Игорь Никулин - Искатели приключений.

Перед тем, как всплыть, он собрал вокруг себя боевиков, приложил указательный палец к стеклу маски и погасил фонарь. В кромешной темноте они проплыли последние метры и тихо, без излишнего плеска, высунулись из воды, никого перед собой не видя. Мигель зажал под мышкой приклад автомата, взяв на изготовку, и зажег фонарь, готовый стрелять в любого, кто двинется. Но палец так и не нажал спускового крючка, в пещере было пусто. Обозленный неудачей, он содрал с лица маску и зашлепал к берегу.

«Стоп!..» — сказал он сам себе, обнаруживая вмятину во влажном песке, похожую на отпечаток человеческой ступни. Он опустился на колено, изучая ее вблизи. Сомнений не было — они были здесь, и причем совсем недавно!

Обыскав с тщательностью пляж, он наткнулся на новые доказательства недавнего пребывания в гроте беглецов. Обрезки оранжевой материи, точь-в-точь такой, что и найденный у внешней стены спасательный жилет, ему приволок торжествующий Альфонсо.

— Никуда они не делись! — закусил нижнюю губу Мигель, сваливая на песок мешающий акваланг. — Тут где-то прячутся. Ну что же, ребятки. Хотите в прятки, сыграем.

Уже успел прогореть один факел, а они все еще шли по норе, не зная, куда она приведет; прямые участки сменялись поворотами, и было довольно сложным определить, в каком направлении они двигались.

Родригес, в чьей руке, роняя обгорелые клочки, потрескивал свежий факел, отмечал, что стены заметно сходятся и потолок становится ниже. Полковнику с его внушительной комплекцией приходилось продвигаться уже бочком, изрядно пригибая голову.

— Далеко, интересно, еще? — вздыхала шедшая за Васильевым Ира.

— А тут уж как повезет, — отвечал ей профессор. — Вы обратили внимание на стены? Это же ракушечник, карст…

В отсветах факела была хорошо видна структура камня: округлые врезы, какие часто оставляют дети, возясь ногтями в пластилине, а то и сохранившиеся оттиски мелких ракушек-гребешков, будто отколупнутых кем-то недавно.

— Ракушечник рыхл, — продолжал профессор. — Потрите стену камешком, и вы сами все увидите. Посыпается, как некачественный строительный цемент.

— Но вы же не хотите сказать, что этот лабиринт рукотворный?

— Отнюдь, но природа трудилась десятки, а то и сотни лет над его созданием. Знаете, на западе Кубе есть такая карстовая пещера, местные жители ее называют Сантотомас, где подземные галереи достигают двадцати, а то и более километров.

— Это верно! — ввязался в беседу замыкающий факельное шествие Борисов. — Заплутай в такой, вовек на белый свет не выберешься.

За новым изгибом норы под ногами людей мягко зашуршал песок. У Родригеса вдруг неприятно засосало под ложечкой, как это не раз бывало в минуту опасности. Не видя ее причины, он шел дальше, но тревожное чувство нарастало в нем, кровь толчками пульсировала в висках.

«Что за бред?» — прислушивался он к своему шестому чувству, которому привык доверять и которое, бывало, выручало его в трудную минуту.

Пульсация в висках учащалась, волнение достигло своего апогея, когда он занес ногу для следующего шага. Доверившись интуиции, полковник отступил.

— Ты чего? — натолкнулся на него Васильев.

— Не знаю, — негромко сказал Родригес, внимательно и придирчиво оглядывая коридор.

Вроде бы ничего такого, вызывающего опасения, он не замечал, но настороженность не спадала.

— Чего мы стоим? — из-за спин высунулась Глория.

Полковник присел, потер ладонью колючую от небритой щетины щеку, снова и снова пробегая сузившимися зрачками по коридору.

— Ничего не пойму, — пробормотал он.

Профессор, раздвинув друзей, подошел к нему.

— Вы что-то увидели?

— Нет… Не знаю, — продолжил он неуверенно. — Откуда тут взялся этот песок? Кругом же одни камни…

— Пропустите меня, — попросил Морозов, меняясь с ним местами.

Он также внимательно какое-то время изучал песок, точно перед ним лежало редчайшее ископаемое, провел по нему пятерней.

— Дайте мне палку, — не поворачиваясь, протянул он руку.

Ему подали незажженный факел, и Саныч обратным его концом поводил по песку как раз посреди прохода. На глазах изумленного Родригеса слой песка немного просел, обнажая ржавый шип, направленный в потолок, и край чего-то прямого, похожего на контуры доски.

Профессор разогнулся и отдал факел; на лице его сияла счастливая улыбка.

— Друзья!.. Если я прав, мы с вами на пороге великого открытия!.. Только будьте предельно аккуратны, проходите по самой стеночке, чтобы не задеть.

— А что там? — затеребил его полковник.

— Ловушка!.. Наступи на доску, сработал бы скрытый механизм. Вон тот штырь, на другой доске, воткнулся бы вам как раз сюда, — и Морозов слегка надавил пальцем на живот кубинца.

Так вот в чем крылась причина его неясной тревоги!

— Как вы догадались?

— Практика, уважаемый Родригес, и только она. Я такую штуковину однажды уже встречал, на раскопках. Система совершенно простейшая, основана на принципе действия обычного капкана, и работает безотказно. Считайте, что вам повезло!

— Но вы же сами говорите, что это древнее устройство, — интересовалась Ирина. — Откуда оно здесь?..

— Она верно говорит, — был солидарен с подругой Васильев. — Те бандюги, — он кивнул на потолок, полагая, что хозяйство Крафта должно находиться где-то над ними, — придумали бы чего попроще — гранату на растяжке поставили или еще что-то в этом духе…

— Вот это мне и интересно, чьих это рук. И песочек натаскан с той же целью, чтобы хоть как-то замаскировать ее от незваного гостя.

Родригес, придерживаясь ближе к стене, перешел опасное место, откуда светил факелом так, чтобы идущим за ним был виден и железный шип и доска, которых следовало остеречься.

Далее они шли с утроенной предосторожностью, ожидая любые сюрпризы.

Близость конца тоннеля подсказало заметавшееся пламя факела. Родригес, выставив вперед себя огонь, осторожными шагами спустился с высокого порога, которым обрывался коридор, на площадку.

— Ну, что там? — спрашивали позади.

— Пока не знаю… — отвечал он, осматриваясь.

Мрак нехотя отступал перед пылающим факелом, шаг за шагом открывая перед полковником красоты подземного мира. Слева, куда он шел, из власти вечной тьмы выступали свисающие с надголовного каменного пласта сказочные сосульки — сталактиты. Родригес никогда прежде не видывал такого. Забыв о спутниках, он подошел к такой сосульке, вблизи, со всех сторон, рассматривая ее. Сталактит казался мутной, заостренной глыбой льда; он таял, медленно, по капле, роняя влагу на нарастающий под ним такой же мутно-ледяной отросток-сталагмит. Капли стекали неровно, настывая самими причудливыми формами.