Григорий Борзенко - Премьера века

И все же, как это не покажется странным, меньше всего в этой истории я винил капитана. И дело даже не в том, что я всегда знал его как человека глубоко порядочного, и этот досадный эпизод был из ряда вон выходящим. Наподобие несчастного случая или рокового стечения обстоятельств. Просто я понимал, что в его поступке было много гнева (как он считал, справедливо), желания отомстить, но в то же время и в помине не было подлости, холодного расчета, личной выгоды или корысти! Чего никак нельзя было сказать об этом мерзавце Стенвиле! Он же, наоборот, руководствовался только этим! Какой холодный, подлый и мерзкий расчет! Не хватило силы и умения одолеть меня в открытом и честном поединке, так он прибег к помощи провокации! Каков мерзавец! Совершить воровство, подстроить так, будто это сделал кто-то другой, а потом наблюдать, как его совершенно несправедливо наказывают за то, чего тот не совершал, да еще и насмехаться при этом!

А ведь дело не только в нашей ссоре! Уверен: он руководствовался более тонким расчетом! Понимая, что я являюсь причиной того, что ему нет места на судне, он решил таким подлым способом устранить конкурента. Теперь капитан вновь будет нуждаться в плотниках, поэтому Гуччо, скорее всего, останется на «Элиабель». Ему все равно, что где-то по его милости терпит лишения безвинный человек, который, возможно, встретит свою смерть на этом заброшенном в океане клочке земли, главное, что он не останется без ремесла, куска хлеба. Нет, Гуччо! Я не согласен! Почему именно я должен расплачиваться такой страшной, говоря без преувеличения, ценой?! Нет, Гуччо, погоди! Мы непременно с тобой поквитаемся! И чем дольше я здесь пробуду, чем больше невзгод мне доведется перенести, тем больший счет я тебе предъявлю! Вспомнишь, мои слова, Иуда!

Хотя первая ночь на острове и была для меня беспокойной и почти бессонной, но под утро я, измученный непрерывно зудящими комарами, создающими вокруг моего шалаша настоящий гул, наконец-то уснул. И хотя времени для сна оставалось слишком мало, (ведь совсем скоро рассвет!), утром я поднялся бодрый и заметно успокоившийся. Переполненный желанием непременно осмотреть остров и, возможно, найти нечто, что заметно бы облегчило мою жизнь здесь. Впрочем, что значит нечто?! Естественно, я не рассчитывал найти здесь таверну, где меня встретят с распростертыми объятиями, усадят за стол и бесплатно угостят кружечкой-другой доброго вина. Не надеялся также увидеть стоящую на якоре где-нибудь у противоположного берега посудину, которая немедленно доставит меня куда-нибудь на материк. Единственное, что мне хотелось, чтобы этот остров оказался обитаем. Правда, говоря об этом, я имел в виду европейцев. Пусть это будет совсем крохотное поселение, пусть это будут хотя бы несколько человек или хотя бы один-единственный такой же горемыка, как и я, попавший сюда при подобных обстоятельствах, лишь бы мне было с кем скрасить горечь одиночества! Хотя бы поговорить! Ведь одному так тоскливо!

Но был возможен и другой, далеко не утешительный для меня расклад вещей: остров может действительно оказаться обитаемым, однако, населяют его, а это более вероятно, какие-нибудь дикие племена, которые могут быть столь воинственными, что мне придется ругать себя за то, что я мечтал увидеть здесь людей! Возможно, действительно будет лучше, если окажется, что остров ненаселен людьми? Ведь мне не раз приходилось слышать россказни, популярные среди морского люда за распитием кружки вина или бутылки рома, о всевозможных каннибалах и людоедах, встречающихся на вновь открытых землях, которые столь кровожадны, что едят даже сырое человеческое мясо!

