Владислав Кузнецов - Линейный крейсер «Михаил Фрунзе»

Долго рассказывать, долго описывать.

На деле процедура заряжания универсального орудия занимает четыре секунды, и это не предел – на лучших американских крейсерах управляются за три.

Дай приказ – двенадцать стволов взорвутся огнем, зальют небо стальными осколками. Орудия отпрыгнут назад,

выплюнут раскаленные гильзы – их за борт, а в казенник -новый снаряд.

Нужен только приказ. Зенитчики ждут приказа так, что скулы сводит. Они надеются на приказ. Они почти молятся о приказе!

Приказа нет.

Внизу, в информационном посту, помполит и начсвязи поднимают настроение морякам.

– «Савойя», – утверждает Иван Патрилос.

Притрагивается к наушникам. Он поддерживает связь с

корабельными разведчиками-истребителями. Опытные пилоты не должны ошибиться с опознанием целей.

– «Альчионе», он же «Кант». Но перегружен, вот и ползет.

Точно перегружен – бомбами, которые вот-вот вывалит на крейсер. Их крейсер! В прежние времена, когда он еще умел улыбаться – удержал бы кап-три Ренгартен безразличное лицо? Сейчас – легко.

Патрилос тоже невозмутим. Сейчас он похож на твердокаменного большевика чуть больше, чем полностью. Не человек, скала в надвинутой на брови фуражке.

– «Чиконья», он же «Савойя». – басит Иван Павлович. – Только он. С чего им брать бомбы в перегруз? Самолетов у дуче много. А скорость они как раз могли набрать: идут со снижением… Поспорим?

Глыбища он гранитная, что ему бомбы? Только вот руки друг о друга трет быстровато. Вспотели.

Помполит и главный связист корабля продолжают неторопливый спор. Ставки велики, решается, кто кому будет ставить пиво в Севастополе: Иван Иванович Ивану Павловичу, или наоборот.

– Перегруз, точно, – говорит Ренгартен. – Мелочью нашу палубу не взять. По одной-две бомбы бросать – не попасть. Серия нужна! Значит, что? Значит, перегруз. То есть «Канты»!

Патрилос не согласен.

– Нас и полутонкой не взять, – говорит он, – броня у нас хорошая. Да и не попадут они серией из четырех бомб. Англичан же ни разу не приложили! Ни разу! За пять месяцев!

Косится по сторонам: до всех дошло? Здесь, в информационном посту, опасности нет! Вот, товарищи командиры спорят ради спора, но главное не то, что они говорят, а то, о чем они молчат. Английские корабли отбивали атаки с воздуха на полном ходу, в открытом море. Они от бомбовых серий уворачивались, а «Фрунзе» все еще не дал полный ход. Они отстреливались, а зенитки «Фрунзе» молчат, и будут молчать до первого попадания в корабль. Москве нужны доказательства вражеской провокации. Подлый коварный враг должен нанести первый удар по ничего не подозревающему советскому кораблю – при свете дня, при мирной окраске, при поднятых флагах…

Поэтому, пока помполит поддерживает настроение и демонстрирует уверенность, пока разведчик в шкуре связиста ему подыгрывает, старший помощник командира готовит аварийные партии к наиболее вероятной работе.

Вражеские бомбы не пробьют броневых палуб – значит, следует готовиться к повреждениям верхней палубы и небронированных надстроек. Особо опасных мест три: основания обеих труб и ангар, в котором стоит запасной истребитель-разведчик. Трубы – это дым и жар, ангар – пламя. Там все пропитано бензином и смазкой! Аварийные партии собраны под броней неподалеку, одеты в асбест, кислородные маски наготове. Готовы чинить и спасать.

«Вас извлечем из-под обломков,

Наложим шины и корсет,

И если что-то вам отстрелят -Пришьем назад, базара нет».

Михаил Косыгин позволяет себе улыбку. Песня, вообще-то, не морская. Зато, пожалуй, самая оптимистическая в многочисленном потомстве шахтерской «Вот лошадь мчится по продольной».

А еще он знает, кто кому будет ставить пиво в Севастополе – когда-нибудь, вечерком после войны, что никак не начнется. Старший помощник слышал доклад летчиков. У идущих на Салоники трехмоторных самолетов над кабинами замечены приплюснутые башенки. Значит, «Канты», у «Савой» такой новомодной обороны нет. Их проектировали еще до того, как в небе появились истребители, способные стрелять вбок: английские «Дефианты» и «Роки», советские МТИ и КРИ…

– Грек! – кричит оператор РУС. – Тот маленький, что за бомбардировщиками тянул – грек! Сбил одного. Заходит в хвост другому… Что он творит, этот парень! Да что же!

И, тише, прибавляет:

– Совмещение отметок истребителя и бомбардировщика. Оба резко снижаются.

Ренгартен кивнул. Сказал спокойно, точно произошло совершенно обычное, ежечасное событие:

– Таран. В первой волне – минус два.

В этот момент наверху, в боевой рубке, капитан первого ранга Лавров передвинул рукоять машинного телеграфа на «полный вперед».

С места в карьер! Номер тот еще, даже для эсминца. Не будь на «Фрунзе» новенькие машины и отборный экипаж -корабль мог бы остаться вовсе без хода, плавучей мишенью. А так – крейсер вздрогнул и начал тяжелый, постепенный разгон.

Этого хватило, чтобы серия бомб, которую сбросил ведущий «кант», прошла за кормой. Но еще раньше, как только от самолетов отделились тяжелые черные капли, командир отдал приказ открыть огонь. Противовоздушная оборона Салоник усилилась едва не втрое.

Лейтенант Митралексис вновь нажал на гашетку – густые линии пушечных очередей на мгновение уперлись в левый двигатель бомбардировщика. Дым, короткая вспышка пламени… и все. Итальянец вовремя отсек подачу топлива. Он снижается, но вовсе не падает. Из распахнутых бомболюков сыплется все то, что он нес для удара по русскому кораблю. Все четыре полутонные бомбы. Все – в воду, безопасно. И это означает, что данный конкретный бомбардировщик грека-истребителя более не интересует. Добить подранка, заработать на личный счет сбитого – мелочь на фоне того факта, что рядом все так же держат курс еще восемь трехмоторных машин. Тащат смерть русским.

Когда Маринос понял, что итальянцы нацелились на советский корабль, он сперва порадовался: значит, бомбы не упадут на жилые кварталы. Значит, у Греции есть союзник -и не беда, что его, младшего лейтенанта ВВС, не поставили об этом в известность, а от агрессоров секрет не уберегли. А ведь с Италией уже воюют англичане…

Только если СССР вступит в войну, турки закроют проливы для его военных кораблей. И значит, бело-золотой корабль, наполовину укутанный в дымное облако, все, что стоит между итальянским флотом и возможными конвоями с советской помощью. Не будет бело-золотого корабля – двухтрех легких крейсеров хватит, чтобы крепко потрепать любой конвой, идущий от Босфора к Салоникам. И чего-чего, а легких крейсеров у итальянцев достаточно. Греческий флот слишком мал, чтобы помешать такой атаке, а в британской средиземноморской эскадре как раз крейсеров и не хватает.