Анатолий Козинский - ХОЛОДНАЯ ВОЙНА

Стук клавишей печатающих машинок гулко разносился по коридору этажа Оперативного управления. Бумаг разной степени секретности приходилось печатать много. Офицеры управления, изобретательно исполняя указания и резолюции своего начальства, исправно их плодили. Донжуановская когорта холостяков и им сочувствующие, в ожидании очереди на печать, не прочь была задержаться в машинописном бюро подольше.

Машинисток было три:

- Валентина, не стареющая блондинка с высокой грудью и, ярко накрашенными, сочными губами. Бунтующая грудь, не ужившись в лифчике, стремилась оттуда выпрыгнуть прямо в руки, глазевших на неё офицеров.

Холостячка, у которой всё было в прошлом. Но жить-то хочется, тем более что ухажёров было «пруд пруди».

- Катенька, кареокое, маленькое совсем ещё юное существо. В институт не прошла по конкурсу. Устроилась на работу, в надежде найти достойного жениха. Окружающим людям неодолимо хотелось её погладить по пышному хвостику волос, как ласкового заблудшего котёнка. Женихи же были офицеры солидные, с житейским опытом. Обидеть такого «котёнка» никто из них не решался.

- И, наконец, Вера. В отношении её внешности, то природа тут на привлекательность и красоту не поскупилась. Можно сказать, что она была в возрасте, когда присущее ей женское обаяние и очарование, были способны увлечь мужчин многих. Внимательно присмотревшись, в глубине её выразительных серых глаз, прикрытых длинными ресницами, можно было заметить тлеющий костёр нерастраченной страсти. Желающих утонуть в этих глазах, по всей видимости, в дни её молодости, да и теперь, было не мало. Но судьба у каждого своя и живой муж – вот он рядом.

- Верочка, плесни водички или чая в стакан. Во рту пересохло – помираю! – на выдохе, одарив спиртным запахом окружающее пространство, попросил подошедший Александр Петрович. Скандалистом он не был, но, от греха подальше, бездельничающие офицеры решили за благо тихо и мирно с машинописного бюро рассосаться. Вера, молча, грациозно со стула приподнялась, подавая ему стакан и графин с водой. Торопливо, прямо из графина он сделал несколько глотков воды, просветлённым взглядом осмотрел женщин и, удовлетворённый, изрёк – «хорошо-то как!».

- Хорошо-то хорошо, но ничего хорошего… Саша, в который раз прошу тебя, бросай пить! Это уже не только вредно для твоего здоровья, но и стыдно, - безнадёжно и обречённо тихо, почти одними губами промолвила она.

Он как-то виновато ссутулился, поставил графин на стол, повернулся и молча побрёл к себе в комнату начальника 2 отдела. По пути он встретил своего заместителя, недавно назначенного на должность «старший офицер – заместитель отдела», капитана 1 ранга Рудакова Н.И.

- И этот туда же…- без всякой злобы подумал Гриднев.

Рудаков приостановился и, как бы оправдываясь, сказал:

- Несу отпечатать пояснительную записку к графику комплексов целей, закреплённых за РПК СН СФ, на текущее полугодие.

- Неси, неси…- он посмотрел на часы, - к 15.00. пригласи ко мне наших направленцев флотилий с черновиками распределения боевых служб РПК СН на текущее полугодие.

В небольшом помещении начальника отдела он подошёл к сейфу и увидел в зеркале, висевшем на стенке над ним, своё отражение. На него с недоверием, мутным взглядом, вопрошающе смотрел, заметно постаревший, полузнакомый человек с отвисшей челюстью.

- Фу ты, родители мои бедные, ну и образина…- неужели это я? - подумал он и махнул рукой, отстраняясь от своего зеркального отражения. Другой рукой автоматически вставил ключ и открыл сейф. Дверка сейфа сочувственно заскрипела и, открываясь, обнажила вместительное хранилище размещённых здесь совершенно секретных документов, карт и пакетов с грифом «особой важности».

- Да, наработал я вас предостаточно, - он уважительно погладил стопку пакетов. Далее в углу, его рука нащупала холодный нержавеющий металл фляжки.

- О! – оживлённо воскликнул он, - пропади всё пропадом, в том числе и мой новый заместитель. Гриднев нацедил в стакан «две нитки» спирта, залпом его выпил и задумался. На противоположной стене кабинета, занимая всю площадь, висела карта Атлантического океана.

Океан! Его безмерные водные просторы стали тесноваты от всевозможных рукотворных человечьих железяк, которые, затаившись и изготовив отравляющие жала, бегали или стояли в ожидании удобного момента, для уничтожения друг друга.

- А люди? – те, которые этими хитромудрыми монстрами управляли и знали реальность опасности уничтожения всего живого на Земле, что они чувствовали и сознавали…. Что ими руководило? - взаимная ненависть, обида или неприемлемость идеологий, отравляющая их души…. Деньги? – в конце концов, людям нужно не так уж много, чтобы чувствовать себя человеком. А вот большие деньги – это власть и особи, вкусившие её, не остановятся ни перед чем.

- Так уж «не перед чем»? А страх? – именно страх не позволял власти отдать роковой приказ. Исполнители? – они были ещё живыми, но уже полумёртвыми людьми, носителями и заложниками этого страха. Теряя здоровье, не редко погибая, лишённые элементарной человеческой жизни, они годами с редкими перерывами несли боевую службу и, научившись управлять страхом, пока побеждали.

- Что же такое страх – житейское чувство опасности или обострённое чувство величайшей ответственности за дело, которое взялся выполнять? – Видимо и то, и другое. Всё зависит от людей, их осознанного умения оценить и взвесить окружающую обстановку.

Люди, люди – как же чувствует себя основная масса Советских людей, которые ничего этого не знают? Да никак: «меньше знаешь – лучше спишь». Чего не знаешь – того нет и отвечать не за что. Не испытывая никакого страха, народ припеваючи жил под постоянным прицелом уничтожения всего живого на планете Земля.

- Стоп, стоп, стоп! Что-то я увлёкся размышлениями «не в ту степь». Как только малость «врежу», сразу же нате вам: «размышления». Сейчас придут офицеры, а у меня в кабинете не продохнуть. Открываю окно, а в рот - мускатный орешек: «вещей нет – кражи не было!» Вот так-то, - удовлетворённо решил он, пережёвывая орех и усаживаясь в кресло.

Тем временем, припадая на правую повреждённую ногу, ускоренным темпом ходьбы в рифме «рубль двадцать, рубль двадцать», Рудаков подошёл к двери машинописного бюро и сквозь щель приоткрытой двери просунул голову в помещение. «Рубль двадцать» хорошо к офицеру прилипло и приобрело известность большую, чем его настоящая фамилия.

- О, «Рубль двадцать»! Вера, смотри твой «жених» прихромал, - тихо, так чтобы Рудаков не услышал, колыхнув бюстом, произнесла Валентина.

- Девочки, к вам зайти можно? – заискивающе прошепелявил тот.

- Заходите, заходите! – уже громко во всеуслышание пригласила его машинистка, - женихи нам всегда нужны. Или вы принесли только работу?