Владимир Коркош - Жизнь и смерть в тропических и ледяных морях

— Это тому капитану, — и вздохнул.

— Капитан — есть капитан, английский, русский или японский, скажешь ему, что я… в общем, найдешь что сказать, ты же знаешь английский.

Я вышел на верхнюю палубу, позвал их капитана, вручил ему ответный подарок и поблагодарил его. Он посмотрел на бутылку, засмеялся довольный и пожал мне руку.

А в это время наши матросы, покачиваясь, чуть хмельные стояли на палубе, пили из банок пиво, а кое-кто, наверное, и виски, и что-то кричали японцам, а те нам. И когда мы уже заканчивали вытаскивать трос из воды, вышла на палубу Савельевна, наша повариха в замызганном фартуке и необъятной талией. Она с удивлением воззрилась на японских рыбаков, которые с оживлением восприняли ее появление.

На «японцах» женщин в море не берут. Бытовые условия быта там неважные. Скоро появилось предложение от японских рыбаков, передать ее на японское судно на пару часов за 10 бутылок виски. Матросы стали уговаривать Савельевну. Обещали, что весь рейс будут ей чистить картошку и рыбу. Она категорически отказалась. Цена увеличивалась и дошла до ящика виски, то есть 20 бутылок виски. Ребята поклялись, что будут не только убирать на камбузе, но и мыть посуду. Однако, к их большому сожалению и отчаянию, она не согласилась на эту авантюру, погрозила японцам пальчиком и ушла в каюту. Правда, уже потом, после рейса, она призналась, к нашему удивлению, что ей было приятно, что хотя бы японские рыбаки оценили ее, не то, что мы, обормоты.

И, возможно, при других бы обстоятельствах… она лукаво улыбнулась, и ее широкое некрасивое лицо осветилось такой приятной внутренней красотой, что мы только теперь могли понять японцев, которые настоятельно ее требовали.

А в то время, после ухода Савельевны с палубы, мы вытащили батометры и попрощавшись с японцами, пошли работать дальше.

Сигареты тут же поделили на всю команду. И не какие-нибудь подпольные под «американские», сделанные в Одессе, на Дерибасовской, а самые настоящие американские — «Кэмел», «Винстон» и т. д. Сколько в тот момент при раздаче было восторгов! Всем так хотелось курить, что они тут же разрывали блоки и закуривали, блаженно закрывая глаза.

— «Господи, много ли нужно для маленького человеческого счастья» — думал я, — поглядывая на два блока сигарет, лежащих передо мной, в блестящих обертках, с верблюдами на этикетках. В предвкушении удовольствия я ласково поглаживал их пальцами.

И вдруг… что-то щелкнуло у меня в голове. Это же шанс, может быть единственный за всю мою жизнь, бросить курить. Ведь уже самое тяжелое время я пережил, перетерпел, перемучился. Да, еще хочется курить, тем более такие сигареты. Я с вожделением поглядывал на них. «Интересно, чем они отличаются от наших, я ведь только попробую», — и дрожащими руками начал разрывать блок.

— Нет, — закричал я. Сигареты выпали из рук и рассыпались.

— Нет, — снова повторил я. — Стоит только закурить… и все кончено, и если я не использую этот шанс, буду всю жизнь жалеть.

Я вдруг представил себе, как по приходу с рейса, моя желанная супруга будет отворачиваться от поцелуев …, снова я буду спать на раскладушке в кухне.

И пусть не сразу, пусть даже пожалеет в первый, второй день… Я все равно окажусь там. Какая она сладкая, нежная, а груди пахнут молоком, медом… А губы…

Встряхнув с себя любовное наваждение и собрав рассыпанные сигареты, я пошел к своим коллегам. Они в это время сидели в судовой лаборатории, обсуждали случившееся и с наслаждением пускали дым. И конечно, были в шоке от моего поступка, но несказанно рады нежданному подарку.

Как я пережил то время, когда все вокруг курили импортные сигареты, говорить не буду. Это был самый тяжелый период за время рейса.

Но в итоге увидеть счастливые глаза, почувствовать горячие объятия, незабываемые ночи. Стоит ли это пережитого. Конечно, стоит.

А капитан так и остался капитаном. Никто тогда не донес. И правильно сделал. А премию мы все-таки получили.

Из всех удивительных людей, которые мне встречались за время рейсов в океанах, мне особенно запомнился со своими причудами и хохмами Костя из Одессы, рыбмастер по специальности. Появился он на корабле перед самым выходом в море, причем не один, а в сопровождении собаки. Она была не из беспородных, какие часто живут на судах более для развлечения, чем для сторожевой службы. Ростом около полуметра, желтого цвета, с белыми отметинами. Мне она сразу понравилась, стройная, элегантная, с умными, спокойными глазами. Я подошел к ней, погладил и посмотрел на хозяина собаки.

— Боксер, — ответил он на мой вопросительный взгляд. — а кличка Клео, то есть Клеопатра, но отзывается она, конечно, на Клео. — а меня звать Костя, — сказал он и подал руку.

Я крепко пожал ее.

— Если ты любишь собак, то давай вместе поселимся в одной каюте, — неожиданно предложил он.

— Это как, вместе с ней? — спросил я, показывая на Клеопатру.

— Нет, конечно, — ответил он, — найдем ей место. Я долго не думал и согласился. Чем-то парень мне понравился. Может, потому, что не пытался кого-то из себя корчить. Чувствовалось в нем что-то располагающее. Не было у него в глазах озлобленности или раздраженности, а лицо излучало искреннее добродушие. И улыбка у него была приятная, открытая. Как говорят вояки: на такого можно положиться и доверить свою спину. И, вообще, мне нравятся люди с каким-то увлечением. Пусть даже это будет собака. А насчет того, чтобы поселиться вместе, — это предложение очень серьезное. И просто так, от нечего делать, незнакомому человеку его не делают.

Каюты у членов экипажа на корабле маленькие и двухместные, за исключением, конечно, капитана и старшего механика. И от того, кто будет с тобой жить в тесной каюте, зависит твое настроение в течение долгих месяцев одиночества. Характер соседа, привычки в какой-то степени накладывает отпечаток и на тебя самого. Это я усвоил в течение многих рейсов, из которых иногда возвращался с моря раздраженным и больным, если уж не повезло с сожителем. Бывает, что попадаются нервные и вечно недовольные и обиженные чем-то или кем-то, а порою и алкоголики. И в инпортах они запасаются вдоволь спиртным, в море перегоняют фруктовые соки, которые выдают нам в тропиках, в брагу и, если терпения хватает, — в самогонку. Боже упаси с таким жить! Но приходилось.

Встречаются и вечно ищущие правду, то есть «правдолюбцы», которые картинно режут матушку-правду в лицо, но только «правду» в их понимании. Тяжелые условия жизни в течение длительного рейса (бывает 7–8 месяцев) и одиночество отрицательно действуют на психику человека, тем более, если он неуравновешенный. Кроме того, изоляция и монотонная жизнь выталкивает на поверхность мелкие эгоистические слабости, а порою низменные инстинкты. Люди устают, изматываются от непрерывной рутинной работы и длительной отупляющей однообразной размеренности морских будней. Бывает, что сходят с ума или выбрасываются в море.