Владислав Кузнецов - Линейный крейсер «Михаил Фрунзе»

Каталонская Республика падет лишь летом тридцать девятого, не продержавшись до начала Второй мировой войны считанные недели. Безнадежное положение на фронте приведет к попыткам эвакуации населения – собственно, всех граждан, хоть сколько-то причастных к республиканскому или националистическому движению. Если в нашей истории Испания потеряла два миллиона эмигрантов, в мире «Фрунзе» их будет три – и заметная часть попадет в СССР. Попадут в СССР и остатки испано-каталонской армии, которые интернируются во Франции. Тысячи людей с боевым опытом и горячими чувствами к немецким и итальянским фашистам в стране, не подписывавшей пакта Молотова-Риббетропа, лишними не будут точно. Этот СССР не будет утруждаться дружественной риторикой по отношению к Германии, попросту полагая ее делом безнадежным. Собственно, это цена статуса «страны, жизненно важной для обороны США».

Собственно, после 1939 года и начинаются варианты морских боев, из которых можно выбирать.

Прежде всего, есть вероятность, что при формировании «нейтральной зоны» на бывшей польской территории вермахт и Красная Армия сцепятся всерьез – быть может, и не до войны, но настолько, чтобы мог произойти вооруженный инцидент где-то еще.

В принципе, это дает возможность ущучить «Михаилом Фрунзе» немецкий броненосец, он же тяжелый крейсер, он же «карманный линкор» «Адмирал граф Шпее», но это все-таки что медведю чижика съесть. Ради такой победы сошла бы и доморощенная модернизация по реальным планам от 1927 года. В нашей истории «Шпее» хватило трех британских крейсеров, из которых тяжелым был только один.

Следующий этап – норвежская кампания, причем СССР может выступать хоть против обоих враждующих сторон: известно, что Англия и Франция во время советско-финской войны готовили бомбардировку Баку. В истории «Фрунзе» от реализации такого сценария могла спасти исключительно дружба СССР с США.

С другой стороны, хотя у нас Финляндия не может разместить заказы на оружие в Америке (главным образом потому, что СССР пользуется связями в американском авиапроме и занимает производственные мощности своими заказами) – она больше чем компенсирует этот недостаток поставками из Германии. Пакта не было, для Запада все, что восточней новой советской границы закрашено не красно-коричневой, а красно-белой полоской. Заклятой дружбы нет, помним? У нас красная звезда ведет общий бизнес с белой. «Спитфайры», «мораны», «фиаты» и «мессершмитты» бок о бок дерутся против советских «И», которых поддерживают «кертиссы» и «брюстеры». Швеция дарит финнам устаревшие самолеты, сама ставит на вооружение американские машины с маркировками советских заводов на деталях планера, а миротворец Рузвельт из-за океана голосом кота Леопольда призывает всех жить дружно, но военную промышленность наращивает так, что только держись! Да и из Франции в Финляндию поставляют самолеты собственного производства лишь потому, что «кертисс-хоки», в том числе и с советско-американских совместных предприятий, нужны самим французам. Сюрреализм – точно такой же, как и в нашей истории. Реалистично, ибо абсурдно!

В этой обстановке произойти может все что угодно. Повернулся случай этак, и «Фрунзе» перестреливается с французской «Бретанью». Иначе – и «Шарнхорст» с «Гнейзенау» насмерть стоят под прикрытием береговых батарей Мурманска против британских линкоров типа «Э». Иначе – могучий «Худ» перемалывает в щебень финские позиции под Петсамо, при этом его бомбят СБ-5. Ну и «Норт Каролайна», несущая мир в европейские воды всем весом главного калибра, совсем не невозможный вариант…

Именно потому, что норвежская кампания и советско-финская война – источники тысяч развилок, каждая из них -маловероятна, и выводить отсюда новый мир немножко неспортивно. Да, в мире «Фрунзе» узелок еще более запутан. Тем хуже, и тем честней закончить эту часть предыстории так же, как случилось у нас: советским Выборгом и эвакуацией англо-французских войск из Норвегии в связи с тем, что на части развалилась уже оборона во Франции.

Сам ход войны я поменял исключительно в рамках доктрины «старой школы». Наглость десанта в Хельсинки смягчается тем, что это – безусловно знакомый советским морякам участок финского побережья. Невозможно не знать собственную главную базу, пусть и бывшую! Так у автора родилась идея «обратного ледового похода» -из Кронштадта в Хельсинки, отягощенного подсознательным желанием руководства советского флота к старым добрым денькам, гельсингфорсским ресторанчикам и эсминцам, что швартуются прямо к городской набережной… И это не «хруст французской булки», и мечта о золотых погонах, а естественная грусть адмиралов по былой молодости. Те, кто планировал операцию, помолодели душой – оттого все вышло весело, нагло, немного неуклюже и изрядно кроваво.

Никакой диктовки условий мира финскому правительству под дулами линкоров, конечно, не случилось – оно, правительство это, смылось из столицы в самом начале войны, что в нашей истории заставило Сталина понадеяться на «польский вариант» и сформировать свое, карманное. Рано радовались: финны просто переехали северней, чтобы бомбежки не отвлекали от работы, и шведскую границу переходить не собирались. В итоге получилось некрасиво…

С другой стороны, вечно сидеть близ шведских рубежей и смотреть, как «рюсся» опять делают из Хельсинки Гельсингфорс, финны бы явно не захотели. В условиях, когда десант, высаженный в обход линии Маннергейма в критически важный промышленный и логистичекий центр закрепился, за Финляндию сделать уже ничего нельзя. Можно только выбирать посредника в просьбе о перемирии – или высчитывать, через сколько дней придется превращаться из правительства в эвакуации в правительство в изгнании.

Человеческие потери СССР в такой советско-финской несколько ниже, материальные – выше, один линкор чего стоит. Собственно, это еще одна лично мне очень симпатичная особенность флота – замена крови железом и нефтью.

Следующий по времени морской театр – Средиземноморье. В избиение французского флота в Мерс-эль-Кебире советским кораблям мешаться незачем, хотя теплые чувства к французам те из моряков, кому довелось посидеть в лагерях для интернированных на испанской границе, были бы таким расстрелом вполне удовлетворены.

Дальше – перестрелки вокруг британских конвоев… снова чужие интересы, а проклятый июнь сорок первого, после которого самый разлинейный крейсер никак не сможет исполнить роль стратегического фактора, все ближе. Вот разве что немецкое вторжение в Югославию…

страна успела подписать с СССР договор о дружбе. Если бы там удалось удержать фронт, вышло бы здорово, вот только линейный крейсер ничем в этом помочь не может. Три башни с тремя двенадцатидюймовками каждая – не тот аргумент, которым лечатся предательство хорватских частей и нехватка времени на развертывание. Вот если бы развернуть армию заранее… Воевать балканские народы умеют.