Екатерина Хаккет - Аспирра: таланты Мудреца

И Кадесс показался Луке идеально надежным местом, чтобы спрятаться здесь от всего мира: с одной стороны город был окружен могучими горными хребтами, а с другой – Серым морем. Ловушка, казалось бы, однако Лука видел все иначе: если бы беда пришла с моря, он спрятался бы в местных пещерах, а если наоборот, то на пристани его всегда ждут беспризорные рыбацкие лодки.

Но в этот день беда пришла невесть откуда.

– Кесо, ты нам нужен! – Взволнованный смуглый паренек вихрем пронесся по мастерской и плюхнулся на колени возле камина, где сидел Лука. Его взволнованное, вытянутое в испуге лицо блестело от пота. – На кухне не хватает рук! В гавани встал какой-то большой корабль, и вся команда, человек семьдесят, если не больше, сошла на берег!

– Только не говори мне, что они все собрались у вас в таверне, – не отвлекаясь от дела, пробурчал Лука, привыкший, что все называют его другим именем. Да и говорил он теперь сугубо на южном наречии. Как оказалось, языки Стармора и Астеросса родственные, и ему не составило труда быстро освоиться на чужой земле.

– Они везде! – залепетал мальчишка, нервно взмахнув руками. Рукава его рубахи свободного покроя напоминали крылья. – На улице, на площади, в таверне! Шумные донельзя! И все требуют выпивки и жареной рыбы! Матушка рвет и мечет! А если она будет медлить, то эти разбойники сами порвут ее!

– Хорошо, Шанк, я сейчас выйду. – Скрепя сердце Лука отложил деревяшку с вытесанной утиной головой. – Подожди меня снаружи.

Дважды повторять не пришлось: паренек кивнул и мигом исчез за дверью.

Юному Шанку было лет пятнадцать-шестнадцать. Примерно как и Кормарку сейчас. Глядя на своего юного друга, темноволосого и темноглазого, Лука частенько вспоминал того обгорелого мальчишку из леса. Отчасти потому, что эти двое были похожи. Но не какими-то чертами, а скорее вспыльчивым характером, нравом и острым языком.

От яркого света резануло глаза. Как и всегда в это время, прохладный ветер с моря сменялся полуденным пеклом, от которого под ногами трескалась земля. Лука, щурясь, вышел из мастерской и едва удержался, чтобы не шагнуть обратно в тень. Он бы ни за что не стал помогать абы кому в таверне, но выбора не было: это заведение, а точнее, семья Шанка подарила Луке еду и кров. Он щедро платил за свою комнату на чердаке дома, и ему очень не хотелось, чтобы новоприбывшие моряки камня на камне не оставили от его временного обиталища.

– Вон! Посмотри туда! – нервно воскликнул Шанк, тыча пальцем в сторону причала, где главная городская дорога спускалась к лазурной, почти прозрачной воде.

– Ого, – только и смог выдохнуть Лука. На фоне рыбацких лодок и местных шхун новоприбывший корабль казался гигантом. Тот кинул якорь в гавани и теперь лениво покачивался на мелких волнах, чернея на фоне ясного неба и искрящейся морской глади. Сложенные паруса, три высокие мачты, носовая фигура блестела медью. – Таких громадин я еще не видел.

– На флагах изображены длань и солнце, – фыркнул мальчишка, сложив руки на груди. – Отец сказал, что это корабль нашего калифара Озана. Мол, важные шишки приехали трясти дань с наместника.

– И тебе это не нравится?

Шанк нахмурился и вполголоса произнес:

– Мне не нравится сам калифар.

Лука мало что знал о местных правителях, но такая явная враждебность его удивила. Власть людей, названных на Юге калифарами, была сопоставима с властью северных лордов и леди, приближенных к королеве.

– Смотри, чтобы тебя стража не услышала.

– Поверь, – мальчик горько усмехнулся, – он им тоже не нравится.

Какое-то время они шли по улице молча. Шанк – в задумчивом молчании, Лука – кланяясь и до того учтиво улыбаясь всем прохожим, что те искренне одаривали его улыбками и кивками. Многих жителей Кадесса он уже знал в лицо и точно мог сказать, кто и чем здесь занимается. Но больше всего его радовало, что местные ничего о нем не знали и не догадывались о его прошлом. Для Кадесса Лука был Кесо Орвулом – заблудшим странником с Севера с необычайно талантливыми руками.

«Боги, пускай все так и останется», – молил он про себя.

Никто не испытывал к нему ненависти, не кидал косых взглядов. Никто не строил против него козней и не распускал сплетен. Лука мог без преувеличения заявить, что в этом городе он всем успел полюбиться. Пускай он и был чужаком на южной земле, с бледной кожей и светлыми глазами, это не мешало ему почувствовать себя здесь как дома. Наверное, даже в Амверстаге он не ощущал себя так легко и спокойно.

Не чудо ли это?

Когда впереди показалась главная площадь с растущим посредине зеленым ветвистым дубом, Шанк снова заговорил:

– Ты ведь недавно в наших краях?

– В Астерросе уже два года, ну а здесь всего пару месяцев.

– Если ты хочешь остаться в Кадессе, то должен знать – наш калифар Озан очень опасный человек. Жестокий и старый. Кто-то даже называет его бессердечным палачом. И ты должен быть очень осторожен, потому что он ненавидит северян и всех чужаков в принципе.

Лука спокойно пожал плечами:

– Где он, а где я?

– Ты сейчас на самом краю его владений, но вот они, – Шанк снова показал на громадный корабль, – они здесь. Его прислужники и шавки. И на службе у него одни… разбойники и пираты.

– Пираты? – Лука едва не рассмеялся. Возможно, он слишком легкомысленно отнесся к предостережениям мальчика, но ему не хотелось думать об этом. – Да брось. Их уже лет пятьдесят как истребили.

– Сейчас сам все увидишь.

Шанк был прав лишь отчасти.

Может, где-то в морях, находящихся на краю мира, пиратство и процветало, но точно не в водах, принадлежащих Северу и Югу. Пускай акватории и растягивались на сотни и тысячи миль, многие торговые корабли ходили без тяжелых пушек, а моряки не опасались за свои жизни и грузы. А все потому, что проблема пиратства была упразднена еще во времена военного противостояния между Стармором и Астероссом: с тех самых пор все пираты превратились в работников торговых компаний и представителей различных гильдий.

– Да не проглотит нас Бездна…

– А я тебе что говорил! – воскликнул Шанк.

В тавернах на Севере, как помнил Лука, были залы с низкими потолками, очагом, а люди в полумраке сидели над кружками и тихо разговаривали, почти не разжимая губ. Таверна же, где он остановился, в корне отличалась от тех заведений, которые северянин когда-либо знавал. Большая ее часть располагалась на открытом воздухе, и лишь легкий навес защищал посетителей от палящих солнечных лучей.

Столы были забиты до отказа. Людей – тьма. Стульев и табуретов не хватало, и поэтому многие моряки толпились в тени навеса с кружками браги в руках. Все разномастные. Худые и толстые. То поджарые, то с широкими бычьими шеями. И очень громкие. Среди них хватало матросов с просоленными лицами и жилистыми телами. И то и другое было результатом долгих месяцев, проведенных в море.