Джин Вулф - Пират

Капитан Берт поднял на меня взгляд, выдержал паузу, а потом медленно и выразительно проговорил:

— Триста фунтов, Крис. Нормальный груз для испанского мула. Триста фунтов золота. Немалые деньги, а?

Я не мог представить такого количества золота. Полагаю, это отразилось на моем лице.

Капитан Берт порылся в кармане своего голубого сюртука и бросил на стол блестящую золотую монету.

— Это гинея. Видел такую когда-нибудь?

Я помотал головой.

— Весьма ценная монета. Швырни такую хозяину гостиницы, и с тобой будут обращаться как с джентльменом. Равна по стоимости двадцати одному серебряному шиллингу, а в Лондоне полно людей, которые не зарабатывают и шиллинга в день. Как по-твоему, сколько весит твоя гинея?

— Она не моя, — сказал я. — Она ваша, капитан.

— Дарю. Возьми ее и прикинь, сколько в ней веса? Я поблагодарил его и подбросил монету на ладони.

— Она легче мушкетной пули раза в два — два с половиной.

— Сколько? — повторил капитан Берт.

— Ну, мы отливаем пятнадцать пуль из фунта свинца, следовательно, каждая весит около унции. Значит, монета весит чуть меньше половины унции.

— Неплохо. — Капитан Берт улыбнулся и вернулся к своему точильному камню. — Я взвесил несколько гиней, каждая тянет на четверть унции или чуть больше. У нас в фунте шестнадцать унций, так? Не будем заморачиваться с тройской системой. Значит, из фунта золота получается шестьдесят четыре гинеи. Для ровного счета скажем шестьдесят.

Я считаю в уме не шибко здорово, но лучше многих.

— Шесть тысяч гиней из каждой сотни фунтов золота, то есть восемнадцать тысяч гиней из каждых трехсот фунтов, приходящихся на одного мула. А сколько мулов?

Он пожал плечами:

— По-разному. Иногда тридцать. Иногда сто. Выпьешь глоток бренди?

Я кивнул, и он принес графин и налил нам обоим.

— Надо будет заплатить команде, так? Обычай Берегового братства. Десять долей тебе, как капитану. Как по-твоему, десять долей составят шесть тысяч гиней?

Я на минуту задумался.

— Скажем, у нас всего сто долей, включая десять моих и дополнительные доли для помощников и так далее.

— И моих десять, Крис.

— Разумеется. Но в общей сложности сто долей. Если взять тридцать мулов, получается девять тысяч фунтов золота, капитан. Значит, одна доля составит девяносто фунтов золота…

— Продолжай.

Я еще не притронулся к бренди, но сглотнул.

— То есть пять тысяч четыреста гиней, капитан. Такую сумму составит одна доля.

— Достаточно, чтобы купить поместье в Англии, Крис. — Капитан Берт пригубил бренди. — Вкупе с приличными земельными владениями — и еще деньжата останутся. Собираешь ренту, свободные деньги вкладываешь в ценные бумаги. Под пять процентов годовых или больше. Обеспечен на всю жизнь, а?

Я кивнул.

— Это одна доля. А у тебя будет десять, Крис. И у меня тоже. Ты родом с Джерси? Ты как-то говорил мне про Джерси, если память не изменяет.

Я снова кивнул.

— Я так и думал. Джордж Картерет тоже из тех мест. Обосновался там в сороковых. Назвал ферму Нью-Джерси. За тысячу гиней можно приобрести всю колонию. Я бы не удивился.

Сердце подпрыгнуло у меня в груди. Казалось, прошло несколько минут, прежде чем я смог выговорить:

— Вы были там?

— Да. Когда еще служил во флоте. Там нет ничего особенного — мелкие фермы, деревушки и все такое прочее. Теперь послушай меня, Крис. — Капитан Берт откинулся на спинку кресла и сложил ладони домиком. — Мне нужно это золото, тебе тоже. И есть три способа заполучить его, прежде чем оно окажется в Испании под надежной охраной. — Он поднял указательный палец. — Способ первый: захватить галеоны. Располагая достаточными силами, это можно сделать.

— Мне слабо, — сказал я. — Даже если я верну себе «Магдалену».

— И мне слабо, — признал капитан Берт. — У меня пять кораблей кроме «Уилда», и все же я не смогу захватить галеоны. И вдвоем мы не сможем.

Он поднял средний палец.

— Второй способ: захватить Веракрус. Там чеканят монеты, прежде чем отправить золото в Испанию, так? Оно и лучше. Мулы входят в город — под усиленной охраной, разумеется, — и золото помещается в казначейство. Отчеканенные монеты возвращаются туда же. В высшей степени надежное хранилище, так? Берешь несколько золотых слитков, чеканишь из них монеты и кладешь дублоны обратно в казначейство. Значит, надо захватить Веракрус, вломиться в казначейство и скрыться с золотом, прежде чем галеоны отойдут от берегов Испании.

— По-моему, план вполне осуществимый, — сказал я.

Капитан Берт кивнул.

— Я уже год над этим думаю, Крис. С пятью сотнями человек мы сумели бы провернуть дело, если бы застигли испанцев врасплох. Беда в том, что напасть внезапно у нас не получится. Они выслеживают меня. Укрепляют форты, ясно? Больше людей и больше орудий. Испанские военные корабли патрулируют залив Кампече. Так что — нет. Этот вариант исключается, по крайней мере в ближайшие несколько лет.

Он поднял безымянный палец — с толстым золотым кольцом.

— Третий способ: захватить корабли, когда они выйдут из Кальяо. Дрейк совершил кругосветное плавание, Крис. Почти сто лет назад, на галеоне «Золотая лань».

Времени у меня осталось мало, и я думал обо всем этом и пытался понять, зачем пишу свою историю. Вчера я ничего не написал, поскольку ходил на встречу с его преосвященством. Я видел его и прежде, но вот сидел и разговаривал с ним наедине впервые. Он выглядел старше, чем я помнил. Его кабинет почему-то казался пустым и мрачным, и мне потребовалось целых десять минут, если не больше, чтобы понять, в чем дело: там не было никаких предметов удобства. Лампы служат исключительно для чтения и письма. На полках стоят только такие книги, какие могут потребоваться епископу, — я не увидел ни романов, ни книг о путешествиях или биографий, если не считать жизнеописаний двух пап. Темные деревянные кресла без подушек, украшенные резным гербом епархии. Распятие на стене, но никаких картин.

Разумеется, мы обменялись рукопожатием задолго до того, как я погрузился в подобные размышления. Он поприветствовал меня, сел и предложил сесть мне.

— Я получаю только положительные отзывы о вас, отец.

— Благодарю вас, епископ Скалли, — сказал я. — Видимо, они сильно отличаются от моих собственных отчетов.

— Несомненно. В каком возрасте вас рукоположили?

— В моем классе было два священника старше меня, епископ Скалли. Гораздо старше. Мне было двадцать шесть. Сейчас мне двадцать восемь.

— Tempus fugit [7] Время летит ( лат. ). , отец. Ваши старшие однокашники были вдовцами, оба. Зрелыми мужами за пятьдесят, которые потеряли своих супруг и приняли благородное решение посвятить остаток жизни Богу. Но двадцатишестилетний мужчина в аналогичной ситуации — совсем другое дело, верно? Или двадцативосьмилетний.