Алексей Петров - Один год на корабле

– А сейчас усы матросам по уставу запрещены! – сказал Дима.

«Было бы правильно "оживить" нашу библиотеку, так как она была в плачевном состоянии», – подумал я. Она могла бы быть хранителем истории корабля.

20 августа. Воды почти нет. Чай наливают 1/3 стакана. Слышал, что кок поймал камбалу. Но я этого не видел, так как нахожусь на вахте и почитываю роман. Вечером автоматы.

21 августа. У одного из офицеров острая зубная боль. Кэпом принято решение прикомандировать его на полугражданское судно, которое собирается уходить в Россию. Спускаем шлюпку, в которой мы, 10 человек матросов, КБЧ и больной офицер. Работая веслами, гребем по направлению к недалеко дрейфующему судну. Причалив к нему, я сразу замечаю знакомого с учебки Севастополя. Увидев нас, я прочитал какое-то недоумение в их глазах.

– Пацаны, сколько вы здесь? – спросили они.

– Почти две недели! – крикнул я.

Они передали нам пару пакетов с чаем и с какими-то пряниками для Кэпа, а мы им больного офицера.

22 августа. На горизонте виднеется БДК «Цезарь Куников». Мы наконец пришвартовываемся к нему для получения провизии, наша коробка малютка по сравнению с ним. Выставляем трап. БЧ-5 протягивает шланги для пополнения машинного масла и шланги для пресной воды. Нам велено забраться на их борт для погрузки провизии. Кок стоит у нашего трапа и следит за тем, чтобы мы не присвоили себе еду. На их корабле, конечно, совсем другая атмосфера, много пространства, огромные палубы, гигантский камбуз с огромной морозильной камерой, откуда мы получаем рыбу и мясо. Выйдя на палубу с рыбой минтаем и направляясь в сторону трапа, вижу, как наши парни бросаются картошкой с «Цезаря Куникова» в тех, кто на другой стороне трапа на «Железнякове». Очень весело, особенно коку, который тоже принимает в этом участие, до того момента пока кто-то с нашей стороны не попадает ему картохой в лоб. Мы все плачем от смеха. Кок орет:

– Кто это! Кто это был? Иди сюда!

Я и Ерема несем очередные коробки с соком и консервами. Пройдя мимо кока, Ерема скрывается с блоком сока из 10 пачек и коробкой консервов не в том направлении, куда надо было это все отнести. Кок не увидел. Вечером отшвартовались от БДК. Ночная вахта: сижу на банкетке (палуба между баком и ГКП) и созерцаю звездное небо. Слышу звук шагов по трапу: это Ерема с банкой консервов, хлебом и пачкой сока.

23 августа. Корабль забит провизией и пресной водой, живем. Я прочитал роман и начал следующую книгу. Опять чистка автоматов.

24 августа. Купаемся в море весь день. Я уже как пират с бородой. Бриться неохота, но чувствую, нам скоро скажут это сделать.

25 августа. Заставили побриться. Чистка автоматов продолжается.

26–29 августа. Дни сурка. Вахта, сон, завтрак, вахта, обед, сон, ужин, вахта, сон…

30 августа. Нас сменили, и мы идем в порт!

В походе мы были 21 день, это мой самый продолжительный поход. Результатом этой всей операции стало окончание конфликта в довольно короткий срок и признание 26 августа Россией независимости Абхазии.

Не успели мы пришвартоваться, как офицеры поспрыгивали с корабля и уже неслись по стенке в направлении города.

– Шакалы, – произнес кто-то из парней. – Сами отдыхать, а нам еще драить коробку!

Вечером мы с Васей сгоняли в магазин. Зайдя в него, продавщица даже не повернулась в нашу сторону. Она и охранник залипали в телевизор, где показывали съемку с птичьего полета кораблей в районе Абхазии. Мы тоже уставились, так и смотрели все молча в телевизор, пока не закончился сюжет. Участники всего этого как раз находились у них в магазине, чтобы купить пива.

Стоял жаркий июньский день, мы стояли на якоре рядом с Туапсе. Я был в наряде на камбузе, драя посуду за то, что был в увале целых 10 дней, но об этом я расскажу позже. Так вот, домываю я очередную кандейку и тут слышу Васины крики:

– Лёха! Лёха! Бросай это, пойдем, посмотришь, кого к нам прикомандировали!

Мы выбежали на ют и увидели до боли нам знакомого… башкира! Того самого, кто отобрал мой телефон в полуэкипаже, перед тем как нас забрали на корабль. Дело в том, что его и еще пару человек забрали на шлюпке с Туапсе (уж не знаю, как он там оказался, но отсидеться в своей части, как он думал, ему не удалось) и на пару дней прикомандировали к нам, чтобы доставить в порт Новороссийска. Дальше его ждало не менее интересное будущее, так как он был зачислен в экипаж, который должен был направиться в Санкт-Петербург за новеньким, только что спущенным на воду МТЩ «Вице-адмирал Захарьин» и перегнать его по рекам аж до Черного моря, но прежде его ждала «железная рука кармы»!

Когда он увидел нас, тех самых парней, над которыми он когда-то издевался, отправляя на картошку, не давая покурить, шманая вещи и угрожая, он понял, что ждет его в эти «веселые» дни, ведь на лице этих моряков он увидел жажду мести, злобный оскал и счастье! Недолго думая, Вася и еще несколько ребят нашего призыва (кстати, многие из них проходили КМБ в полуэкипаже в Новороссийске, то есть башкир и его команда хорошенько поднасолили им за долгие полтора месяца) получили добро от годков взять шефство над ним. «Только без синяков!» – сказали те.

Мы завели его в первый попавшийся кубарь, он дрожал как холодильник на камбузе.

– Уже не такой дерзкий? Не думал, что нас встретишь? – спросил я его.

Не дожидаясь ответа, он получил пару заслуженных лещей. Затем мы велели ему открыть вещмешок и вытащить содержимое, там оказалось несколько телефонов, бьюсь об заклад, украденных, среди которых, к сожалению, моего не было. Помимо всего этого, там лежала еще пара плееров.

– Пойдем вниз, в наш кубарь, там и поговорим! – сказал Вася.

Спустившись, все ребята, около 10 человек, смотрели на него со злостью. Он стоял и скулил как щеночек:

– Не бейте меня! У меня жена! У меня ребенок! Пожалуйста, не бейте!

– Что ты несешь? – спросил я его. – Какая жена? Когда ты измывался над молодыми, пришедшими к тебе в часть, ты о жене не вспоминал! Ты думал, тебе все это сойдет с рук? Помнишь, я тебе сказал перед уходом, что земля круглая, встретимся? Помнишь?

– Да помню, – испуганным голосом ответил он.

– Где мой телефон? – сквозь зубы прошипел я.

– Прости, я не знаю, меня старшие заставляли! – он стоял и дрожал.

Я никогда не видел, что кто-нибудь так трясся. Мне стало его жаль, и я спокойно ответил: – Пусть так, но ты это делал с особым наслаждением, в кайф.

И тут мы услышали громкий топот. Кто-то крикнул:

– Это боцман!

Дело в том, что наш боцман был тоже моего призыва, и он был одним из тех несчастных, кто пробыл под давлением башкира около двух месяцев. У него были свои счеты с ним. Кстати, он был прям настоящий боцман: фактурный, здоровый и крепкий паренек. Мы не успели моргнуть, как броняха была выбита с ноги! Вася крикнул: