Алексей Лавров - Русский прорыв за Южный полярный круг. Жил отважный адмирал

Дикари новоголландские живут большей частью близ лесов, хижин не имеют, а делают только полукруглую из хвороста загородку с той стороны, откуда дует ветер: внутри раскладывают огонь…

Большую часть дня проводят они на своих лодках: удят рыбу; поймав её, тотчас бросают на горячие угли, в самой лодке лежащие, и потом едят, не отделяя внутренностей. Живущие в лесу употребляют в пищу коренья папоротника, муравьиные яйца и некоторых насекомых».

Рисунок 43. Вид на Порт-Джексон с севера. Художник П.Н.Михайлов.

Добавьте к этому обычай красть себе невесту из чужого племени, волочить её в своё жилище, обездвижив ударом булавы, и превращать потом, после «женитьбы», фактически в свою рабыню, которую наказывают за любой проступок той же булавой; также примите во внимание, что подобные похищения вызывали войны между племенами, кончавшиеся, по достижении определённого количества жертв, примирением сторон и пиром – и представьте себе, как выглядели туземцы в глазах образованных путешественников 51.

Тем не менее, у моряков сложилось нечто вроде приятельских отношений с неким Бонгари – вождём племени, обитавшего неподалёку от Порт-Джексона и поставлявшего на корабли свежую рыбу. Не только люди Бонгари навещали русских, но и те порой наведывались в селение аборигенов. Принесённые вождём на «Восток» по просьбе начальника экспедиции оружие и приспособления для рыбной ловли, используемые туземцами, по мнению Фаддея Фаддеевича, «также доказывают, что жители Новой Голландии несколькими веками отстали от прочих островитян Южного моря». Но, справедливости ради, надо сказать, что коренные австралийцы, при всей их неразвитости, в отличие от многих из этих «прочих», по крайней мере, не были людоедами.

До прибытия в Австралию Беллинсгаузена беспокоило состояние двух матросов «Востока», у которых появились признаки цинги – синие пятна на ногах. Отвар из сосновых шишек и лимонный сок, употребляемый как «внутрь», так и для растирания ног, лишь сдерживали развитие недуга, не излечивая бедняг полностью. Но в Порт-Джексоне качественная пища и благотворный австралийский климат сделали своё дело, и, как отметил командир «Востока» в записи от 20 апреля, «к общей нашей радости, признаки цинготной болезни у двух матрозов наших исчезли». У Лазарева на «Мирном», согласно его донесению начальнику эскадры, больных к моменту входа в гавань Сиднея не было вообще.

Рисунок 44. Порт-Джексон. Конец Х VIII в.

Завершив ремонт судов и погрузив на них продовольствие и другие припасы, Ф.Ф.Беллинсгаузен и М.П.Лазарев 8 (20) мая расстались на время с гостеприимным Порт-Джексоном. Они собирались ещё раз зайти сюда по окончании намеченных на зимние месяцы исследований малоизвестных районов Океании.

Встал, однако, вопрос: с чего начинать? Беллинсгаузен решил не следовать на этот раз букве инструкции Морского министерства, которая требовала от него идти севернее Новой Зеландии к островам Общества. Не надеясь сделать какие-либо важные открытия в близких к Австралии водах, он посчитал более целесообразным плыть, держась в стороне от маршрутов предшествовавших экспедиций, к острову Опаро, открытому английским мореплавателем Джорджем Ванкувером в ноябре 1791 г. Затем он рассчитывал пройти между водами, названными голландцем Якобом Роггевеном 52Сердитым морем, и известной частью архипелага Туамоту.

11 (23) мая на «Востоке» случилось несчастье: корабельный слесарь Гумин умер от травмы, полученной ещё в Порт-Джексоне при падении с грот-мачты, которую обивал медью в месте, где ванты стягиваются стропом. Беллинсгаузен хотел вообще оставить этого человека в госпитале Сиднея, но лекарь Берг уверил командира, что Гумин уже поправляется, и «излечение его весьма верно». Все на шлюпе сожалели о потере «доброго человека и искусного слесаря».

Кроме того, выявились негативные последствия «отдыха» моряков в Порт-Джексоне: взамен одного недуга (цинги) приобрели другой. При осмотре матросов через 5 дней после выхода в море оказалось, что несколько человек на «Мирном» и один – на «Востоке» заражены венерической болезнью. Фаддею Фаддеевичу пришлось признать, что не все проблемы, порождаемые спецификой переселенческого контингента, колониальные власти решают успешно: «Болезнь распространилась в Порт-Жаксоне и беспрерывно вновь из Англии завозима ссылочными».

19 мая с 4 часов дня бушевал шторм, но он не причинил особого вреда, если не считать сорванной со шкафута «Востока» сетки 53, налившейся в жилую палубу и отчасти в трюм судна воды и ушибленного плеча старшего офицера Завадовского: тот попытался выбежать наверх через парадный люк, как раз когда из последнего хлынул вниз водяной поток. Беллинсгаузен, однако, опасался за мачты, которые у его шлюпа изначально были сделаны чрезмерно высокими.

20 – 21 мая постоянно дули с севера крепкие противные ветры, и начальник эскадры засомневался, смогут ли шлюпы, особенно «Восток», пройти к востоку (прошу прощение за каламбур) севернее Новой Зеландии. Решив не ждать у моря погоды (получается – в прямом смысле, без кавычек), он избрал другой путь – между двумя крупнейшими островами Новозеландского архипелага (Северным и Южным), через пролив Кука. Уведомив Лазарева семафором об изменении маршрута, Фаддей Фаддеевич назначил местом встречи кораблей (на случай, если они в пути потеряют друг друга из виду) бухту Королевы Шарлотты внутри этого пролива.

Берег Новой Зеландии увидели уже 24 мая (5 июня) в 7 часов утра, а 28-го (9 июня) в 4 часа дня, «Восток» стал на якорь в вышеназванной бухте, с северо-западной стороны острова Мотуаро (впоследствии выбрали другое место для якорной стоянки, поскольку первоначальное, как объяснял Ф.Ф.Беллинсгаузен, «не обещало совершенной безопасности от сильно дующих здесь NW (северо-западных – А.Л.) ветров, и наливание бочек свежею водою по дальнему расстоянию сопряжено было с затруднением»). «Мирный» запоздал с входом в залив из-за сильного противного ветра и встречного течения и с наступлением темноты всё ещё лавировал. Чтобы показать Лазареву местоположение «Востока», на последнем подняли 2 фонаря и иногда жгли фальшфейеры 54: иначе на «Мирном» могли бы принять за сигналы с флагмана огни разведённых туземцами на берегу костров. Только в 11 часов шлюпу Михаила Петровича удалось подойти к «Востоку» и стать рядом с ним на якорь.

Моряки с тревогой вглядывались в незнакомые берега. С трёх сторон – высокие, крутые, в основном покрытые лесом горы, на севере синеет другая, тоже высокая земля… Все на кораблях знали о том, что Новая Зеландия населена каннибалами, слышали о зверском убийстве аборигенами матросов первооткрывателя этих земель Абеля Тасмана, десяти человек из экипажа сопутствовавшего Куку в его второй «кругосветке» капитана Фюрно (как раз здесь, в заливе Королевы Шарлотты!), о страшной участи французского мореплавателя Мариона 55.