Павел Горьковский - Черный парус, адские берега

Мр. Джеремая,

ты редкий дурень.

Подумай кто он, пока не поздно.

Не целую. Ф.

Verte [12] Verte ( лат. ) – поверни, переверни, обычная приписка на письмах и медицинских рецептах.

Какие еще сюрпризы ему приготовил этот вульгарный тип? Джерри забрался в гамак – за сегодняшний день он успел здорово измучиться, а внутри листка могло оказаться все, что угодно. Несколько минут он пролежал, наслаждаясь тем, как сетка покачивается в такт движениям судна, – бригантина набирала скорость.

Когда дыхание выровнялось, он перевесил лампу поближе, развернул листок и обнаружил самое обыкновенное объявление о розыске преступника, из тех, что во множестве расклеивают на городских заборах, столбах и стенах:

РАЗЫСКИВАЕТСЯ!

опасный преступник – беглый каторжник

судимый за убийства и морской грабеж

Уилфред Максимилиан Хантингтон

именующий себя шкипер Айс

35—40 лет, росту 5 футов 8 дюймов, высокий лоб, нос прямой, губы тонкие, глаза карие, волосы темные у висков с проседью, телосложения крепкого.

Особые приметы – на теле

татуировки c изображениями редкостных морских гадов .

В связи с особой опасностью преступника

Ост-Индская компания выплачивает премию

100 фунтовза информацию о местонахождении преступника

500 фунтовза поимку его подручных

1000 фунтов– за содействие в поимке оного.

Джерри аккуратно припрятал листок: он никогда всерьез не считал мистера Уилла постояльцем богадельни, дворецким или шерифом в отставке. Только сейчас он по-настоящему задумался, кого выбрал себе в спутники. Судьба свела его с именитым разбойником, ограбившим не один десяток кораблей!

Чем закончится такое знакомство? Он задул фитиль в лампе и в душной тьме размышлял о собственной глупости, пока не уснул.

Новая беда настигла «Святую Анну» на второй неделе плавания – старания отца Алонсо выходить безнадежного пациента потерпели крах. Капитан Салазар умер. Разрыдавшуюся миссис Лаксли, которая помогала ухаживать за больным, сразу же заперли в каюте – чтобы избавить от избытка горестных впечатлений.

Тело капитана, больше похожее на иссохшие мощи, зашили в парусную холстину и под полуденный звон корабельного колокола опустили в притихшее, скорбное море. Ветер еще не успел развеять запаха пороховой гари от пушечных выстрелов, которыми провожали в последний путь капитана, матросы еще грохотали сапогами по палубе, когда небо на востоке окрасилось тревожным алым цветом. Пятно росло, становилось все выше и шире, все темнее – пурпурным, затем бордовым. Пронзительный ветер со свистом нес багровый сумрак прямо на злополучный корабль, адская туча заволокла солнце, а потом обрушилась вниз неисчислимой массой мельчайшего кроваво-красного песка. Матросы крестились, прикрывали головы, чихали и кашляли, устремлялись к возможным укрытиям, но ветер сбивал их с ног, люди увязали в сыпучей массе, из глаз даже самых отъявленных циников хлынули потоки невольных слез.

Бедствие продлилось не более двух-трех минут – но когда небо прояснилось, бригантина являла собой жалкое зрелище. Паруса обвисли от осевшего на них песка и приобрели цвет горячечного румянца. Все поверхности – от палуб до последнего завитка декоративной резьбы – были покрыты толстым слоем красного песка. Мелкие кристаллы забили все возможные отверстия, проникли в малейшие щели.

– Эй, мистер Уилл, что ты скажешь про эдакую напасть? – загудели матросы.

– Чертова работа! – сплюнул набившуюся в рот пыль мистер Уилл и пару раз чихнул, – сколько лет плаваю, ни разу не видел ничего подобного. Придется драить судно от этой мерзости, лишний вес тормозит движение. Готовьте помпы! Тащите ведра!

Помпы пришлось долго промывать от всепроникающего песка и смазывать жиром, чтобы заставить работать. Матросы взбирались на мачты, вздымая облака алой пыли, один за другим спускали паруса, чтобы сполоснуть и просушить, и все равно на ткани оставались тревожные кровавые разводы. Красный песок окрашивал водяные потоки, они лились за борт, в кильватере вздувались алые пузыри. У Джерри непривычно заныло под ложечкой, когда он забрасывал за борт ведро на длинной веревке – корабль показался ему живым существом, истекающим кровью в предсмертной агонии!

У самых ног кока Саймона, из алого песка внезапно выскочил огромный черный скорпион и бросился на него, выставив жало. Повар шарахнулся в сторону, выхватив из-за голенища нож, острый как бритва.

Но мистер Уилл подоспел раньше и метким ударом сапога отбросил скорпиона за борт. Кок выдохнул, намочил в лохани свою неизменную черную косынку, прямо мокрой повязал на голову и посмотрел на мистера Уилла исподлобья:

– Не верится мистер, что вы не видели таких тварей раньше. И других не видели? Маленьких уродцев, которые водят хоровод, среди дьявольского острова?

– Нет, никогда не видел.

– А мне приходилось слыхать про такие вещи – колдовство, вот как это следует называть. Надо было утопить черномазую ведьму, пока она не свела в могилу бедолагу Салазара, а теперь будет насылать на корабль напасть за напастью, видать, остались здесь у нее подручные…

Юнга Джимми аж взвизгнул с перепугу и наспех перекрестился:

– Видал я, как ведьму сжигали прямо на рыночной площади. По виду жалкая старушенция, стала так сильно биться и выть на костре, что жуть взяла самых отчаянных! Я скорее дал деру – говорят, так бесы из них выходят, бегут от пламени и гнева божьего, ищут себе новое тело и могут вселиться в любого!

– Свята Дева, спаси нас грешных! – перекрестился лоцман и стал искать взглядом отца Алонсо. – Падре, ваш орден знаменит победами над богопротивной нечистью. Научите же, как нам спастись от напасти?

Отец Алонсо отряхнул рясу – из-за яркой пыли она стала похожа на алое облачение кардинала – и ответил, осторожно выбирая каждое слово:

– Мы всего лишь слуги господни – сейчас наш орден противостоит ереси и несет свет веры в новые земли, а не гоняется за ведьмами. Наши учителя – к примеру, отцы Адам Таннер и Фридрих фон Шпее – предостерегают от поспешности при расследовании обвинений в колдовстве, существует энциклика [13] Энциклика – официальное послание папы римского к католикам по вопросам вероучения. …

– До чего же путано говорят католические попы! – Канонир перебил священника и презрительно скривился. – Бравые ребята из Амстердама делают пыж с ихних латинских библий, и это правильно. Простому человеку без надобности книжка, в которой ему не разобрать ни единой буквы! Только голову зря морочат.

Но священник привык толковать слово Божье дикарям, мало отличающимся по устройству разума и души от британских джентльменов-сорвиголов, смог проявить завидную выдержку. Он набрал горсть песка, затем красивым жестом развеял по ветру, разом завладел всеобщим вниманием: