Михаил Божаткин - Взрыв в бухте Тихой

По палубе прогрохотали чьи-то шаги, и катер закачался на волне свободно, широко.

«Легли в дрейф», — подумал Рябинников.

Шум винтов сейнера начал удаляться, в телефонах вскоре стал слышен только однообразный и в то же время вечно меняющийся голос моря.

«Вот так бы и начать музыкальное произведение — плавно, величаво, чтобы показать спокойное море», — подумал Рябинников, и как-то невольно в могучую песню моря стали вплетаться музыкальные фразы. Слышал он их где-нибудь или они сейчас рождались в его мозгу, — этого Павел сказать не смог бы, но музыка звучала все громче, настойчивее.

Рябинников тряхнул головой, поправил телефоны. Музыка пропала, остался ясный, спокойный голос моря.

«Так я могу еще и композитором стать, — подумал Павел и сам улыбнулся своей мечте. — Ерунда!.. Для этого сколько учиться нужно. А талант?! Вообще-то неплохо бы написать хорошую музыку о море, симфоническую поэму, например…»

Думы не мешали внимательно прослушивать подводный мир. Но все спокойно, подозрительных шумов нет, только поет море свою вековечную песню. Кому? Берегам, ветру или мерцающим в вышине звездам?

Тихо. Ни звука и на катере. Моряки на своих местах, механизмы — на «товсь», а пока — полная скрытность. Радисту запрещено включать передатчик, он должен работать только на прием, гидроакустик тоже несет вахту лишь на шумопеленгаторе.

Наверху командир, боцман, вахтенный сигнальщик внимательно осматривают море каждый в своем секторе. Но море спокойно. Невдалеке берег, припала к воде черная громада Белого мыса. Днем его известняковые обрывы действительно белые, а сейчас ночь скрыла все краски. Далеко за мысом голубыми зарницами мелькают огни электросварки на строительстве Мергуевского комбината. Вспыхивают голубые огоньки и на поверхности моря: то плеснет волна, то выпрыгнет рыбешка, и сразу же появляется всплеск холодного огня.

Боцман наклоняется к уху командира, говорит шепотом:

— Может быть, она сегодня и не появится?

— Днем корабли дальнего дозора засекли лодку, идущую к нашим берегам, — тоже шепотом отвечает капитан-лейтенант. — На заставе сегодня все на ногах, командир отряда прибыл… Что-то ожидается.

И снова тишина повисла над катером, над морем, лишь слышен легкий плеск волн о борт корабля.

А время идет. Вот уже и ручка ковша Большой Медведицы протянулась к зениту; еще до утра далеко, но темнота стала редеть, словно чем-то разбавленная.

— Товарищ командир, — прозвучал в телефонах доклад Рябинникова, — слышу сигналы!..

— Какие?

— Две точки, пауза, две точки, снова пауза и опять две точки.

— Пеленг?

— Семьдесят…

«Ближе нас к берегу», — подумал командир.

— Расстояние не больше пяти-шести кабельтовых.

— Что предполагаете?

— Похоже… работает излучатель подводной лодки, — доложил Рябинников.

— Так!.. Слушать внимательно!

— Есть!

И снова тишина, напряженная, словно предгрозовая, тишина. Проходят десять томительных минут, и опять гидроакустик докладывает:

— Принял такие же сигналы. Пеленг тот же, расстояние то же. Уверен, что подводная лодка кому-то дает настройку. Разрешите взять контакт?

— Слушать внимательно!

Ровно через десять минут все повторилось.

«Да, на подлодке кого-то ожидают и дают настройку», — подумал капитан-лейтенант и отдал приказание:

— Установить контакт!

— Есть!

Заурчал в моторном отсеке генератор, засветился экран индикатора, всевидящие волны прорезали глубину моря. И вот на экране электронный шарик словно взорвался, в телефонах прозвучало звонкое, с металлическим оттенком эхо.

— Есть контакт! Подводная лодка! Пеленг — семьдесят один градус, расстояние — пять с половиной кабельтовых.

— Ясно! Радист, радиограмму в базу! Заводить моторы! Боцман, подготовить глубинные бомбы! — стали поступать одно за другим распоряжения. — Будем прижимать ее к берегу, на мелководье!..

Павлу Медведеву показалось, что кто-то рядом с ним застонал, и он с усилием открыл глаза. В голове шумело, все тело ныло. Хотел повернуться и не смог. Опять кто-то рядом застонал, но теперь Павел понял, что стонет он сам.

— Да прикончите его! — глухо, как через стенку, услышал старшина чей-то хриплый голос. — И зачем вы с ним связались?

— А что мне было делать? — ответил другой голос, почему-то показавшийся Медведеву знакомым. — Он проверял каждый столб и сейчас как раз работал бы в овраге. Кто знает, удалось бы нам пройти мимо него незамеченными или нет…

— Там нужно было с ним разделаться.

— Рядом погранкомендатура, пойдут пограничники с собакой, обнаружат труп — вот и тревога. А так — все в порядке: ушел человек на линию, задержался или отлучился куда-нибудь. Ни у кого никакого беспокойства. Если хватятся, так днем, а к этому времени мы все уже будем на месте. Прикончить его всегда успеем. Сейчас шум поднимать не следует, да, кроме того, у меня кое-какие планы есть.

— Туда забрать хочешь?

— Здесь тоже люди нужны… Посмотрим. Он еще часов пять-шесть проваляется, да если и очнется — никуда отсюда не денется… Ну, отдохнули, будем двигаться в путь?

— Обождите, — прервал его хриплоголосый. — Нужно здесь обо всем договориться. Значит, идем по дну оврага. Немного не доходя до линии железной дороги, сворачиваем вправо и следуем до станции. Так?

— Да, я вас провожу до поворота, укажу тропинку и сам возвращусь.

— На подлодку и подальше от опасностей? — ехидно спросил первый.

— Я свое дело сделал, — уклончиво ответил его собеседник.

— Ладно, не будем сейчас спорить… Ну, а если кто-либо попадется в пути?

— Заслонов здесь никаких нет. Случайные прохожие тоже редки, да они могут и не обратить внимания. На всякий случай линию связи между погранкомендатурой и постом я вывел из строя. Пока суть да дело, вы успеете дойти до станции как раз к приходу поезда. На стройку ежедневно прибывают сотни людей со всех концов страны, так что на вас никто внимания не обратит. До Мергуево оттуда — пять минут хода. Улица Ленина, пятьдесят два. У забора оставите груз и сразу же сюда. Прибыть к половине четвертого. С четырех лодка будет давать сигналы. Все.

Наступила тишина. Медведев уже хотел было открыть глаза и повернуть голову, но снова раздался знакомый голос:

— Ну, что задумался?

— Думаю, все ли предусмотрено, — отрывисто ответил его собеседник. — Я привык работать наверняка.

— И здесь вы действуете наверняка.

— А если мы наскочим на кого-нибудь?

— Верьте мне, все предусмотрено. Через некоторое время вас ждут почести, деньги и слава. Предупреждаю: разговаривать только по-русски, оружие пускать в ход лишь в самом крайнем случае. Обувь раствором все обработали? Хорошо. Пошли…