Мария Максонова - Русалка [СИ]

Врать очень вредно.

Поэтому, если уж приходится, надо помнить два главных правила. Во-первых, говорить четко и скупо, только по «фактам», эмоции и детали не придумывать, их надо брать только из реальных событий. Во-вторых, надо по возможности сократить время общения с людьми, которым наврал, чтобы исчезнуть с горизонта прежде, чем они тебя раскусят. И уж конечно нельзя врать тем, с кем ты собираешься и дальше поддерживать общение. Разве что можно недоговаривать, чтобы они сами себе что-нибудь додумали, но это тоже надо уметь.

Я врать не умела никогда. В детстве часто пыталась, но меня на этом ловили. Фантазия-то у меня хорошая, а вот исполнение всегда хромало. Поэтому, когда подросла, я стала или честно все рассказывать, или просто молчать. Когда нельзя промолчать — скрывала детали, отвечала на вопросы, просто более обтекаемо. Иногда получалось, ничего не рассказывая, так кинуть пару фраз, что люди сами приходили к неверным выводам, и я это видела, но не разубеждала. Я знала, как это делать, но особо не пользовалась — просто не за чем. Какие там секреты у обычной девушки?

А вот у русалки секретов много.

Капитан Гарт оказался прекрасным учеником, а может до моих уроков умел врать, но, так или иначе его рассказ больше напоминал отчет перед начальством или проверяющими. Четко выверенная доля чувства вины, иногда проскальзывающая в его словах, придавала рассказу правдивости. По нашей легенде мы прожили на острове совсем недолго, десять дней, так что у нас не должно было появиться проблем с питанием и водой.

Господин Рохеис, конечно, не мог оставить нас в покое:

— А откуда шел ваш корабль? Тоже из Халифата?

Так и хотелось спросить в ответ «а вы с какой целью интересуетесь?», но вместо этого я взяла бокал, который мне вновь наполнили, и начала пить мелкими глотками, медитируя про себя: «язык мой — враг мой». Я знала про себя, что хорошо контролирую себя, если заранее все продумала: историю, реакции людей, вопросы, которые мне могут задать… а вот в неожиданных ситуациях я туплю и могу сама себя выдать. Я уже нарвалась при посадке на корабль, поэтому надо держать себя в руках, особенно — с чертовым Рохеисом.

— Мы плыли с Жемчужных островов, — ответил капитан Гарт спокойно.

Если бы Рохеис был мультяшкой, у него в этот момент в глазах засветились бы доллары, такой жадностью от него вдруг повеяло. И это при том, что я специально не сосредотачивалась на эмоциях людей, просто от него перло жадностью.

— Везли груз жемчуга? — спросил он с деланным безразличием. — И все затонуло?!

— В этом шторме погиб мой муж, а вы спрашиваете о грузе? — я добавила в голос почти-истеричных ноток.

— Ох, дорогая госпожа Бороув, простите господина Рохеиса, вы же знаете купцов — грузы для них на первом месте.

То есть господин Рохеис — всего лишь купец? Я удивлена, думала, если он лезет в чужие дела столь нагло, у него есть на это право.

— Мой муж никогда не был таким, люди для него всегда были на первом месте, — сказала с пафосом, задрав повыше подбородок. Пусть думают, что я идеализирую супруга.

— Как же долго вы были в браке? — спросил Рохеис насмешливо. — И почему на вашей руке нет венчального браслета?

— Нам было отмерено прожить вместе немного, но это были самые счастливые дни в моей жизни, — я вновь потупилась.

Капитан Гарт спас меня от дальнейших объяснений:

— Наум Бороув женился на госпоже Арине всего за неделю до кораблекрушения.

— Островитянка! — ахнул Рохеис, сложив два и два. Прозвучало как «инопланетянка».

Я мельком глянула на капитана и его первого помощника — они выглядели слегка удивленными, но не более, вил и факелов вроде бы пока не ожидалось.

— Мне так жаль, — произнес капитан Пхимарс, похлопывая меня по руке, — мы с моей первой женой, Элион, прожили вместе пять лет до ее смерти, но все как один день. Но вы еще молоды, поверьте, время лечит. Память о муже останется с вами, но со временем ваше сердце будет готово вновь открыться для новой любви.

Мне стало так стыдно перед этим мужчиной за свою ложь, что я действительно прослезилась.

— Спасибо, — произнесла хрипло.

Дорф тоже смотрел с сочувствием, только на лице Рохеиса читалось крупными буквами «какая наивная дура», но это и к лучшему. Пусть считает несчастной наивной дурехой, чем опасным противником.

— Что вы намерены делать теперь? Боюсь, до окончания сезона штормов никто не возьмется отвезти вас к родителям. Вас встретят свекры?

— Боюсь, Наум был сиротой, — качнула я головой. — У него были старшие братья, но они в ссоре, там была какая-то неприятная история с наследством, он не рассказывал подробности, — я нахмурилась, будто пытаясь припомнить.

— И что же, по приезде в Империю вы окажетесь совсем в одиночестве?! — возмутился помощник Дорф.

Я бледно улыбнулся:

— Со мой будут мои люди и моя магия. Уверена, я смогу найти место, чтобы приложить свои таланты. Я никогда не бежала от работы и не собираюсь впредь.

Рохеис возмущенно фыркнул, словно услышав, что земля плоская:

— Работающая женщина — это дикость, — заявил он безапелляционно. — Но с вашим магическим даром вы действительно сумеете быстро и хорошо устроиться в жизни, если решите попросить меня о помощи.

— Чем же вы хотите мне помочь? — удивленно приподняла я бровь.

— Я смогу представить вас своим друзьям и, быть может, кто-то из них согласиться жениться на вас. Все же магический дар такой силы — это хороший вклад в благополучие будущих детей. Без приданого, конечно, будет сложно, но ваши родители ведь остались на Островах? Они будут готовы приголубить вашего нового мужа?..

— Благодарю вас, но по традициям моей страны женщина обязана носить траур по погибшему мужу от года до трех, — выдумала я на ходу, и тут же поняла, что сказала — «страны», Жемчужные острова — это не страна, у них нет государства, только старейшины и вождь. Надеюсь, никто не заметит оговорки, а, если и заметят, можно будет отговориться неправильным употреблением слов.

— Это смешно! Недельный брак и три года траура, — фыркнул Рохеис. Я промолчала, и он нахмурился, начал вещать уже серьезно: — Три года — это совершенно неприемлемо. Вы и так уже не молоды, да еще и вдова, а через три года…

— Спасибо, что так печетесь о моей судьбе, но мне не хотелось бы так обременять вас, — попыталась прервать его как можно вежливее.

— Мне это совершенно не сложно! — воскликнул он, фамильярдно похлопывая меня по руке. — Я понимаю всю безвыходность вашего положения и рад буду устроить вашу судьбу с максимальной выгодой!..

«Для кого?» — хотелось бы спросить мне, но я решила напомнить ему о другом:

— Удивительно, что вы знакомы с такими замечательными мужчинами, которые готовы жениться на женщине, не способной двигать нижней половиной туловища, а значит, скорее всего, не способной исполнять свои супружеские обязанности или выносить и родить здоровых детей.