Валерий Самойлов - Операция «РЫ», и другие приключения капитана дальнего плавания Гурова

– Сам, понимаешь, – после приличной паузы, начал разговор Одинцов, – командует парадом московский инвестор. Нам дали только по семь процентов долевого участия. Я об этом говорю тебе честно, как на духу. Точно также, я говорю и о том, что эти семь процентов при капитализации предприятия превращаются в труху. Сейчас у нас есть в Москве поддержка. Это хорошо. Но гарантии, что она будет и дальше, нет. Мы это уже проходили здесь, в Калининграде. Когда нас выперли с работы без лишних объяснений. Это одновременно означает, что ты будешь в деле, пока мы у руля.

– Так! – что по-польски означало знак согласия «да».

– Будет много разного рода работ, – продолжал Одинцов. – Тут и строительство причалов, стальных резервуаров, очистных сооружений, дорог и тэ-дэ и тэ-пэ.

– Так!

– Что так? – отозвался, оторвавшись от вареного лангуста, пан капитан. – Будешь бабки нам всем клепать! Так?

– Пан капитан, – подмигнул ему капраз, – не отвлекайся от приема пизчи. Тщательно её пережёвывай. Но он, Данек, прав! Мы вместе будем делать деньги. А ты, будешь побеждать в проводимых нами тендерах по объектам строительства. Поляки строить умеют – это понятно. Мне, как гендиректору, необходимо качество работ и темпы строительства. За два года мы должны всё построить.

– У меня ест несколько польских фирм.

– У нас тоже, – прервал его мысль Одинцов. – Вот между ними и устроим тендер.

– У меня ест хороший архитектор.

– Вот этого не надо! – вновь отозвался, оторвавшись теперь уже от королевских креветок, пан капитан. – Нам дают целый проектный институт из Пи.

– Тут дело, в другом, Данек, – перебил Гурова Одинцов со своими пояснениями.

Надо всё согласовывать: рыбнадзор, министерство по чрезвычайным ситуациям, минприроднадзор, даже ГАИ.

– О, я тут пас! – живо заметил Данек. – У вас от Мамоново до Калининграда пока доедешь, пятьдесят баксов как не бывало.

– Нечего, л-л-л- и – ха., к-ха.

Одинцов приподнялся и двинул Гурова в спину, чтоб тот не задохнулся.

– Подавился, блин. Запей, чего-нибудь! Он, Данек, хотел сказать, чтобы ты не лихачил, соблюдал скоростной режим, и берег себя для нас.

Одинцов ещё раз привстал, чтобы пройтись по спине Гурова, но тот живо выскочил из-за стола, ещё пару раз кашлянул и, присев на свое место, завершил свою мысль.

– Привыкли., к-ха, понимаешь, что поляки, что литовцы. У себя ведь, к-ха, так не гоняете. Штрафы, однако, большие. А в России, пожалуйста. Что для вас пятьдесят баксов? Ну-ка, отвечай чубастый пан?

У Данека уже давно как не было волос на голове. А то, что осталось, он тщательно укладывал. Он подумал, что Гуров делает ему замечание на этот счет и на всякий случай проверил свое волосяное хозяйство, погладив рукой.

– На месте? – не забыл уточнить пан капитан.

– Так, ест!

– Помимо перечисленного, – как ни в чем не бывало продолжил Одинцов, – имеется ещё Балтберегозащита, Янтарьэнерго, ОАО «РЖД».

– РЖД? Что это? – попросил расшифровать Данек.

– Российские железные дороги, – пояснил Одинцов. – Мы можем планировать всё, что угодно. А вот, способна ли железка всё это перевезти никто, кроме них, не знает. Так что, в первую очередь, мы их и навестим. Так, пан капитан?

– Так! Так! Вместе с чубастым паном и пойдем.

– Это совсем необязательно, – твердо сказал Гурову Одинцов. – Ему работы и так хватит. Ну, господа, за терминал!

– За терминал! – поддержали Одинцова его ближайший партнер Гуров и партнер из дальнего евросоюзного зарубежья Данек.

Пана профессора в Польшу отправили автобусом. На границе были очереди из польских челноков – сигареты, водка, бензин. Последний раз Данек простоял сутки, показывая всем пустой багажник – мол, бизнесмен я, а не челнок – но толпа никак не отреагировала на это. Он матерился, что бывало с ним крайне редко, посылая ко всем чертям и в разные направления света своих соотечественников, но и это не помогло. Тогда он, чтобы скоротать время, достал свой ноутбук и занялся преферансом, забывая при этом двигаться в очереди. Ему сигналили, но он лишь отмахивался, давая понять, раз уж не пропустили без очереди, будете мучаться.

Каким образам возвернулась в Польшу бизнес-леди до сих пор неизвестно. Её видели в стельку пьяной то в одном, то в другом месте. Похоже, гордость не позволила ей безболезненно пережить фиаско.

Уже в понедельник примчался юрист из нефтяной компании, что свидетельствовало об очевидном интересе в нефтеперевалке. Фирму создали за два дня за четыреста евро, наняв контору, которая только этим и занимается. Внесли разом весь уставной капитал аж десять тысяч рублей и на этом миссия командировочного представителя нефгарха закончилась. Он умчался, поблагодарив за немыслимую по московским меркам оперативность. На печати был изображен якорь, что символизировало морскую направленность и одновременно недавнее прошлое мореманов. Название фирмы было самое обыкновенное, но в стиле сокращений, которые у мореманов вошли в привычный обиход: «ООО «Нефтерпорт», что означало портовый нефтяной терминал.

Но не все началось гладко, как хотелось бы. «Железка» сходу урезала аппетиты нефтяников с десяти до шести миллионов тонн перевалки нефти в год. Железнодорожники, включая Литву, оказались не готовыми к значительному увеличению объемов перевозок, которые возникали и по другим проектам. Рыбнадзор затребовал сумасшедшую компенсацию за ещё не разлившуюся в море нефть. Морская инспекция тянула с согласованием документов, ссылаясь на кучу новых предписаний и начавшуюся реорганизацию в вышестоящем министерстве. В доказательство этому из Москвы пришло известие о раздвоении Министерства природных ресурсов на Росприроднадзор и Ростехнадзор. Вскоре между ними разыгралось нешуточное соперничество за право контроля всех и вся. Выходило, что они чуть ли не главные на свете и без их благословения шагу не ходи. Так и получалось. Сначала, надо было собрать согласования от всех надзорных ведомств, и только после этого наступал их черед. И так по каждому предпроектному документу, а это Декларация о намерениях инвестирования, затем Технико-экономическое обоснование (ТЭО), и наконец сам проект и сопутствующая документация. Как будто инвестор должен сам себя упрашивать: инвестировать ему или нет? Да у него давным давно всё подсчитано и решение принято. Ан, нет, давайте нам ваше ТЭО, платите за очередной пакет согласований и мы решим, будет у вас экономика проекта или нет. Эх, Россия.

– Я сойду сума. Я сойду сума. А-а-а!

Одинцов оторвал голову от стола, на котором красовался генеральный план размещения объектов нефтетерминала, и взглянул на вошедшего с улицы пана капитана.

– «Татушка», что ещё стряслось?