Владислав Кузнецов - Линейный крейсер «Михаил Фрунзе»

Грузовики.

Если войска не получат оружие, заряды, топливо – то к чему все это производить?

Конечно, возить можно не только на автомобилях. В область наивысшего приоритета попадают вагоны и локомотивы, мореходные и каботажные суда.

Все?

Клио кажется, что нет. Она раздраженно стучит незаточенным концом карандаша по столу. Мимо проходит что-то очень важное…

Взгляд ее превосходительства рассеянно шарит по столу. Стопка бумаг, пресс-папье, телефоны, чернильница. Крышечка чернильницы. До этой Иоаннис пока не добрался!

Клио встает, подходит к окну – хотя это неправильно, если будет ударная волна, ее изранит осколками. Но вид! В небе медленно тают белые короны разрывов, сверкают трассирующие снаряды скорострельных пушек. Греческие зенитки вступили в бой. Только большой бело-золотой крейсер медленно движется по акватории, сильный и мирный. Его орудия нацелены вверх, но пока молчат.

– Ничего, – говорит Клио, – ничего, господа фашисты. Русские только запрягают медленно.

Палуба под ногами чуть дрожит от подспудной мощи. Сто восемь тысяч лошадей бьются внизу, в машинном. Это -мощь пяти кавалерийских корпусов – или одного, но механизированного, или двух полков истребителей, или одного – морских бомбардировщиков. Таких, как итальянские «канты», что идут сейчас на Салоники. Они уже почти над мачтами крейсера… Нет, над единственной оставшейся мачтой. Их ловит оптика поста управления зенитным огнем, они растут в объективах…

В информационном посту «Фрунзе» – спор. Два Ивана никак не сойдутся во мнениях – кто сейчас будет бомбить линейный крейсер. Только что один из парней Ивана Рен-гартена доложил:

– Есть итальянская частота!

Подслушали, конечно. Радиоволны донесли удивление, даже замешательство – и решимость. Ренгартену и переводчик не понадобился: всяк, кто понимает французский и испанский, по-итальянски что-нибудь да разберет. «Цель: английский линкор». И, сразу, уточнение, не оставляющее сомнений, что за посудина выступает в этой роли: «Большой белый корабль».

Орлам италийским наплевать, что у цели башни трехорудийные – как у итальянских линкоров, а не двухорудийные, как у англичан. Что башен этих три – и, значит, корабль по определению не может быть ни одним из линкоров британского Средиземноморского флота. Они видят большую посудину, отчасти закрытую богатой завесой дыма – им достаточно. Так и собственные корабли не раз бомбили…

– Нас приняли за англичан, – сообщил Ренгартен.

– Боевые флаги! – откликнулся Косыгин. – Белые с красным.

И с синей полоской, только кто ее увидит – сверху, на фоне моря и дыма? Как и то, что вместо креста святого Георгия – звезда да серп и молот. Итальянцы привыкли: белое с красным – англичане!

Другое дело, что англичан в Салониках нет и быть не должно. Итальянские разведчики с Родоса летают над Александрией едва не каждый день. Должны знать то, что советский военно-морской атташе в Афинах получает ежеутренне по телеграфу: вчера с утра линкоры стояли в Александрийской гавани. Их там четыре. Ренгартену, с его памятью, даже глаза прищуривать не надо – перед глазами стоят.

«Уорспайт», «Вэлиэнт», «Малайя», «Рамиллис».

Все – дредноуты поколения прошлой войны, серьезной модернизации не проходили. Вот только снаряды их пятнадцатидюймовых пушек весят вдвое больше, чем те, что лежат в погребах советского линейного крейсера. И броня у них толстая, и от бомбежки их есть кому поберечь: в составе британского Средиземноморского флота целых два авианосца.

Что могло случиться с неуязвимыми чудовищами?

– «Савойя», – говорит помполит.

Словно ничего не случилось. Словно «Фрунзе» не будут сейчас бомбить… Так он поэтому! Отвлечь людей и себя от ожидания опасности.

– «Канты», – откликается Иван Ренгартен.

А что еще может сделать начсвязи? Отдать приказ открыть огонь может только командир. А он имеет недвусмысленную инструкцию из Москвы: агрессором должны быть итальянцы. Пока на порт не упадут бомбы, «Фрунзе» не имеет права ни стрелять, ни двигаться.

Беда в том, что бомбы будут падать на сам линейный крейсер. Прицельно.

И бомбить будут новейшие «Канты».

Ренгартен знает скорость самолетов: ее ему оператор РУСа докладывает. Что важней, кап-три помнит все разведсводки по Восточному Средиземноморью. Знает, какие самолеты и где имеются у любого из потенциальных противников. На Салоники явно идут машины с Родоса. Полк, лишь недавно получивший новые самолеты, не деморализованный неудачными ударами по французским войскам и британским кораблям.

Единственный успех итальянской авиации в этой войне – на их счету. Один из этих трехмоторных красавцев вскрыл тяжелый крейсер «Кент», словно консервную банку, оставив после атаки пылающую руину, не способную стрелять и управляться.

– Первая волна – высота полторы тысячи, – докладывает оператор РУС. – Прекратили снижение.

Боятся, сволочи, зениток. Английских зениток… Насколько «Фрунзе» уступает британцам в силе главного калибра, настолько превосходит их по мощи зенитной обороны.

Сейчас наверху, на палубе, рассыпались по броневым выгородкам расчеты универсальных стотридцатимиллиме-тровок. Чехлы долой, вынуть из стволов пробки со звездами желтого металла!

Наводчики блестят броневыми нагрудниками, точно кавалергарды на царском смотру: их боевые посты выше броневого бортика, что прикрывает расчет. Сейчас им самим целиться не надо: прицел и возвышение дает пост управления зенитным огнем. Наводчики быстро и аккуратно вращают маховики горизонтальной и вертикальной наводки, послушные умелым рукам стволы целятся в небо, туда, где через несколько мгновений будут чужие – еще не вражеские – самолеты.

Гудят пневматические приводы.

Лязгает элеватор: пошли снаряды – тяжелые, поблескивающие тусклым масляным блеском. Заряжающие – в огнезащитных оголовьях, в асбестовых рукавицах – выхватывают жирно поблескивающие снаряды.

Рядом с каждым орудием пристроился неуклюжий агрегат, смахивающий на лишенный труб орган. Снаряд туда, острой мордой в специальную лунку. И второй туда. И третий…

Аппарат служит для выставления дистанции подрыва снаряда – чтобы на нужной секунде полета расплескался по небу осколками, и горе самолету, что окажется вблизи. Его оператор – по сути, третий наводчик. На груди – переговорное устройство, от него к основанию орудия змеится провод. На голове, под каской, наушники – связь с постом центральной наводки, что висит на боку носовой башенной надстройки. Он слышит новые данные: дальность полторы тысячи. Вручную ничего выставлять не надо, сейчас проверяют автоматику. Короткое движение рычага, щелчок – готово! Подносчики подхватывают снаряд, в досылатель его!