Михаил Божаткин - Взрыв в бухте Тихой

— Спасибо, я уже отдохнула, — сказала девушка и поплыла рядом сама.

— Самое трудное — преодолеть полосу прибоя, — громко говорил Шорохов, стараясь перекричать шум ветра и рокот волн. — Нужно подплыть как можно ближе к берегу, затем на гребне волны пересечь полосу прибоя… Только смотреть, чтобы не удариться обо что-нибудь… Лучше всего выставить вперед руки и колено… Попробуем?

Девушка доверчиво взглянула на Шорохова и кивнула головой.

— Попробуем!..

У берега волны вздымались, делались круче, пенистые буруны то и дело накрывали с головой, а впереди вода кипела, как в котле. Казалось, преодолеть эту полосу невозможно, и у Шорохова даже немного сжалось сердце. Он оглянулся — девушка плыла почти рядом.

Позади выросла огромная волна, она легко подняла тело Шорохова.

— Держитесь на гребне!.. — крикнул он девушке.

Вряд ли она что-либо услышала среди этого шума и грохота, скорее догадалась по движению губ и сильнее заработала руками и ногами. Тела их закружило в водоворотах, затем волна схлынула и они очутились на мокрой гальке. Почему-то Виктору бросились в глаза мутные ручейки, бегущие между обкатанными камнями.

Он вскочил, помог подняться девушке.

— Быстрее, а то новый вал может утащить опять в море!..

Они только успели отбежать, как о берег с грохотом разбилась новая волна, обдав их водяной пылью.

— Спасибо вам, — все еще волнуясь и дрожа то ли от пережитого страха, то ли от холода, заговорила девушка. — Я уж думала, что утону… Несколько раз пыталась на берег выбраться, и все время волнами назад отбрасывало. Один раз даже ударилась обо что-то, — и она показала кровоточащую царапину на ноге.

— Что вы — утонуть! Спасательную шлюпку подали бы…

— Спасибо вам! — снова повторила девушка и доверчиво взглянула на Шорохова лучистыми, синими-синими, даже, пожалуй, темно-голубыми с чуть заметной зеленцой глазами.

«Как морская волна на изломе», — невольно подумал Виктор и, простившись, пошел одеваться. Через несколько минут он уже стоял около «морского волка», который по-прежнему попыхивал коротенькой черной трубочкой.

— Вы, оказывается, настоящий моряк! Молодец!..

Хотя к этому пожилому человеку Шорохов и не чувствовал особой симпатии, однако похвала его была приятна.

— …Только уж следовало бы дело доводить до конца…

Виктор непонимающе взглянул на собеседника.

— Воспользоваться случаем, познакомиться, а может быть, и проводить…

А вот этого «воспользоваться случаем» Шорохов не умел да и не хотел. Он всегда с неудовольствием слушал рассказы товарищей о их знакомствах, любовных приключениях. Не то чтобы он чурался женщин, нет, он любил и потанцевать, и на вечеринках повеселиться, но сердце берег для большой любви. Как и когда она к нему придет — он не знал, но верил — будет. Поэтому предложение «морского волка» его обидело и он, приложив руку к козырьку, сказал несколько грубовато:

— До свидания. Спасибо за компанию… — и пошел по аллее Приморского бульвара. Моряк, все так же посасывая трубочку, удивленно посмотрел ему вслед.

В части Шорохов сразу же направился в учебный кабинет: он договорился с Бондаруком, что вечером они будут проверять один прибор. Однако класс оказался запертым.

«Где же старший техник-лейтенант? Ведь он обычно и днюет и ночует здесь?» — подумал Виктор и вошел во двор. И тут неожиданно встретился с Рыбаковым.

— Здравия желаю, товарищ капитан третьего ранга! — поприветствовал Шорохов.

— Здравствуйте, здравствуйте, товарищ лейтенант! — протянул руку Рыбаков. — Как служба идет?

Шорохов неопределенно пожал плечами.

— Идет…

— Что ж мы стоим? Пройдемте ко мне.

И вот Виктор снова в небольшом кабинетике, выкрашенном светлой краской. Обстановка здесь очень скромная, ничего лишнего: напротив двери, у окна — стол; на одной стене — большая политическая карта мира, на другой — карта бассейна, над ней — портрет адмирала Макарова; в углу — книжный шкаф, стекла его изнутри закрыты бумагой. Несколько стульев у стола и у стен и все.

— Садитесь, — пригласил Рыбаков. — Вы сегодня в городе были? Как он вам понравился?

— Я здесь служил несколько месяцев до учебы, но за эти годы он так сильно изменился. Похорошел, вырос и словно помолодел…

— Да, почти весь город заново отстроился и стал лучше, чем до войны. Ведь я еще до войны здесь бывал.

— И море…

— Море сегодня сердитое!

— Нет, хорошее! — возразил Шорохов, и перед ним мелькнули темно-голубые с зеленоватым отливом глаза спасенной им девушки. На какое-то мгновение возникло сожаление: зря не последовал совету «морского волка», не познакомился с девушкой. Но сразу же забыл об этом, услышав слова Рыбакова.

— Это хорошее море сегодня мину около третьего поста на берег выбросило.

— Мину?!

— Да. Старший техник-лейтенант Бондарук вместе с матросом Кузьминым выехали туда.

— Будут разоружать?

— Нет, подорвут. Обычная якорная мина, штормом где-то сорвало. Место там пустынное.

«Так вот почему кабинет закрыт!.. — подумал Шорохов и ему стало немного обидно, что на выполнение боевого задания послали не его, а других людей. — Лучше бы я не ходил в город…»

— Товарищ капитан третьего ранга, — не выдержал Виктор, — а когда я буду настоящим делом заниматься?

— Настоящим?! Что вы понимаете под этим?

— Ну… — замялся Шорохов. — Вот Бондарук с Кузьминым…

— Мы стоим на страже мирного труда нашей Родины, и все, что бы мы ни делали в этом отношении, — настоящее, почетное дело. Конечно, важно, очень важно обезвредить мину, сделать так, чтобы их вообще не было на нашей земле, но, пожалуй, не менее важно подготовить отличные кадры моряков, передать им свои знания. Ясно?

— Ясно! — отчеканил Шорохов.

— А теперь у меня есть задание для вас. Завтра в классе будут проходить практические занятия. Нужно подготовить материальную часть, проверить приборы и особенно прицелы. Придется поработать сегодня вечером…

— Есть! Разрешите выполнять?

— Выполняйте!..

Старший техник-лейтенант Бондарук и матрос Кузьмин уничтожили мину в тот же вечер, но усилившийся шторм с грозой и ливнем задержал их на несколько суток.

Ночью ветер стал стихать. Дождь кончился. Сквозь рваные облака проглянули яркие, точно свежевычищенные звезды.

Рано утром Бондарук разбудил матроса.

— Вставайте, пора нам с якоря сниматься…

— Да, засиделись мы здесь, — ответил, вскочив, Кузьмин.

И вот они на шоссе. Бондарук с сумкой через плечо, в которой, кроме нехитрого инструмента минера, лежит надувной резиновый жилет, взятый старшим техником-лейтенантом, «на всякий случай»; у Кузьмина — карабин, черный ящичек запасного подрывного патрона и моток бикфордова шнура.