Джонатан Франклин - 438 дней в море. Удивительная история о победе человека над стихией

Вид Эми поверг Альваренгу в состояние ужаса. «Я был испуган донельзя. Я сказал себе: людей не существует. Как здесь могут жить люди, если их нет в принципе? Я усиленно пытался прочистить себе голову. Да, да, — говорил я себе. — Я добрался до большого мира. Это не галлюцинация». Альваренга сходил с ума. Все представления, позволявшие ему выжить одному в течение целого года, теперь были перечеркнуты первым же контактом с себе подобным.

Эми не могла поверить своим глазам. Белый человек, с длинными волосами и бородой, шел прямо к ней. «Мой муж Рассел Лайкидрик очень испугался. Он настаивал на том, чтобы мы спрятались в доме. Но я не боялась. При одном только взгляде на беднягу я почувствовала жалость, так что уговорила мужа пойти и помочь ему».

С двух сторон канала навстречу друг другу двигались люди. Альваренга был осторожен, опасаясь, что течение снова унесет его в океан. Эми и Рассел понемногу приближались к нему. «Подойдя поближе, мы увидели нож в его руках и остановились, — говорит Эми. — Рассел был очень обеспокоен и хотел повернуть обратно, но в человеке было что-то такое… Что-то подсказывало мне, что ему нужна наша помощь. Я так и сказала об этом Расселу. К тому же, подумала я, мужчина выглядит очень слабым, так что в случае чего мы вдвоем легко сможем его одолеть».

Эми указала на руку Альваренги, в которой он сжимал длинный нож, и крикнула по-английски: «Брось! Брось это!» — и показала движение, которое нужно было сделать. Альваренге не понравился приказ, и он энергично замотал головой. Нож был нужен ему для разрезания кокосов и разделки животных, на которых он охотился. Это старое, но ценное лезвие не раз спасало ему жизнь на протяжении всего года. Так почему же он должен отказываться от такой ценной вещи? Это ведь был его единственный инструмент. Женщина снова крикнула, на этот раз более твердо. Ее спутник был хорошо сложен и силен. Альваренга понял, что этот мужчина с легкостью одолеет его, а маленькая женщина вряд ли ему помешает. Рассел, привыкший к ручному труду в тропиках (он собирал и колол кокосы), повторил движение, показывая Альваренге, что ему нужно бросить нож. Тот понял их приказ, и хотя ценил оружие больше всего на свете, он слишком устал, чтобы пререкаться или объяснять что-либо. Он размахнулся и откинул нож в сторону. Лезвие вторглось в ясно-голубую воду и опустилось на дно в полутора метрах от поверхности. Оставшись без оружия и едва держась на ногах, Альваренга был слишком изнурен, чтобы строить дальнейшие планы, поэтому он просто упал на колени и начал молиться.

Эми тотчас же бросилась к незнакомцу на помощь. «Для меня это был знак, что он религиозный человек и прошел через тяжкие испытания. Меня охватила уверенность, что я должна помочь ему».

К счастью для Альваренги, был отлив, поэтому уровень воды в канале доходил только до пояса. Эми и Рассел снова пошли к нему вброд. Альваренга стоял на песке на коленях. Он раскачивался из стороны в сторону, и вид у него был немощный. Он неистово тыкал в сторону дальней оконечности соседнего острова и выкрикивал по-испански: «Лодка! Моя лодка! Долго-долго плыть лодка». Но его не понимали. Когда Эми и Рассел подошли поближе, дикарь опустил голову, избегая смотреть им в глаза. Или, может быть, он просто не мог сфокусировать на них взгляд. Он выглядел потерянным. Когда они подошли еще ближе, пришелец опустил голову совсем низко, как будто хотел спрятаться.

Рассел выступил вперед и протянул руку, чтобы успокоить напуганного человека. Он увидел, что тот весь дрожит. Рассел снял с себя рубашку и натянул ее на голову странного гостя, а потом просунул в рукав одну костлявую руку и затем — другую. Сомневаясь, сможет ли он идти сам, Рассел поддерживал его за спину. Так они перешли канал вброд. Все это время бородатый и волосатый человек прижимался к нему. «Мы привели его в дом. Я дала ему стакан воды, — рассказывает Эми. — Он выпил его до дна большими глотками. Я налила еще один стакан и в этот раз показала ему жестами, чтобы он не торопился. Я не хотела, чтобы ему стало плохо».

ОКАЗАВШИСЬ НА БЕРЕГУ В ОКРУЖЕНИИ ДОБРЫХ И ГОСТЕПРИИМНЫХ ЛЮДЕЙ, АЛЬВАРЕНГА СЛОМАЛСЯ И СТАЛ ВСХЛИПЫВАТЬ. Эми и Рассел тоже начали плакать. «Я велела мужу обнять его и успокоить похлопываниями по спине, — говорит Эми. — Так делают все белые люди».

Рассел порылся в своих вещах и дал гостю свитер, штаны, носки и обувь. Даже ремень для него нашелся. Несмотря на то что ему оказывали теплый прием, Альваренга был напуган. «Я старался не смотреть на людей, — говорит он. — Мне не хотелось видеть никого. Когда они подходили ближе, я накрывал голову чем-нибудь. Я не мог посмотреть на хозяев дома. Я не хотел, чтобы они прикасались ко мне. Я все боялся, как бы они меня не съели».

Расселу показалось, что их гость умирает от голода. Он велел жене напечь оладьев, а сам вышел наружу за скорлупой кокосовых орехов для растопки печи. Эми попыталась убедить человека помыться в ванной, но он отказался, дав понять, что ему холодно, после чего пододвинул стул поближе к огню. Пока Эми готовила тесто для оладий, гость сидел так близко к очагу, что его ноги почти касались подрагивающих языков пламени. Изредка Альваренга поглядывал на хозяйку, и они улыбались друг другу.

Альваренга присматривался к условиям обитания этой гостеприимной супружеской пары из таинственного племени, и у него возникали аналогии с собственной жизнью. Эти островитяне находились на окраине цивилизации. Их ветхая хижина была похожа на его жилище — палапу, в котором он обитал в Мексике. Сосуды с пресной водой были расставлены повсюду, и Альваренга вспомнил свои 73 бутылочки, которые он с таким старанием, сходным с религиозной одержимостью, хранил на борту «Титаника». Разжигая огонь, Эми постаралась обойтись одной спичкой. Альваренге понравилась такая бережливость. Он понимал, насколько ценна каждая спичка.

«Когда огонь ослаб, я начала печь оладьи. Не помню, сколько именно я испекла, но как только первая порция соскочила со сковороды, человек начал есть, — рассказывает Эми. — В итоге мне и Расселу досталось по одной штуке. Остальное съел странный гость. В какой-то момент, оторвавшись от поедания лакомства, человек пододвинул тарелку с оладьями нам, но мы замахали руками: ешь сам».

Эми также положила на тарелку горсть свежей мякоти кокосовых орехов и поставила на стол несколько стаканов с кокосовым молоком. Рассел сварил рис. Альваренга намекнул, что они могли бы съесть кого-нибудь из домашних животных, и начать лучше с петуха. «Он был большой и наглый, этот петух. Я все глядел на него и думал: какой бы хороший из него вышел суп. Но петух посмотрел на меня, и я понял, что не смогу поймать его». Альваренга все же убедил Рассела зарезать одного из цыплят, и пока тот готовил птицу, сальвадорец съел столько кокосовых орехов, сколько смог почистить. «Я ел так много, что женщина начала беспокоиться», — вспоминает он.