Лидия Милеш - Магическая Картография. Книга 1. Путь в Фаверхейм

– А ты хорошо держишься, – произнес капитан через некоторое время, как только они остались одни. – Я даже удивлен. Думал, что ты одним из первых начнешь проситься на берег и винить меня во всех грехах.

Она подумала, что большая цель – это лучший стимул для выживания. К тому же ей просто нельзя было умирать, нельзя было плакать, хандрить, нельзя было положить кому-то голову на плечо и забыться, нельзя было позволить эмоциям, настроению и состоянию взять верх. Да много чего было нельзя, возможно, куча запретов и было единственной причиной того, что она могла держаться не хуже заядлых моряков. Но вслух Авика сказала другое:

– Мы все знали, зачем идем, сами выбрали такую жизнь и такой путь. И все знают, что если дойдут, то получат награду, которая позволит обеспечить всю дальнейшую жизнь. Ради этого стоит рискнуть и попытаться выжить.

Капитан утвердительно кивнул.

– Так скажи мне, если мы в твоем междумирье, как скоро будет ветер? Я не вижу здесь вокруг пустых кораблей и трупов в воде. Так как нам его пройти?

– Не знаю, – пожала плечами Авика. – Если бы знал, давно бы сообщил вам об этом. Может, в ваших умных книгах найдется ответ?

Натан тяжело выдохнул и сел за стол.

– В том-то и дело, что нет, – ответил он. – Ничего не сказано. Ни одного слова. Иногда мне даже кажется, что тем, кто это писал, было просто стыдно говорить, через что пришлось пройти. Может, мы должны дойти до крайности, чтобы это все закончилось. А, может, просто умереть. Такого я тоже не отрицаю, и тогда мне становится понятно, почему нет ни одной заметки или правдивой истории о твоем Эльрехаре – мертвецам нет смысла говорить. – На некоторое время он замолчал в задумчивости, но, довольно быстро выдернув себя из размышлений, протянул ей карту. – Я не только для этого тебя позвал. Работы у тебя все равно нет, поэтому проложи маршрут.

Авика подняла глаза на капитана, посмотрела на карту и довольно улыбнулась.

– Нет, капитан, – ответила она, подмечая его озадаченное лицо. – Какой толк будет от меня, если я проложу вам маршрут и укажу, где мы. Зачем вам тогда бороться за мою жизнь? Со всем уважением, но мои знания останутся при мне, а ваша карта – при вас. И только так мы будем точно знать, что не бросим друг друга.

Натан пристально посмотрел на карту.

– А ты хитер, гаденыш, – сказал он. – Что ж, пусть будет так. Но тогда выполни одну мою просьбу: не смей умирать до ветра.

– Уверяю вас, сэр, – твердо заявила Авика и скрылась за дверью.

Все началось ночью. Она с ужасом ждала, что случится, когда капитан предоставит список будущих мертвецов и кто в нем может оказаться. Да что она? Все, кто знал об этом, с ужасом ждали.

Дэвери и Лис за ночь тихо перенесли все оружие в пороховую, надежно заперев двери на большой замок. Ночью же Ролан убил заразных больных, оставив жить лишь двоих, на которых указал доктор. Их скинули в воду, объявив команде о естественной смерти.

Утром же десять человек не получили свою еду.

Они стояли на баке, сперва недоуменно оглядываясь по сторонам, все надеясь, что это ошибка. Десять матросов, с которыми Авика за все время перекинулась лишь парой незначительных фраз. Они в надежде ждали другого решения.

Потом один из них, высокий, с золотыми зубами и в порванной жилетке, начал возмущаться. За ним последовали остальные. Они взялись за мечи с криками, что последние силы отдадут, чтобы перебить всех предателей, которых раньше именовали друзьями.

Кто-то вступился за них, желая справедливого голосования и выбора других жертв. Обреченные проклинали капитана и его подхалимов, они попытались отобрать еду, которая еще осталась у команды, грозились выбить двери камбуза, разорвать на куски охранников.

