Николай Прокудин - Потеряшкино счастье [СИ]

— Вот-вот! У вас у всех работников питания и торговли слишком хорошо развиты хватательные способности, — ухмыльнулся Булыга, — ничего мимо рук не проскочит.

— Попрошу без оскорблений и перехода на личности, — обиделся кок и погрозил большим кулаком в адрес матроса.

— Прекратить споры! Я всё понимаю. Хоть наши спортивные возможности и ограничены, но идея неплохая. Только где мы возьмем деньги на вступительный взнос?

Булыга потупился и тихо сказал:

— Есть одна идея…

На том и порешили, если матрос сумеет найти деньги, не играя в азартные игры, то пусть ищет. В конце концов у команды есть два тайных козыря: футбольный талант Булыги и сверхъестественные способности Севы, который так напугает и запутает соперника, что тому будет не до игры.

А идея Булыги как достать деньги была не совсем обычной. Она заключалась в следующем — матрос решил заложить в ломбард говорящего попугая, то есть, Гогеля. Этой неординарной задумкой хитрец поделился с попугаем Гогелем.

— Меня? В ломбар-р-рд? Ты в своем уме, Булыга? Кстати, что такое ломбард?

— Ломбард — это место, куда на время можно принести вещь, оставить в залог и получить деньги.

— Но я не вещь!

— Извини, я не так выразился! Не вещь, а что-нибудь ценное! Пойми, Гогель, тебе ничего не угрожает! Мы всех обыграем, ну в крайнем случае — попадем в призеры. Подумаешь, посидишь пару дней в клетке, с тебя не убудет.

Какаду не на шутку рассердился.

— Я не какая-нибудь канарейка безмозглая! Я ученый, я — мозговитый! Вот ты лучше кота посади в клетку и снеси в зоомагазин!

— Василиска не возьмут, простой кот никому не нужен. Амадеус и подавно не подходит для залога, крыс-то кругом полным-полно, за него и гроша ломаного не дадут, да еще могут запросто скормить удаву. А если кто узнает, что кот и крыс говорящие — тогда мы их вообще никогда не увидим, не за какие деньги их не вернут.

— Муррррр. Это почему же кот никому не нужен? Позвольте вас спросить! — возмутился Василиск, подслушивающий разговор за дверью. — Чем я хуже какой-то птицы? Только и пользы, что пух и перья для подушки.

— А потому! Вас, котов, пруд пруди, что рыжих, что черных, что лохматых, что короткошерстных, — буркнул матрос. — А попугаев — мало.

Василиск в раздумье по своей кошачьей привычке почесался задней лапой за ухом и вдруг нашел неопровержимый аргумент:

— А вот и нет, Булыга, ты ошибаешься! Это в России попугаев конечно, мало, а в жаркой Бразилии всяких какаду и не какаду — уйма. Они здесь летают стаями, как обычные вороны или воробьи. Так что мы с Гогелем тут в Южной Америке на равных.

— На равных, говоришь? Ну-ну! Однако говорящий на многих языках попугай все равно даже здесь редкость! За него дадут хороший залог, — возразил матрос, затем он незаметно наклонился к коту и прошептал ему на ухо: — Но если ты хочешь посидеть в клетке, вместо какаду, то я не возражаю.

— Нет-нет! Я не спорю! Конечно же, говорящий какаду — это редкий и дорогой экземпляр! — энергично запротестовал Василиск, не желавший сидеть в клетке ни при каких обстоятельствах. Он перестал хорохориться и, поджав хвост, тихо вышел из кают-компании.

— Гогель! Давай мы тебя фломастерами или акварелью раскрасим! — предложил Булыга. — А то боюсь, что за попугая такого скучного белого цвета много не дадут. Сделаем тебе макияж: будешь ярким, красно-желто- зеленым!

— Еще чего! Я мужчина, а не женщина! Мне не нужен макияж. И я даже не индеец, чтобы красить пер-р-рья! Если и стану заложником, то только в своем натуральном виде. Останусь, каким меня мама-попугаиха из яйца высидела — белым!

Моряки, Юля и Сева сели в шлюпку и поплыли к берегу. Высадившись на берег, команда отправилась оформлять заявку на турнир. Времени до окончания регистрации команд оставалось всего два часа. А ведь еще предстояло приобрести бутсы и форму.

— Булыга, быстрее ищи деньги! — велел боцман. — Повтори клятву, данную капитану — никаких азартных игр!

Булыга громко произнес:

— Клянусь!

— А именно? О чём клянёшься?

— Никаких игр…

— Точнее!

— Никаких азартных игр.

Затем Булыга посадил попугая на плечо и сказал, что скоро вернется. Матрос что-то быстро прошептал не ухо Севе, уговорив, корабельного пойти с ним в ломбард. Рябоконь должен был стать свидетелем честной сделки. К тому же корабельный немного разумел в языках, он мог говорить на португальском и испанском. Ведь кто-то должен был договориться о цене залога! Осталась последняя проблема: уговорить какаду войти в клетку. И тут Гогель вдруг заартачился.

— Фигу! Никаких клеток! Я больше не сяду в эту тюрьму! Хватит с меня застенков, насиделся в клетке в каюте капитана Шромма.

Видя, что дело затягивается, Булыга схватил попугая за шею и начал запихивать в клетку.

— Кар-р-раул! Беззаконие! Пр-р-роизвол! Помогите! — стал громко протестовать какаду. Выкрикивая ругательства на всех языках мира, Гогель, растопырил крылья и лапы и уперся ими в дверцу. Матрос пощекотал пальцем ему под крыльями, попугай хохотнул, расслабился и оказался за решеткой.

— Не сердись, Гогель, но иного выхода нет! — извинился матрос и продолжил инструктаж: — Если вдруг хозяин нас задумает обмануть и захочет продать тебя кому-нибудь ещё, то, на этот случай, кладу тебе в клетку мобильник! Это твоя тревожная кнопка! Наберешь мой номер, и я сразу примчусь на помощь!

Темнокожий торговец выслушал матроса и ответил, что за говорящего попугая даст шестьсот долларов, сроком на неделю. Но вернуть надо будет — целую тысячу! Цена попугая неговорящего — триста.

— Это грабёж! — возмутился Булыга.

Переводивший этот диалог Сева тоже возмутился.

— Какой наглец! Пойдем отсюда, поищем другое место.

— Времени нет, осталось всего полтора часа до внесения залога, — возразил матрос.

— Найдите другой ломбард, — невозмутимо ответил смуглый продавец, — и потом, надо ещё проверить, так ли уж хорошо умеет говорить какаду.

— Гогель, скажи ему что-нибудь, — попросил Булыга.

Попугай молча отвернулся.

— Птица! Ты издеваешься? Мы же договорились! Ну, скажи хоть слово!

— Не нукай, не запряг! — ответил вдруг Гогель сердито.

— Что тебе стоит сказать пару слов! Я ведь не со зла посадил тебя в клетку, просто иного выхода не было.

— Выход всегда есть, надо было искать иной путь решения проблемы!

— Неблагодарный! Ты сорвешь все дело! — возмутился матрос и вновь обратился к торговцу: — Поверьте, попугай хорошо говорит, только сейчас упрямится. Дайте мне пару минут, и я обещаю: он заговорит.

Сева добросовестно переводил речь попугая и Булыги и тоже злился на Гогеля.

— Да я же не глухой, я слышу, что ваш попугай прекрасно говорит, — ответил хозяин ломбарда. — Но он болтает не по-португальски. Что это за язык?