Понятно, что такие мысли не способствовали поднятию духа, но я старался отгонять их прочь, впрочем, как и стаи комаров, которые, невзирая на то, что ночь уже прошла, продолжали досаждать мне. Чтобы было чем отбиваться от них во время своего путешествия, я сорвал веточку с первого попавшегося на моем пути дерева, взмахнул раз, второй, комары бросились от меня прочь, и я начал уже было весело шагать дальше, но заметил, что надоедливая свора тут же снова взяла меня в плотное кольцо! О, Господи! Так придется махать без устали! Смирившись с судьбой, я продолжил свой путь, без устали размахивая свежесломанной веточкой, но дальше случилось нечто такое, чего я совершенно не ожидал. На моем теле вдруг начали появляться пузыри, которые жутко жгли и причиняли невыносимую боль.

Отчаянию моему и досаде не было предела! Путешествие сорвалось, так и не начавшись. К тому же в первый день угодить в такую неприятность – кому это понравится?! Ведь речь шла о большой неприятности: я серьезно заболел! Весь день провалялся в своем шалаше, жестоко страдая от внезапно свалившегося недуга: все тело отчаянно жгло, лицо покрылось пузырями, глаза мои практически ничего не видели! В порывах отчаяния мне казалось, что я ослеп, и божественный дар зрения больше никогда не вернется ко мне! Можно представить, что творилось в это время в моей душе! И это в первый же день пребывания на острове! А сколько таких дней еще суждено мне здесь провести?! Господи! Если ты существуешь, то зачем позволяешь совершаться такой несправедливости?!

Прошел день, а затем и второй, но все оставалось так, как и было: облегчение не наступало! Слепота и невыносимое жжение доводили меня до исступления! Всему виной, как я понял, была эта чертова веточка, которую я сорвал, чтобы отгонять комаров! И угораздило же меня сорвать именно ее. Я не знал точно, но подозревал, что это была веточка манцилина или маншинеллы, как это дерево еще называют. Я раньше слышал о нем в прибрежных тавернах. Подвыпившие рассказчики с ужасающей гримасой на лице рассказывали о безумно ядовитом дереве, встречающемся на островах и землях Нового Света. Что уж говорить о самих плодах, если одно только прикосновение к дереву приводит к столь ужасным последствиям! Предательское дерево ловко заманивает в свою ловушку ничего не подозревающих путешественников: плоды на вид напоминают аппетитные яблоки, те, ни о чем не подозревая, вкушают страшный плод и… Несчастного мучает ужасная жажда, цвет кожи меняется, начинается жар. Даже рыба, попробовавшая этот плод, становится ядовитой! Помню, когда я впервые услышал об этом дереве, то сильно проникся и содрогнулся от устрашающего рассказа, прозвучавшего из уст, по всей видимости, умелого оратора, словно речь шла о страшных морских чудовищах и гигантских спрутах, нападающих на корабли и увлекающих их с собой в страшную пучину. Помню, мне тогда было искренне жаль тех несчастных, которые пострадали от этого ужасного дерева. Знал бы я тогда, что все вышесказанное мне придется испытать на себе!

По прошествии трех дней я наконец-то смог вздохнуть спокойно: болезнь отступила! Но я был еще довольно слаб для того, чтобы отправиться в задуманное путешествие. Поэтому разумней было еще некоторое время оставаться на месте, не отходить далеко от своего жилища, а пока что посвятить время тому, чтобы осмотреть близлежащую местность. Никаких особых открытий эти прогулки мне не подарили, но это вовсе не значит, что я попусту потерял время. Ведь за эти дни я не только изучил близлежащий ландшафт, но и теперь уже имел достаточное представление о представителях флоры и фауны этого острова. С радостью для себя я заметил, что плоды многих деревьев вполне съедобны. Так, к примеру, росли здесь лимонные и апельсиновые деревья, пальмы, плоды которых по вкусу напоминали капусту и были пригодны в пищу. Правда, после случившегося я с опаской относился ко всему, что росло на острове, и что висело на ветках, но если на моем пути встречались деревья, знакомые мне, и плоды, которыми раньше мне уже не раз доводилось лакомиться, то я не отказывал себе в удовольствии сделать это и сейчас.