Началась потасовка. Авика забилась в дальний угол, стараясь укрыться подальше от разъяренной толпы и острых мечей. Радовало только, что большая часть оружия была надежно спрятана в пороховой, но зато теперь в бой шло все, что было на палубе. На бак подбежали люди капитана, Лис схватил кого-то за грудки, Ролан с протяжным криком скинул кого-то за борт, только Святой Хас продолжал сидеть на одном месте и вязать узлы, изредка ударяя каждого, кто прилетал к его ногам, «стальным» кулаком. В этот же момент раздался выстрел, заставив матросов повернуться к носу корабля.

Сперва Авика подумала, что это стрелял боцман или квартирмейстер, желая утихомирить разъяренную толпу, которой больше не было дела ради чего драться – они жаждали лишь крови. Потом проскользнула мысль, что до оружия добрались «обреченные», и тогда всем, кто был рядом с капитаном, точно не жить. Но через минуту стало ясно, произошло нечто иное.

На носу корабля одиноко стоял Уайт. Правой рукой он приставил пистолет к своему виску, в левой держал недописанное письмо. Еще один пистолет, из которого он выстрелил раньше, лежал прямо у ног штурмана.

– П-прекратите! – прокричал Уайт, оглядывая команду. Все обступили его в полукруге, стараясь не шевелиться и не попасть под дробь. – Прекратите! Вы выйдите отсюда. Уже сегодня. К-клянусь вам! Богам нужна жертва, если С-вятой Хас п-прав, то никто не умрет от г-олода. Если богам нужна жертва, то я буду этой жертвой!

Со злобой расталкивая людей, вперед вышел Натан Виару.

– Глупый мальчишка, – произнес он, – остановись, ты ничего не добьешься, если…

– Вы с-сами назначили меня штурманом, сэр, – гордо сообщил Уайт, – а з-значит п-поверили, что я смогу. Я не п-одведу вас. Я должен вывести корабль из штиля, это мой долг и моя работа, и я с-сделаю это. Прощайте, я счастлив, что был с вами.

Раздался выстрел. Авика вскрикнула и отвернулась, впервые за эти дни слезы покатились ручьем. Натан кинулся к Уайту, а команда осталась стоять на месте, переглядываясь между собой. Было слышно, как закричал Дэвери, начал молиться Святой Хас, поднимая голову к небу, поспешил убрать тело Ворон.

А потом волос Авики коснулся легкий ветерок. Сперва едва заметный, в который сложно поверить. Но уже через минуту вода пошла рябью, паруса надулись, и корабль, устало заскрипев, впервые за пятьдесят дней пришел в движение.

– В какой момент проявляется смелость человека? – Натан Виару возвышался над всеми, стоя на капитанском мостике и оглядывая команду. Несмотря на то, что ветер раздул паруса и позволил бы «Близзарду» набрать несколько узлов, никто не подошел к мачтам. Вместо этого они аккуратно завернули тело Уайта и положили на помост, стоящий на планшире. – Тогда ли, когда мы спасаем свои жизни, убивая врагов, или тогда, когда ведем борьбу со штормами, или когда стойко переживаем любые невзгоды, посланные нам? Сегодня Феазин Уайт Абергейс доказал нам всем, что истинная смелость проявляется в способности пожертвовать собой на благо других. Неуклонно следовать своему долгу и понятиям чести. Мы все… все, кто так отчаянно боролся за свои жизни, все, кто уже начал забывать о собственном достоинстве и был на грани превращения в животное. Мы все должны выучить урок, преподнесенный нам этим юношей. Кому-то он был давним другом, кому-то хорошим приятелем, кто-то невзлюбил его с первого взгляда. Но кем бы он ни был нам, все мы видели его искреннюю веру в наше дело, наш путь и нашу удачу. Веру настолько сильную, что он готов был пожертвовать собой, ради этого. И пожертвовал, когда пришел его час! Можем ли мы подвести его теперь, когда ветер снова надул наши паруса?! Имеем ли мы право предать его, когда цель близка как никогда?! Нет! Ради Уайта! Ради всех, кто был с нами! Ради тех, кто верил в нас, мы не имеем права отступать! Память о них будет в наших сердцах, ее мы пронесем через эти воды! Храни их Боги!