Ричард Реган - К востоку от Малакки [ЛП]

Я сжал кулаки так, что костяшки побелели, и свирепо взглянул на него, преодолевая искушение стереть с его лица эту невозмутимую, самодовольную улыбку.

— Успокойтесь, капитан, — поднял он руку умиротворяющим жестом. — Мы с вами на одной стороне. Вы защищались как могли, и я не собираюсь сказать нечто, что бросит тень на содержание вашего донесения. Послушайте, человече, вопреки тому, что я сказал вам в Веваке, я знаю, что было спрятано в двойном дне эберхардтовских ящиков. Мои источники безупречны. Когда ящики прибыли на борт, оружие в них было, а при разгрузке его не оказалось. Следовательно, оно было изъято на борту. Я навел о вас кое-какие справки, капитан. Вы не тот человек, который склонен принимать все за чистую монету. Полагаю, что вы заподозрили Эберхардта и решили взглянуть на его груз. Нашли оружие и изъяли его. Использовали его для отражения атаки немцев в Лоренгау, и оно все еще на борту вашего судна. Вы слишком практичны, чтобы избавиться от того, что дает вам преимущество. Но одно я знаю наверняка. Если я обшарю ваше судно от киля до клотика, я так и не найду его. Вы такой же пират как и Эберхардты. — Он сделал паузу, перевел дыхание и улыбнулся. — Итак, как вам мои умозаключения — близки к истине?

— Да, майор, довольно близки, — признал я. — И история на этом не закончилась. После Лоренгау мой радиооператор перехватил несколько кодированных сообщений, которые, как уверял он, шли от "Дортмунда". — Я открыл ящик стола и вынул пачку радиограмм. — Мне они ничего не говорят, но, возможно, у вас есть люди, которые могут раскусить этот орешек.

Спенсер просмотрел непонятные группы букв и цифр, свернул листы и положил их в карман своего мундира.

— Хорошее дело, капитан. Я уверен, у нас найдутся светлые головы, которые с готовностью займутся расшифровкой. Содержимое этих радиограмм может пролить свет на то, что затеяли Эберхардты.

— Есть предположения, майор?

— Война! Нацисты собираются развязать войну, и она не ограничится одной Европой. Здесь, на востоке, есть много привлекательных вещей: каучук, нефть, олово. Нацисты ломают голову, как бы прибрать их к рукам, или, по крайней мере, лишить Британию доступа к ним. Я полагаю, что Эберхардты работают на нацистов с приказами найти способы, как причинять различные неприятности, если — и скорее, когда — придет для этого время. Но прямо сейчас не они являются основной проблемой.

— Как будто уже сейчас не хватает поводов для беспокойства, — фыркнул я, — сейчас, когда сторонники нацистов гоняются за мной.

— На данный момент наибольшее беспокойство вызывают джапы, — продолжал Спенсер без малейших признаков сочувствия. — Обстановка заметно улучшилась после окончания военных действий в Маньчжурии, хотя и продолжаются разборки китайцев между собой и страна поделена между коммунистами, националистами и несколькими военачальниками. Но есть признаки того, что националисты создают альянсы для изгнания джапов. А те не оставят это без внимания. Передо мной поставлена задача оценить потенциальную мощь возможного китайского союза и вероятную реакцию японцев на такое формирование.

— И именно поэтому вы здесь, в Гонконге? Не для того, чтобы задать мне выволочку за похищенное нацистское оружие?

— Нет, и я отправляюсь в Шанхай. С вами — так уж случилось. — Он подождал, пока я переварю эту неприятную новость. — Так что вы будете иметь удовольствие от моей компании в течение нескольких дней, если, конечно, вы сможете оторваться от общения с хорошенькой леди Эшворт, — закончил он, смеясь над шуткой, которая мне не понравилась.

Именно тут я окончательно понял, что он действительно является шпионом.

Резкие звуки, раздававшиеся при проверке Мак-Гратом согласованной работы машинного и швартовных телеграфов перед отходом из Гонконга, прервали мои воспоминания. Я стоял на крыле мостика в ожидании прибытия лоцмана и смотрел на Пик — самую высокую вершину на острове Гонконг, которая возвышалась над южным берегом благоухающей гавани. Прошло несколько лет с тех пор, когда я последний раз пересек на пароме бухту и совершил головокружительно крутой подъем дребезжащим фуникулером, ползущим вблизи обрывистых склонов, на самую вершину Пика. Ясным днем оттуда открывался великолепный вид всю просторную гавань, протянувшуюся с востока на запад, с мириадами судов, джонок и сампанов, выглядевшими совсем крохотными с высоты полутора тысяч футов. При наличии свободного времени я любил прогуляться по садам, раскинувшимся вокруг вершины, и выпить кружку прохладного пива с сигаретой на террасе находившегося там же отеля "Пик-Хотел".

Но, конечно, не в этот раз. Указания председателя правления о быстрейшей подготовке судна к выходу в море давали совсем немного времени для схода на берег. От молодежной части экипажа, которая привыкла проводить свободное время в дешевых припортовых барах и в таких же дешевых и грязных борделях, можно было услышать приглушенное бурчание, но старшая часть принимала ограничения как должное. Если мы должны были поторопиться с выходом в море — значит, должны. Гонконг никуда не денется и подождет следующего раза. И в любом случае, впереди Шанхай. По крайней мере, таким было мнение Крампа.

— Не горюй, повидаешь еще Гонконг, — утешал он Мак-Грата на другом крыле мостика, где они перекуривали до прибытия лоцмана. — Шанхай намного лучше. Там можно получить все что хочешь. Буквально все! — подчеркнул он. — Там есть ночной клуб под названием "Замечательный мир". Он принадлежит одному продажному полицейскому по имени Ванг. Шесть этажей, полно народу, а шума еще больше. Все виды развлечений, которые только могут придумать эти китайцы.

Лицо Мак-Грата выдало его изумление.

— Ничего удивительного, —— продолжил Крамп. — Как я сказал, в Шанхае можно приобрести что угодно — за деньги, конечно. Ванг с помощью подкупа добился назначения себя главой китайской полиции Французской Концессии [33] Шанхайская французская концессия была учреждена 6 апреля 1849 года, когда французский консул в Шанхае Шарль де Мантиньи (Charles de Montigny) получил от шанхайского даотая документ, согласно которому часть территории выделялась под французский сеттльмент. Этот участок земли, где расположены современные шанхайские районы Сюйхуэй и Лувань, занимал центр, юг и запад городской части Шанхая. К юго-востоку от французской концессии находился обнесенный стеной Китайский город, а к северу — Британская концессия (впоследствии вошедшая в Шанхайский международный сеттльмент). , и с тех пор крышует всякого рода подпольные делишки в городе. Все это сосредоточено в "Замечательном мире". На первом этаже находятся столики для игры в маджонг, игровые автоматы и певчие птички.