Валерий Цуркан - Навигатор

Когда выбрасывать уже было нечего, взялись за трюм, в котором хранились съестные припасы. Вальтер и Жорес выносили по трапу из трюма мешки и коробки с провиантом. Роман с Сержем принимали груз и отправляли за борт.

— Жалость-то какая! — причитал Жорес. — Лучше б я всё съел!

— Куда в тебя столько помещается! — сквозь зубы выдавил Вальтер, выталкивая очередной мешок в люк.

— У меня комплекция! Мне есть надо!

— У всех комплекция! А ноешь ты один!

— Да какая у вас у всех комплекция. Доходяги.

— А будешь продолжать, мы тебя выбросим. Ты весишь, как пять мешков. А я всего лишь как три.

— Ну я же серьёзно! Ну долетим мы до Грютвикена, а у нас — опа — жрать нечего! А это мы всё выбросили. И что нам делать?

— А не долетим мы до Грютвикена, если не сбросим балласт. Лучше быть живым, но голодным. Да и с голоду мы там не помрём, не боись! Тавай-тавай, арбайтен, швайн!

И снова принялись выносить мешки с продовольствием из трюма.

Кажется, это помогло. Шхуна стала легче и поднялась метров на 50 и даже увеличила в скорости. Туго натянут гафельный парус, марсель поёт под ударами ветра, звенят струны такелажа.

Однако пираты всё равно медленно, но неуклонно настигали «Медузу». Паруса за кормой постепенно увеличивались в размерах и теперь это не маленькие светлые пятна в ночной тьме, сейчас уже можно различить белые треугольники бермудской шхуны, смешанное парусное вооружение бригантины и прямоугольные марсели двух бригов.

Выбросив все продукты за борт, Роман вдруг понял, что проголодался. Минуту назад совсем не хотелось есть, но неожиданно в желудке заурчало, и организм стал требовать еды.

— Ох, в топку бы чего закинуть, — сказал он, похлопав себя по животу.

— А я что говорил? — ответил Жорес, выбираясь на палубу. — Зря мы это. Голодный в поле не воин.

— На, только угомонись! — Вальтер сунул в руку толстяку кусок хлеба.

— Эх, аппетит раздразнил, — посетовал Жорес, вгрызаясь зубами в мякину.

— Хотел бы я вам приготовить ужин… — заметил Серж. — Но на камбузе шаром покати. Хотя нет, там должна оставаться кастрюля с кашей.

— Каша? — переспросил толстяк. — Ты сказал каша? Я не ослышался? Это правда? Я и не знал, что слово «каша» так прекрасно. А много?

— Не так чтоб очень много, но экипажу перекусить хватит.

— И это прекрасно! Давай ужинать! Давай устроим пир во время чумы! Праздник тела!

— Тебе лишь бы жрать! — усовестил товарища Вальтер.

— Я без еды зверею!

— И хорошо! Мы тебя на пиратскую бригантину сбросим. И ты всех съешь!

— Если нашего толстячка сбросить на бригантину, она развалится.

— Не надо меня никуда сбрасывать! А лучше дайте мне хорошенько поесть! От меня, сытого, пользы будет больше.

Капитан взял с собой Златана и Романа, втроём они обошли судно, осмотрели повреждения, заглянули в трюм. Там Арсений поцокал языком, разглядывая огромные пробоины в борту. «Ну и дырища! Голова поместится, ё-моё!»— пробормотал кэп и выглянул наружу сквозь пролом.

Повезло, что пираты не попали в склад боеприпасов, иначе «Медуза» взлетела бы очень высоко ещё в заливе.

Особенно пострадал корма — когда уходили, в неё влетело несколько снарядов — и теперь она походила на решето с огромными дырами. От бассейна остались оборванные тросы и покорёженные кронштейны.

Сердце навигатора снова похолодело — как там Яшка? Жив или погиб? В очередной раз попытался установить контакт с телепатом, но так ничего и не почувствовал.

Внизу плескались волны, в небе светила полная Луна, свежий ветер свистел, запутавшись в вантах.

— Пираты нас нагоняют, но у нас есть время приготовиться к бою. Настигнут часа через два, — сказал Арсений.

— Смогут нас достать?

— Если на суднах стоят орудия с большим углом подъёма, то смогут. В порту такие нашлись, могут и на кораблях оказаться. Одна такая пушка и нам конец. Но у нас ещё остались гранаты.

— Эх, пожрать бы! — простонал жалобным голосом Жорес. — Не дело это в бой идти на пустой желудок.

— А если в живот ранит?

— Да хоть в задницу. Хирурга-то всё равно нет. А кушать хочется!

— Так у нас и не осталось ничего. Всё за борт отправили.

— В камбузе есть остаток ужина, — сказал Серж.

— Ну так несите. И это… столы тоже, устроим ужин на палубе.

Но лёгкие пластиковые столики тоже выбросили за борт, пока избавлялись от балласта. Удалой с Жоресом вынесли кастрюлю и единственный уцелевший табурет и установили на палубе.

— Придётся ужинать так, — сказал кок, раздал всем ложки и всучил по куску хлеба.

Команда столпилась вокруг табурета и каждый по очереди окунал ложку в кастрюлю, зачерпывая густое варево.

— Вкуснотень, — сказал Жорес. — Жаль, что мало.

— В очередь, толстяк! — оттолкнул его Вальтер.

— И правда, это самая вкусная каша, которую я едал! — заметил Крюк.

— Лишь бы не последняя, — бросил Серж.

— Не каркать! — приструнил кока Арсений.

Вскоре кастрюля опустела, а дно блестело, как пуговицы парадного кителя капитана Туполева. Кок собрался отнести её в кабмуз, но капитан приказал избавиться от балласта.

— Эх… морской закон — посуду за борт!

Размахнувшись, Удалой швырнул кастрюлю за борт. Крюк отправил туда же табурет.

За кормой раздался грохот залпов. Пираты нагоняли «Медузу». Теперь самое время приготовиться к бою. И все понимали, что он может стать последним.

Златан открыл склад боеприпасов и раздал всем остатки гранат. Оставались часовые мины, но использовать их сейчас не никакой возможности, их тоже выбросили, чтобы хоть как-то облегчить шхуну. Снаряды к «дуэту» закончились, и теперь орудие зря занимало место на палубе и добавляло лишнего веса к и так отяжелевшему судну.

Гранаты — всё, чем могли сейчас отбиваться от пиратов. У преследователей было преимущество — пираты могли обстреливать их на расстоянии.

Расстояние между преследователями и беглецами сохранялось приличным, снаряды, выпущенные пиратами, до шхуны не долетали. Но траектория редких трассеров говорила, что у них есть орудия, стволы которых можно поднять под большим углом.

Ожидание оказалось не таким уж и долгим. Ещё спустя час пираты нагнали беглецов и пристрелялись. Несколько снарядов пролетело мимо, два попали в корму.

Шхуна снова загорелась. Пожар в воздухе, где неоткуда взять воды, чтобы залить огонь — это худшее, что можно представить. Все бросились гасить огонь, сбивали пламя кто чем, и кое-как справились.

— Эх, скорости бы сейчас! — сказал Арсений.

— Я уже готов дуть в паруса, как Альбек, — вторил ему Златан. — Может, мне тоже сойти с ума и стать ветром?

Ещё несколько залпов прошли мимо, и два засадили в левый борт, уничтожив несколько грави-плит. «Медуза» начала снижаться и потеряла в скорости.