиться, что их коллеги из Овасе обмерили его правильно. С Окамура Сан мы отправились в иммиграционную службу. Дежурный офицер полистал книгу свода правил и спросил меня, сколько времени я намереваюсь пробыть в Японии. - Три месяца. - У Вас нет визы. - ухмыльнулся он. - 72 часа. Он шлёпнул штамп в мой паспорт. Из всех западных стран лишь австралийцам требуется предварительно полученная виза. Без визы мне разрешили лишь трёхдневное аварийное пребывание, без права продления. И всё, на этом дискуссия была окончена.

Я вышел из офиса ошеломлённый. Три дня! Я был не в состоянии выйти через три дня. У меня оставалось всего сорок пять долларов, совершенно не было припасов и надвигался сезон тайфунов.

У меня не было времени переварить этот удар, Окамура Сан повёл меня на таможню, в береговую охрану, к капитану порта. Я заполнял бессмысленные бланки, отвечая на вопросы, на некоторые из которых не было ответов. Происходили удивительные вещи, все хотели знать мой детальный маршрут по Японии. Мне хотелось крикнуть им всем, что они идиоты. Мне только что отказали во въезде в страну, а они спрашивают о деталях моего маршрута, включая точное время прибытия и убытия в каждый порт. Они понимали моё положение, но с каменной улыбкой на лице продолжали настаивать: - Здесь не иммиграционный офис, здесь таможня. Пожалуйста, напишите ваш детальный план в трёх экземплярах. Я был слишком шокирован процессом оформления и регистрации, чтобы понять тонкие намёки исходящие из их вопросов, слишком глуп, чтобы усвоить урок.

Вернувшись на борт, я сварил кружку кофе и сел на причале, закрыл глаза, забыв на мгновение о причале в Симидзу, о любопытствующих зеваках вокруг, смакуя горький вкус кофе. ...я до сих пор помню эту особенную кружку кофе.

Я открыл атлас на странице Тихого океана и понял, что забрался в глухой угол. Я был опустошён и морально не готов к большому переходу, мне нужно было задержаться в Японии на некоторое время. Если бы я остановился раньше, где то в районе Окинавы, то вовремя узнал бы о визе и смог бы зайти в Корею в Японское посольство, после чего спокойно идти в Японию. Теперь же я зашёл слишком далеко. Муссонные ветра, течение и тайфуны закрыли мне путь на юг. Вокруг, куда не глянешь, не слишком приветливые соседи: Россия, Китай, США (Гавайи и Аляска), некуда податься. У меня не было иллюзий по поводу того, какой приём ждёт меня в России или в Штатах, заявись я туда таким, без денег, голодным и без визы. Нет, я должен был остаться здесь. Мне вдруг вспомнилось, как таможня и береговая охрана игнорировали запрет иммиграционной службы. В конце концов существует не единственный способ добиться желаемого, и у меня было три дня, чтобы выяснить как.

Окамура Сан обеспечил освещение моей персоны в средствах массовой информации.