Владислав Кузнецов - Линейный крейсер «Михаил Фрунзе»

Значит, что?

Значит, сдохни, младший лейтенант Митралексис, а удар по русским сорви. Пусть в плексигласе фонаря две пробоины чуть не с кулак размером – тяжелая пуля прошила насквозь. Пусть машина туговато слушается ручки из-за дырок в элеронах. Ты пока не сбит, ты пока можешь драться -и сорвать макаронникам атаку.

Израненный «пулавщак» выходит в хвост второму бомбардировщику. Яркими сполохами бьет навстречу пулемет из оборонительной башенки… поздно, поверху прошло: грек уже в мертвой зоне. Палец вжимает гашетку. Тяжелый рокот короткой очереди, от хвоста клочьями летит обшивка… И все. Пушки истребителя смолкли.

Снарядов больше нет.

Но Маринос Митралексис еще в воздухе, он еще не сбит. Он в мертвой зоне бомбардировщика… что же, упускать цель? Позволить ему скинуть четыре бомбы на крейсер, от которого зависит исход войны?

Черта с два.

Истребитель с чаячьим крылом подходит к лежащему на боевом курсе – а значит, не маневрирующему – итальянцу вплотную. Уравнивает скорости. Еще чуть довернуть – и невидимый круг винта, словно меч Дигениса Акрита, обрушивается на рули итальянца. В щепки!

С разнесенным в клочки хвостом он может лететь только вниз…

Кабину трясет, мотор словно пытается выломаться из корпуса – что ж, он свое отработал. А если Митралексис сумеет дотянуть до берега, то самолет починят. Мысли о том, что можно выпрыгнуть, у греческого пилота даже не проскакивает. Теперь он готов набить морду любому, кто скажет, что его PZL малобоеспособен.

Хороший самолет. Воевать надо умеючи.

Подвиг лейтенанта Митралексиса не прошел незамеченным.

– Трансляцию на меня! – рявкнул Патрилос. Дождался кивка от старшего помощника, щелчка рычажков. Перехватил микрофон половчей.

– Товарищи краснофлотцы! Только что над нашими головами греческий пилот, защищая родной город, таранил вражеский бомбардировщик. Вот пример того, как надо защищать Родину!

Тут боевой информационный пост тряхнуло. Хорошо так приподняло, почище, чем в шторм. Экран РУС на мгновение пошел рябью, от предохранителей брызнули искры.

– Серия из четырех бомб, близкое накрытие! – это орут наблюдатели с пулеметной площадки.

– Полутонные, – сказал Ренгартен ровно. Словно за бокалом пива заметил: мол, неплохое. Но и не больно хорошее. Пить можно. Броня выдержит.

Будь на месте «Фрунзе» другой модернизированный линкор… да хоть новый корабль с палубами той же толщины – было бы опасно.

Ренгартен знает характеристики советской брони, знает, чем пришлось заплатить за технологичность и объем производства. Новая ижевская броня – это всего лишь девять десятых прочности прототипа, американской брони класса «А». Штука в том, что «Фрунзе» модернизировали в США. На нем отработали технологии и проектные решения, которые Советский Союз купил вместе с новым оборудованием верфей под Николаевом и Молотовском. Вот и выходит, что от бомб он защищен лучше, чем новейшие линейные крейсера, что еще не сошли со стапелей.

Вопрос в другом: что именно итальянцы намеревались долбить такими чемоданами? Рыбу глушить? Греческим эсминцам и сотки за глаза… Неужели специально охотились на «Фрунзе»?

Неужели они полностью просчитали советскую игру и включили в свою? Итальянцы могут. Можно спорить о том, какие из «новых римлян» Муссолини моряки, но вот интриганами обитатели Апеннинского полуострова всегда были изрядными. Макиавелли им куда ближе, чем Гай Дуилий или Андреа Дориа…

Советский план – сложный, на грани. Если итальянская интрига заковыристей, значит, ее вязь тонка и непрочна, как паутина. Будешь бояться и осторожничать – запутаешься, съедят тебя пауканы. Вломишься дуриком, со всего маха -прорвешься и пустишь паучью работу насмарку.

Значит, нужно стоять и ждать первого попадания, а потом – драться. Стрелять до последнего, и последний снаряд, может быть, принесет победу.

Корпус линейного крейсера сотрясают близкие взрывы.

– Близкое накрытие.

Снаружи встают столбы из воды и дыма – вровень с единственной мачтой.

Но попаданий пока нет.

В порту громыхает так, что на берегу стекла вылетают. В мэрии, впрочем, только дребезжат, так что Клио даже не поднимает головы от расчетов. До тех пор, пока не раздается негромкий стук, за ним шум открываемой двери.

– Вы – главная коммунистка?

На пороге высокая, чуть суховатая фигура. Офицерская шинель, несмотря, что схвачена ремнями, болтается, словно на скелете. Тонкая шея с выступающим кадыком увенчана массивной головой, а фуражка на ней маленькая, этакий блинчик. На плечах вошедшего погоны… полковничьи.

Клио такого полковника не припоминает.

Секретарь его пропустил. То ли безопасен, то ли, наоборот, слишком опасен. Что ему сказать?

– Здравствуйте. Я занята. У нас, знаете ли, война. Так что – пять минут, не больше.

– Хватит одной. Я метаксист, но я грек, и я офицер. Я хочу в строй, а меня гонят. Готов командовать батальоном, даже ротой.

Клио снимает трубку. На мгновение взгляд задерживается на крышечке чернильницы… В голове мелькает образ играющих с ней сильных рук. Некогда! Ее превосходительство резко дергает головой, отгоняет морок. К делу! Теологос уже отбыл на флагманский эсминец, но кто-то же в городе остался? Тот и снимает трубку.

– Вправьте мозги сухопутным… Мы – правительство национального спасения, а не партийное… Полковник…

Оборачивается к посетителю.

– Как вас зовут? Да, полковник Деметридис. Что?

Клио стоит, трубка у уха, и не знает, что ей делать. Смеяться? Плакать? Жать руку человеку, что стоит напротив? И с ним самим делать – что?

В морском штабе полковник уже побывал. И получил там совершенно справедливое назначение.

В госпиталь.

Неделю назад у него, видите ли, случился инфаркт. Только полковник желает на фронт. Плевать ему на нездоровье, плевать на то, что у власти – политические враги.

Он грек.

Хороший грек.

И что делать с этим хорошим греком?

Стекла вновь заколотились о раму.

Один взгляд в окно – и руки взлетают ко рту. На белозолотом корабле, украшенном черными султанами дыма -вспышка. А потом, сразу – огонь. Много. Яркого, жаркого пламени.

Полковник-с-инфарктом не ведет и бровью. Спрашивает:

– У вас там кто-то есть?

Она мотает каштановой гривой. Есть, но к делу это не относится!