Виктор Лаптухин - Тайные фрегаты

Так мелкие склоки вызвали небольшую бурю в залах Букингемского дворца и в кабинетах высших чиновников. Но они также напомнили о том, что англичане начинают уставать от многолетней войны за испанское наследство, от бесконечных осад, бесплодных побед и новых налогов. Поэтому, чтобы взбодрить простой народ, от государственных служащих потребовали проявить старание.

Перемены затронули и специальные службы. Наблюдать за их деятельностью приставили очень важного лорда, а любителя портера в квадратных очках отправили на пенсию. Его место занял капитан Хинсток. Одних людей он отправил проветриться на материк и в действующую армию, других просто пересадил из одной комнаты в другую. Наверх доложил, что перестройка прошла успешно и для выполнения новых задач требуются дополнительные кредиты.

— Ты, лейтенант Карпентер, пойдешь в море, — распорядился капитан. — Его светлость изволил пожелать, чтобы у нас было поменьше бумаг и побольше «настоящих дел». Объяснять ему важность просмотра переписки, лоций, шифров и карт, я говорю о географических картах, бесполезно. Поэтому бери лучший барк, смелых ребят и покажи этим столичным тюленям, которые не видят разницы между разведкой и контрабандой, что мы умеем. Действуй решительно, война все спишет! О каждой операции отчетов не надо, главное — общий результат. Позывной — Мадагаскар!

Теперь служба проходила на соленом морском ветру, который забивал крепкий запах смолы и тридцати пропотевших парней, скучившихся на нижней палубе. О столичной жизни с приятными вечерами в клубах и театрах пришлось забыть. Хотя опыт театральных постановок пригодился при проведении специальных операций.

Барк так часто менял названия, судовые документы, оснастку и окраску, а его отчаянная команда национальность и веру, что порой Ивану казалось, что он стал участником грандиозной постановки. На разных морях и заливах гонялся за чужими судами и охранял свои, под чужим флагом входил в чужие порты. Участвовал в таких делах, о которых начальство не желает вспоминать, а оставшиеся в живых участники хранят молчание. Конечно, при успешном завершении операции победители получали награды, но обычно ими оказывались высокопоставленные лица, не имевшие отношения ко всему случившемуся. Хорошо, что сам капитан Хинсток всегда заботился о своих подчиненных и свято хранил традиции разведки — не распространяться ни о победах, ни о неудачах.

Ивану довелось познакомиться и с интересными людьми, побывавшими на многих морях и во многих тюрьмах, служивших разным государствам или просто промышлявших за собственный счет. Встретил и старых знакомых. Среди них Джека Фишера, с которым еще мичманом плавал на «Стойком» и брал Гибралтар. Теперь он заматерел, раздался в плечах, стал командиром фрегата и женился.

Все эти знакомства и прежний опыт помогали выполнять самые сложные задания. За умение и отвагу, да и за молитвы Николе Морскому, миловал Господь. После всех приключений получил всего лишь две пули, что не задели кости, и несколько сабельных ударов. Отлежался в одной из прибрежных гостиниц, на бифштексах и эле набрался сил и вновь ушел в море. Начальство было довольно, капитан Хинсток привлекал к разработке операций, ставил другим в пример. Настаивал на том, чтобы передать под команду целую флотилию.

Но Иван проявил осторожность, от предложенной чести уклонился. Дал понять, что родовитые британцы сочтут ниже своего достоинства служить под началом иностранца. Начнутся ненужные разговоры и обиды, может быть и письменные кляузы. Все это только повредит делу. В ответ капитан проворчал что-то о недорезанных дворянчиках, но спорить не стал.

Пару раз барк по служебной надобности заходил в Амстердам. Удалось тайно встретиться с Андреем Артамоновичем. Побеседовали душевно и не без пользы. Дядюшка из Голландии, в минуту откровенности капитан Хинсток признался, что в его наличии удостоверилась особая служба, знал свое дело. Писал длинные письма, наполненные душеспасительными советами, и скуповато пополнял счет Ивана в Английском банке. В ответных письмах «племянник» благодарил, регулярно жаловался на дороговизну, плел чепуху. Знал, что читать их будут самые разные люди. О деле писал редкие шифровки по известным адресам. Андрей Артамонович, вновь ставший российским послом в Голландии, пока не беспокоил.

Эта служба на море кончилась так же неожиданно, как и началась. В штормовую погоду на барке сорвало слабо закрепленную шлюпку. Одному матросу размозжило голову, другие отделались ушибами. Ивану сломало правую лодыжку. После этого пришлось вернуться на берег. Мистер Дефо, который за четкое изложение событий в отчетах и внимание к деталям хвалил донесения за подписью «Мадагаскар», вновь засадил его за бумаги.

Война продолжалась, и ей не было видно конца. За прошедшие годы мистер Дефо и его начальник Гарлей времени даром не теряли и наладили отличную осведомительную службу по всей Европе. Новости из Франции, Германии и других стран поступали непрерывно. Писали торговцы, банкиры, чиновники таможен и штабные офицеры, смотрители верфей и священники, хозяйки публичных домов и дворцовые лакеи. Кто из них сменил профессию лишь на время войны, а кто просто решил подработать, знали немногие. Но начальство в Лондоне было уверено — затраты на обеспечение такой переписки все же меньше, чем на содержание армии.

Каждое утро, стуча костылями и волоча туго забинтованную ногу, Иван ковылял в контору, чтобы окунуться в ворох бумаг. Работал старательно, возвращаться на палубу барка и опять совершать подвиги больше не хотелось. Кроме того, начали напоминать о себе старые, наскоро залеченные раны. Да и Андрей Артамонович в одном из последних посланий посоветовал — «не спеши выздоравливать, Лондон не покидай, будь под рукой».

Ивана, как знавшего немецкий и много раз бывавшего на Балтийском море, посадили на обработку донесений из северо-германских портов. В них часто упоминалось о войне шведов с русскими.

После разгрома армии Карла под Полтавой интерес к событиям на Востоке значительно вырос. Шведские власти уверяли, что в далеких степях произошла всего лишь незначительная стычка, но, читая такие сообщения знающие люди только улыбались столь наивному вранью. Мистер Дефо самым внимательным образом изучал все, что касается Северной войны. Одни бумаги забирал с собой, из других просил сделать выписки.

Его «Обозрение» стало одной из первых газет, сообщивших о битве под Полтавой. Вскоре к этой новости добавились и свидетельства очевидца, некого шотландского офицера, якобы служившего в армии шведов. Он так красочно описывал подробности войны с русскими, что все другие газетеры просто зеленели от зависти. Зато читатели узнали, как после вторжения в Россию король Карл просто растерялся на просторах этой громадной страны. На вопросы своих генералов, как он дальше намерен вести военные действия, ответил: «У меня нет никаких намерений. Мы должны дерзать, пока нам улыбается счастье».