Валерий Цуркан - Навигатор

— Вот гадость! — вырвалось у Романа, когда одна из амфибий, проходя мимо, случайно коснулась его мокрой и скользкой лапой.

— Господин недоволен великими? — спросил на английском местный житель, смуглокожий и невысокий человечек.

— А кто-то доволен?

— Многие, — голос был мягким, как у многих южан. — Если господин не хочет неприятностей, то лучше не говорить и даже не думать о великих плохо. Не всем это может понравиться. Их здесь почитают, как богов.

Вспомнились слухи о том, что в некоторых местах земли люди поклонялись амфибиям, называя пришельцев мессиями, а оккупацию пришествием.

— И что же, молитесь на них, что ли?

Навигатор с недоумением оглядел незнакомца, одетого в замызганный халат до колен и мягкие кожаные сапоги. Намотанный на голову тюрбан делал её похожей на огромную луковицу.

— Я — нет, но почти всё население молится. И не только на этом берегу. Говорят, на западном побережье в ходу человеческие жертвоприношения, так что здесь у нас ещё не так плохо.

— Ужас.

— Вы заплатите мне за совет? — из рукава халата вытянулась тощая ладошка.

Порывшись в карманах, навигатор нашел монетку и положил в протянутую ладонь.

Беседовать с незнакомцем, не уверовавшим в амфибий, желания не было, как и с теми, кто поклонялся этим ужасным созданиям. Да и гулять по городу расхотелось, и Роман покинул пёструю толпу. Он стоял на берегу, ожидая, когда ребята наберут несколько бочек пресной воды, и старался не глядеть по сторонам, чтобы не видеть всей этой мерзости.

Невдалеке из воды, подобно двум Афродитам, вышла парочка амфибий, судя по всему самка и самец. По земле передвигались они почти так же легко, как и в воде, но неторопливо и будто немножечко лениво. Иногда опускались на карачки, опираясь короткими верхними (или передними?) лапами о землю. Женская особь скользнула по навигатору безразличным взглядом и проследовала мимо. Два абсолютно разных мира, которые вращались в непосредственной близости, не имели точек соприкосновения. Кроме тех, которые создали люди, начав поклоняться этим холодным и бездушным тварям. Роман не мог понять, как могло кому-нибудь прийти в голову объявить инопланетян посланцами божьими.

Минут через двадцать появился серб. Шёл он оттуда, где высоко в небе висел небольшой воздушный шар. Навигатор догадывался, что бородач говорил с друзьями, которые должны ждать их при выходе из Гибралтарского пролива.

Вернулись Крюк с Егором и двое дайверов — Степан и Юрий. Они прикатили на трех арендованных тележках три десятка бочек с пресной с водой.

Последним воротился Серж. За ним шли три носильщика и тащили огромные бутыли, оплетённые виноградными лозами, литров по пятьдесят каждая.

— Чего это? — спросил Роман.

— Позже расскажу! — кок сиял, как корабль после генеральной уборки.

Заработали вёсла, и шлюпка, нагруженная донельзя и осевшая едва не по самые борта, стала отдаляться от берега, окутанного клубами пара.

— Вы видели? — закричал Крюк. — Гадом буду, здесь жить невозможно!

— Там все с ума посходили! — впервые за всё время согласился с ним Егор.

На палубе, когда из шлюпки выгрузили бочки с водой и бутыли, навигатор ещё раз спросил, что это за приобретение.

— Это ром! — с гордостью произнёс Удалой.

— У нас что, рома мало? — поинтересовался Арсений. — Хватит на два месяца беспробудного пьянства.

— А это мой личный ром, — улыбка расплылась на лице кока.

— А не много тебе одному?

Казалось, что лицо Удалого вот-вот лопнет от широкой улыбки.

— А это на продажу!

— Ничего не понимаю, — признался капитан. — Кому из нас ты станешь продавать ром?

Кок поставил ногу на бутыль с ромом, как пират на сундук с сокровищами.

— А это не вам! Всё очень просто! Я сейчас всё объясню. На берегу разговаривал с одним барыгой, и он поведал мне, что в Марокко сейчас сухой закон, и за литр рома можно поиметь в десять раз больше, чем я истратил. Это золотая жила, друзья, я стану богатым.

— Ты чего это? — кэп с опаской оглянулся на инспектора. — Совсем с ума сошёл, что ли? Контрабандой заняться? Тут у нас закон на борту, а ты…

— Да ладно, капитан, какой закон? Закон там, — Серж махнул рукой на север. — А здесь Боров такой же искатель приключений.

— Смотри у меня! Это будет твоё последнее приключение, искатель! Я за тебя висеть на рее не собираюсь.

Серж был рекордсменом по попаданию в различные истории. Впервые вляпался ещё в детстве, когда пошли с ребятами воровать арбузы на севастопольском рынке. Один мальчик торговался с продавцом, отвлекая того, а трое других таскали арбузы. Раза три или четыре это срабатывало, но потом торговцы всех поймали и сдали в полицию.

Полицейские отправили всех в детскую колонию. Родителям пришлось много попотеть, чтобы освободить своих детишек. Тут даже барыги заволновались — хотели всего лишь припугнуть воришек и совсем не желали ломать детям жизнь.

В тот раз обошлось, и Сержа с пацанами освободили. С торговцами позже договорились — дети помогают разгружать машины и могут в любое время приходить за вкусными и сочными арбузами и дынями.

В другой раз, когда Удалой (впрочем, тогда он ещё не носил этого прозвища) стал постарше, замыслили с товарищами покататься на лодке. Лодки, разумеется, у них не было, и ребята взяли первую попавшуюся рыбацкую шаланду. Покатались на славу. Едва отошли от берега, рыбак, которому принадлежала шаланда, вызвал полицию, а приехавший наряд обратился за помощью к рыбнадзору. Друзья не успели выйти из Песочной бухты, и за ними погнались два быстроходных корвета. Погоня продолжалась не больше пятнадцати минут. Лодку вернули владельцу, а горе-мореплаватели подверглись экзекуции. Полицейские попались с понятием — ограничились поркой в воспитательных целях и отпустили ребят.

Лет в пятнадцать Удалкин отличился тем, что сколотил банду подростков, подлавливал в темноте запоздалых прохожих и выпрашивал у них деньги на лечение любимой тётушки. Никакой тётки у юного предпринимателя не было, и об этом догадывались даже те, кто видел его впервые. Серьёзность намерения подтверждали стальные прутья в руках подростков. Оружие своё ребята ни разу в ход не пускали, благодаря чему им всем дали небольшие срока, когда они попались.

В колонии-то Серж и научился готовить, как бог. Сдружился там с поваром, и тот стал брать молодого сидельца в наряды по столовой. Сначала ставили на чистку картошки да мытьё полов, а после отметили, что парень он смышлёный, и повысили в должности. За полтора года, проведённых в детской колонии, Удалой выучил все рецепты. Готовить приходилось не только баланду для колонистов, но и изысканные блюда для начальства. Серж так хорошо изучил новое дело, что его не отпустили раньше срока за примерное поведение, перестарался он. Так и пришлось чалить полный срок.