Олег Шабуня - Проза в жизни

Рассказ произвел должное впечатление. Действительно, накануне рейса проверялись спасательные средства. Прежде, чем надуть плот, моторист Коля бросил внутрь валявшиеся неподалеку аккумулятор и полтора-два десятка силикатных кирпичей. Вот только перед самым отходом Николай все это оттуда выкинул. Как он при этом исхитрился не влезть в Володино дерьмо – страшная тайна… В общем, плот их весьма и весьма порадовал, поскольку если бы не мы (и, в частности, не мой самоотверженный заплыв) его балансовую стоимость вычли бы из их зарплаты. Взамен нам оставили гидрокомбинезон и ласты.

По приходу в Мурманск ребята предлагали позвонить в нашу часть на предмет смены, но мы в весьма категоричной форме попросили их это сделать не раньше первых чисел октября – в аккурат канун дембеля. Слово свое судоводители сдержали – в начале октября тот же корабельный «баклан» завис над той же зловонной лужей, из бортового проема выпал трос с подвеской, и через десять минут мы были на борту. Напялив телефонную гарнитуру я услышал доброжелательное: «Что, матросики, проголодались?»

Михаилу Сырову

Полдень. Ангола. Чуть меньше километра до границы с Намибией. На опушке джунглей стоят накрытые свежей маскировочной сеткой БТР, две машины специальной связи и дребезжащий дизель-генератор.

В наглухо задраенном фургоне одной из них, на корточках, словно у камелька, перед вделанным почему-то вровень с полом скверным советским кондиционером сидят Саня с Майклом.

– Слушай, а почему африканские страны называются банановыми, – задумчиво спросил Майкл, носком сапога давя влажный окурок.

– Республики, – машинально поправил его Саня.

– Да какая, на фиг разница, – с готовностью «завелся» Майкл, – Мы тут с тобой почти месяц, а кроме тушенки ничего не жрем.

– Ну, и что ты от меня хочешь?

– Дай закурить…

А мичман-то где? – вынырнув из полудремы, спросил Саня. |

Так он же в больничке, в Луанде. Его вчера какая-то вошь укусила. Вся рожа в коросте, – совсем одуревший от жары Майкл с трудом ворочал и без того обожженным одеколоном языком.

– Так какого же ты… – укоризненно вскинул на него слезящиеся глаза Саня.

– Да, что-то я торможу – промямлил Майкл, явно обескураженный собственной бестолковостью.

– Майкл, ты вот какую-нибудь совершеннейшую мутатень, какой-нибудь идиотский дембельский альбом и тому подобный вздор почему-то никогда не забываешь. А, как доходит до чего то действительно серьезного…

Не договорив, Саня в сердцах плюнул на расположенную вровень с лицом лицевую панель серого аппаратного блока.

– Так может это…– к девчонкам?

Майкл не отвечал и лишь похотливо хлопал выцветшими белесыми ресницами.

Саня терпеливо ждал, пока Майкловы гормоны приступом возьмут редут его же лени. Вскоре оплот пал. Майкл встал на четвереньки, потянулся и остервенело помотал башкой, сгоняя дремоту.

– Пошли.

Протиснувшись к стойке с закрепленным на ней осколком засиженного какими-то африканскими дрозофилами зеркала, Майкл принялся с увлечением исследовать одутловатую, сплошь иссеченную шрамами пролежней рожу. Нимало не обескураженный увиденным, а напротив явно удовлетворенный, опасливо зыркнув на спящего Бека, полез в дальний конец отсека. После чего из какого-то потаенного лючка на свет был извлечён увесистый полиэтиленовый пакет, заботливо перевязанный изолентой. Из него он выудил новые «прогары»' и два значка: «За дальний поход» и «Отличник ВМФ». Прикрутив к робе значки, Майкл, подумал и достал еще один – «Воин-спортсмен». Саня в это время несколькими витками изоленты «валетом» скрепил два магазина и пристегнул сдвоенные «рога» к автомату. Вкручивая запалы в ручные гранаты, он с каким-то идиотским умилением наблюдал за Майкловыми приготовлениями, думая при этом: «Право слово, как дети…»

– Майкл, вы с Беком наглядная иллюстрация к расхожему военно-морскому анекдоту – «Чем матрос отличается от ребенка?»

– Ну, и чем же? – оживился тот.

– Большими гениталиями.

Вытряхнув из брезентовой сумки заскорузлый противогаз, Саня положил туда две банки тушенки, пол фляги спирта, и два флакона нестерпимо вонявшего огуречного лосьона. Сверху были уложены три гранаты – две РГД и Ф-эшка. Немного подумав, Саня сыпанул в котомку пригоршню патронов. Закончив приготовления, он подошел к спящему на полу Беку и пнул находившуюся у него в изголовье мятую алюминиевую канистру.

– Гвардии старший матрос Турсумбаев, остаетесь за старшего.

При этом Саня поморщился по причине невольной тавтологии. Бек ошалело повращал головой, незлобиво ругнулся и снова обронил башку на канистру. Раздавшийся при этом звук был значительно звонче, нежели от Саниного пинка. Покурив, Саня с Майклом двинулись в сторону приграничной намибийской деревни, находившейся в паре километров к юго-востоку от их месторасположения, то бишь, дислокации. До границы добрались без особых треволнений, больше опасаясь всяких паскудных насекомых, нежели «повстанцев», видовое разнообразие которых запросто могло составить конкуренцию разного рода чешуйчатокрылым.

Вскоре проторенная лесная тропа, больше похожая на просеку или скорее даже на вырубленный метростроевцами тоннель, вывела их на бережок неширокой заболоченной речки, служившей своего рода демаркационной линией между двумя банановыми державами. Уже на берегу, Саня, поскользнувшись на раздавленном им же таракане (размером с небольшой шницель), уронил в воду отстегнувшийся магазин. Впрочем, он тут же был на ощупь выужен из мутной водицы, тщательно протерт подолом робы и водворен в приличествующий ему паз. С наскоку форсировав водную преграду, приятели в одночасье оказались в недружественном государстве, с подданными которого у них, тем не менее, сложились весьма тесные и доверительные отношения. Уже будучи на другом берегу, в десяти минутах ходьбы от вожделенной деревеньки, Майкл запричитал по поводу натертой не разношенным прогаром ноги. Обнародовав пару-тройку непечатных идиоматических выражений относительно Майклова пижонства, Саня уселся на корточки, оперешись подбородком на ствол АКМа, терпеливо пережидая Майкловы «ужимки и прыжки». Майкл в это время с грацией бульдозера скакал на одной ноге, руками разминая снятый башмак. Зацепившись за узловатый, толщиной в руку, лиловый побег какой-то лианы он, потеряв равновесие, грузно сел на «пятую точку». При этом до Саниных давно не мытых ушей дошел чуть слышный щелчок, как от взятой наизготовку шариковой авторучки.

– Слушай, на что это я сел? – Майкл перестал тискать башмак и внимательно посмотрел на Саню. Тот рывком поднялся и двинулся к приятелю. При этом он поймал себя на том, что делает неестественно длинные шаги, машинально стремясь к тому, чтобы их (шагов) было как можно меньше. Встав подле Майкла на колени, он выдернул из автомата шомпол и ткнул им в бугорок, расположенный в аккурат под Майкловой