Мария Максонова - Русалка на суше (том 2) [СИ]

В городе мы задержались еще на несколько дней, чтобы успеть собраться всем уезжающим, попрощаться со всеми остающимися и оформить для Гарта документы о том, что он больше никому ничего не должен. Я была так увлечена общением с Барби, что даже не обращала внимания на отношение местных жителей. Мне куда интереснее было, разговаривая с девушкой, переключаться на водное зрение и следить за тем, как у нее внутри плавает, словно рыбка в аквариуме, ребенок, чем считывать эмоции окружающих людей.

Когда же мы отплыли, все люди принесли мне новые клятвы. Да, я все же решила обновить клятвы и матросов, в этот раз они клялись не только не вредить, но и помогать и не уходить от меня, пока я не отпущу сама. В ответ я обещала заботиться и опекать их и их семьи.

Это было… не знаю, но после этой клятвы, после того, как сила воды скрепила наши слова, я стала чувствовать себя уверенно и спокойно, а сердце мое наполнилось радостью. Всех надо было опять расселить, накормить, одеть и обуть, придумать каждому занятие, развлечь Тамала — единственного в этот раз ребенка на борту. Но почему-то от этих забот я чувствовала только вдохновение и радость, а не негатив.

Уже ночью, глядя на тонкий-тонкий серп Голубой луны, такой бледный по сравнению с почти полной Желтой, я подумала о том, как изменилась в этом мире. Ведь я же никогда не была такой раньше. Я была фрилансером и не нуждалась никогда в обществе, даже наоборот, была одиночкой. И от семьи съехала, как только появилась возможность. Могла остаться, место было, квартиру бабушкину можно было бы и сдавать… но я решила съехать. Меня раздражал шум дома… воспоминания остались слабыми, этот мир подчистил мою память при попадании, но помню, что было шумно, раздражала… семья, да, наверное. Почему-то мне кажется, что племянники, но не помню точно.

И потом… я ведь была из людей, которые говорят «мой дом — моя крепость». С друзьями предпочитала всегда встречаться на нейтральной территории, а к себе не приглашать. Мне все казалось, что будет от гостей грязно, шумно… в целом неприятно. И никогда никого к себе не приглашала. И ведь не потому, что не было места. Вот у меня одноклассница, у той дом всегда нараспашку, что бы у кого не случится, у нее всегда можно было пересидеть-переночевать. Даже с рождением троих детей от двух разных мужей ничего не поменялось. Мне всегда казалось это странным.

А вот сейчас я встретила случайную девушку, про которую толком ничего не знаю — и рада, что могу отвезти ее в свой дом и позаботиться. Нет, конечно, у меня есть магия: я чуяла ее эмоции и раньше, а уж после клятвы и вовсе могу ни о чем не беспокоиться, но все же это очень-очень странное поведение для меня.

Так ни к чему и не придя, я пошла в свою каюту досыпать. Надо было еще придумать, как расселить всю эту компанию в своем доме. Или снять еще один? Зависит от того, кто чем будет заниматься. На счет Барби понятно, она останется при мне в качестве учительницы и секретарши, а остальные? Надо будет расспросить, кто что умеет.

Опять, войдя в порт Уркатоса, пришлось нанимать не только карету, но и телегу для перевозки всех людей. Барби пыталась сесть в телегу, пришлось едва ли не силой заставлять ее сесть со мной рядом:

— Да я и там могла бы доехать, — бормотала она смущенно, — неудобно же…

— Трястись беременной женщине в телеге неудобно, а вот ехать в карете — вполне удобно. Я бы и Вурю с сыном к нам взяла…

— Неприлично! — зашипел на меня Гарт. — Она простая жена рыбака, не волнуйтесь, они и так нормально доедут.

Я тяжело вздохнула. Ох уж эти социальные страты, сколько с ними мороки.

— Кстати, — вспомнила я, — а ты к какому классу относишься? Ты тоже считаешься купчихой и тоже не можешь на медяки размениваться?

— Нет, — Барби густо покраснела и стрельнула глазками в Гарта. — Мои предки были из обедневших купцов, но род идет от младшего сына, которому не было отписано наследства. Так что образование — единственный наш капитал, так всегда папа говорил, — она вспомнила об отце и загрустила, но быстро взяла себя в руки. — Так как прадед покинул купеческое сословие, то и медные монеты мне считать не зазорно. Но я получила патент на обучение и вступила в гильдию учителей, у меня есть именной патент, — она достала из-за пазухи подвеску, — но, так как я не отношусь к купеческому сословию, то он медный.

На подвеске было выгравировано ее имя Барабура Тукмист и раскрытая книга как символ учительского патента.

— А кто платил за твою работу в той деревне? Почему для увольнения деревенским пришлось слать жалобы в гильдию? — вспомнила я.

Она опять помрачнела, но все же ответила:

— В бедных местах стоят государственные школы, жалование в них платит из казны Император через гильдию образования. Но на самом деле деньги берутся частично из налогов, собранных с самой деревни, а частично из казны. В некоторых городах образование простых жителей поддерживают еще через разные благотворительные фонды, но у нас такого не было, разве что раньше некоторые жители могли мне с улова рыбину подарить или с урожая репы отсыпать.

М-да, чудесная система. Но по местным меркам, наверное, верх щедрости.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Тут карета качнулась, и мы остановились. Я удивленно выглянула в окно — мы находились еще не на том берегу реки, чтобы говорить, что мы приехали. Гарт открыл дверцу кареты и вышел на подножку, чтобы глянуть, что происходит.

— Что там? Затор? Авария? — заинтересовалась я, жалея, что нет возможности тоже выйти.

— Наш тоннель под рекой закрыт, — сказал Гарт растеряно.

— Он схлопнулся? — я была крайне удивлена, мне казалось, что моя магия вечна, но, может, она отменилась, так как я слишком далеко уехала?

— Нет, но там стоит объявление, что ехать запрещено.

— Поехали, надо проверить состояние тоннеля, — нахмурилась я.

Пришлось подождать, пока полуорки отодвинут объявление и снимут преграждающую путь цепь. Как ни странно, в тоннеле все было совершенно в порядке, разве что только свет был отключен, но я помнила, как он включается — амулет-выключатель был вделан в водную стену прямо у берега, и, проезжая мимо, нужно было только подать команду, которую я знала, так как общалась с мастером по освещению.

Мы спокойно проехали, хотя на выходе опять пришлось притормозить и убирть препятствия.

Но на этом сюрпризы не были окончены. Все вазы, из которых били фонтаны и осуществлялась подсветка, со двора были убраны. Я нахмурилась и, едва дождавшись, когда меня пересадят в коляску, направилась к дверям магазина. Судя по мельтешащим в окнах теням, там кто-то был.