Марина Белоцерковская - Леди удачи

Шпага вылетела из рук Джереми и, зазвенев, упала на камни. Артур опустил оружие и вновь предложил:

— Так может, все же разойдемся по-хорошему, а? Еще не поздно вернуться в трактир и пропустить по стаканчику мадеры.

Джереми яростно вскричал:

— Вы паяц, сударь! Или вы деретесь всерьез, или все будут знать, что вы — трус!

— Во, кретин! — всплеснул руками Ксав. — Ему жизнь предлагают, а он еще и кочевряжится!

Питт рванулся за своей шпагой, едва не слетев с каменистого берега в море, и воинственно взмахнул ею:

— Так вы будете драться, сэр? Кто-то из нас должен остаться здесь, или я ославлю вас на всю Тортугу!

— Ну, знаешь, камикадзе, ты меня уже достал! — процедил сквозь зубы Артур и принял боевую стойку. — Раз так настаиваешь, будем шашлык из тебя делать.

Клинок со свистом рассек воздух. Джерри несколько опешил — казалось, шпага Суорда была одновременно со всех сторон. Прыти у Питта явно не хватало. Он растерялся и стал отступать к обрыву. Когда штурман оказался у самого края, Артур неожиданно остановился и опустил клинок.

— Чеши оттуда, эквилибрист! — мрачно буркнул он. — Я же сказал — шашлык, а не цыпленка табака!

Джереми глянул вниз и поспешно отошел.

— К бою!

Ксавье и секундант Питта боцман Мэттью с интересом следили за поединком.

— Хорошо работает! — искренне восхитился Мэт, наблюдая за блестящей техникой Артура.

— Не очень, — Ксав с видом знатока прищурил глаз. — Начал увлекаться.

И действительно, в пылу боя Артур постепенно стал забывать о том, что перед ним давний добрый приятель Джерри, что повод дуэли был глупым до безобразия, и что драться-то он, собственно, вовсе не собирался. Над Питтом нависла серьезная опасность. Он едва успевал парировать удары Суорда и держался, пожалуй, только на собственном упрямстве. Вот вездесущий клинок очередной молнией сверкнул перед глазами и… Круглый камень выскользнул из-под каблука Артура. Нога подвернулась, и увлекшийся мастер ближнего боя, без особого изящества взмахнув руками, шлепнулся наземь. Шпага Джереми, не встретив сопротивления, скользнула вперед, и рубашка на плече Суорда быстро начала краснеть. Штурман ошеломленно застыл, не веря своим глазам.

— Твою дивизию! — изумлению Куто не было предела. В следующую секунду взбесившимся паровозом он налетел на бедного Питта и с воплем: — Прочисть мозги, юродивый!!! — сокрушительным хуком уложил его рядом с Артуром, который уже сидел, держась одной рукой за плечо, а другой — за щиколотку, и вдохновенно ругался.

Ксавье минуту послушал, склонив голову набок, как щенок-спаниель, затем удовлетворенно кивнул:

— Судя по лексикону, на пару дней постельного режима хватит.

— Юморист-травматолог! — вызверился Суорд. — Мало того, что этот недоделанный Ромео задел мне старую рану, так я еще и связки, кажется, потянул!

— Ничего, сэр, зато в следующий раз не будете отбивать девиц у штурман о ́в, — утешил друга Ксав. — А сейчас пора собрать ваши бренные останки и сгрузить их на корабль во избежание дальнейшей порчи. Ибо надвигается гроза.

— Давай-ка сюда свою дыру в небытие!

Артур сидел на рундуке и мрачно следил за Ксавом, который увлеченно рылся в аптечке, ворча себе под нос:

— Воистину, кое-кто учится исключительно на своих ошибках. Это ж надо — мало того, что лишний сквозняк получил, так еще и повторил подвиг Тондёра [26] Р. Сабатини «Хроника капитана Блада», «Любовная история Джереми Питта». один к одному! Д о ́жили татары! Если уж всякие Томы и Джерри тебя перфорировать начнут почем зря, значит, пора отдавать твою Золотую Шпагу Питту, а Артура Суорда вешать на стенку в качестве подушечки для булавок!

— Ну-ну, Кассандра! — отозвался Суорд. — Долго ты будешь бурчать, как кишки от горохового супа? Задолбал уже! Или заткнись, или катись!

Куто смерил друга уничтожающим взглядом:

— Ты дашь сюда свой продырявленный торс? Или будешь тихо отходить в углу из-за несовместимости своих ушей с моим языком?!

— Иди к лешему, зануда! — хмуро буркнул Артур, подставляя, впрочем, раненное плечо заботливым рукам медика. — Твой язык кого хочешь до истерики доведет.

— Твоя бедная мамочка имела неосторожность препоручить тебя моим заботам, а ты меня не хочешь слушаться. Ну, что я скажу твоей бедной мамочке, а? Вы, месье, изволите делать ошибки, а когда приходит время расплачиваться, ищете Ксавья отпущения!

— Это когда же ты, жертва несправедливости, расплачивался за мои ошибки?

— Ух, ну ничего ж себе! Месье приходит злой: его отругал кэп, свалилось что-то на голову или шлея под хвост попала — в любом случае он дает выход эмоциям на моей шкуре! Смотри, у меня уже в некоторых местах дырки скоро протрутся! Да ты Всевышнего должен благодарить, что я у тебя есть! А ты меня не ценишь.

Артур задумчиво почесал кончик носа:

— Реклама, конечно, — двигатель торговли… — изрек он ехидно. — А вот самореклама — двигатель, соответственно…

Ксав, разъяренно зашипев, открыл было рот, но тут в дверь постучали, и в каюту вошел канонир Джим Медуэй, которого Куто уважительно величал: «Зам. пом. пома. зама. зам. пом. кэпа по пороховой части».

— Эй, Ксав! — сказал он. — Тебя требуют к капитану Бладу.

Куто, обернувшись к Артуру, воздел глаза и руки к потолку:

— Это длань судьбы, которая уводит меня подальше от греха и от тебя, что при некоторых обстоятельствах составляет единое целое!

— Не вздумай чесать языком о дуэли! — крикнул ему вслед Суорд.

Солнце палило, словно взяло повышенные обязательства. Лужи, оставленные недавним ливнем, покорно испарялись.

Ксав и Артур, надвинув на лоб шляпы и перебросив через плечо камзолы, брели на корабль.

— Эх, солнцезащитные бы очки сейчас! — жмурясь, вздохнул Куто. — Ну и пекло!

— Ага. А еще бикини, зонтик и шезлонг, — лениво отреагировал Суорд. — Скажи спасибо, что я тебя из «Пеликана» вытянул. Это же форменная духовка, а не таверна!

— Да уж, местный ДК кондиционированием не балует. Но там в программе хоть «игры, развлечения и буфет». А ты что можешь предложить, кроме очередной проработки?

— Мы завтра в рейд выходим! Какие тебе еще развлечения нужны? — Артур даже приостановился.

— Ну-у, так это ж завтра! Вот если бы… — Ксав, не договорив, замедлил шаг и приложил ладонь козырьком ко лбу. — Интересно, что там за первомайская демонстрация?

Впереди на пристани волновалась толпа. Ее размеры, агрессивность и страстность свидетельствовали о серьезных намерениях собравшихся. Бороды, цветные платки на головах, а главное, большое разнообразие оружия придавали событиям дополнительную драматичность.