Марина Белоцерковская - Леди удачи

Утром, когда Суорд еще сладко потягивался в постели, в каюту ворвался как всегда жизнерадостный Ксав.

— Привет спящим красавцам и красавицам! Открой глазки, протри ушки — приятная новость. С тебя — суюнши [44] Суюнши — в странах Востока подарок за добрую весть. !

Артур свернулся клубочком и подложил обе ладошки под щеку:

— Какие новости в шесть утра?! Это только тебе шлея под камзол попала, что ты вскочил в такую рань, — пробормотал он, не открывая глаз.

— Начнем с того, что я еще не ложился, — Ксав сдернул с Артура одеяло. — Да вставай же, соня! Нас в гости пригласили на предмет экспертизы.

Суорд разлепил один глаз и с подозрением глянул на друга:

— Ты что несешь?

Куто бесцеремонно сдвинул артуровы коленки в сторону и плюхнулся на койку.

— Объясняю. Ребята со «Святого Сильвестра» захватили плавучую этажерку каких-то национальных меньшинств. Думали — пряности, да пролетели. Этажерка оказалась под завязку набита ящиками и корзинками, в коих что-то шуршит и скребется. Предлагают вместе проинвентаризировать содержимое, и ежели оно съедобно — употребить, ежели стреляет — свалить в трюм, а ежели кусается — выбросить за борт.

— А ежели оно взрывается? — в голосе Артура пробился интерес.

— Тебе всё какие-то крайности в голову приходят, — пожал плечами Ксав и нетерпеливо спросил: — Ну, идешь на экскурсию?

Артур со вздохом спустил ноги на пол:

— Нет. Надо заполнить судовой журнал. Два дня записи не велись.

— Тогда привет писателю!

Суорд проводил глазами испарившегося Ксава и, зевнув, потянулся к камзолу.

Артур занес было перо над бумагой, но стук в дверь заставил вновь отложить стило в сторону. В каюту просунулся Напильник и, сделав страшные глаза, прошептал:

— Кэп, там вас спрашивают!

Суорд озадаченно глянул на боцмана.

— Что за секреты! Пусть входят!

Отодвинув Напильника, в помещение быстрым шагом вошел Блад чернее тучи.

— Где Куто?

Артур пожал плечами.

— Бегает где-то. А что случилось? Чего это ты такой смурной?

Капитан «Арабеллы», сжав челюсти, прошелся по каюте.

— Немедленно найти и арестовать!

Ошарашенный Артур недоуменно воззрился на Питера:

— Ксава? Арестовать?! Ты что, того? — он непочтительно повертел пальцем у виска.

Блад хлопнул ладонью по столу. Синие глаза метали молнии.

— Хватит! Шалости кончились. Куто совершил преступление и должен быть наказан. Приказ ясен?

— Нет! Приказ не ясен! — Артур теперь тоже стоял, строптиво вздернув голову. — Чтобы арестовать моего шкипера, я, по крайней мере, должен знать, за что! Самое большее, на что Ксав способен — это начистить кому-нибудь морду. Ну, не избил же он кого-нибудь до полусмерти!

— Не избил, а подло убил!

Суорд возмутился:

— Слушай, адмирал, рассказывай подобные анекдоты в менее торжественной обстановке!

Блад стал весь ледяное спокойствие.

— Так вот, к сведению малоосведомленного капитана Суорда, столь горячо защищающего своего непутевого дружка. Сегодня ночью в саду губернатора был найден убитый Майк О'Брайен.

— А при чем здесь Ксав?

Питер продолжал бесстрастным голосом, не отрывая стального взгляда от Артура:

— Вам должно быть известно, что, во-первых, на губернаторском балу между Куто и О'Брайеном произошла ссора. Во-вторых, ваш шкипер исчез вслед за ирландцем. В-третьих, — и в главных — в спине О'Брайена торчал нож Куто. Очень неосторожно оставлять столь приметное оружие на месте преступления!

— Нож Куто?! Питер, но это же все объясняет!

— Мне тоже так кажется…

— Нет, ты не понял! — Артур в возбуждении сжал кулаки. — Ксав не мог убить Майка по одной простой причине: его нож оставался здесь на столе. Этому свидетель — я сам и еще дюжина моих матросов!

— Это действительно так? — с лица капитана «Арабеллы» постепенно сходило напряжение. — Но кто в таком случае виновен в смерти О'Брайена?

У Суорда вырвался нервный смешок.

— Отчасти ты, Питер…

— Ты в своем уме?! — в глазах Блада мелькнуло сомнение.

— Не в прямом смысле. Но, по всей вероятности, нож предназначался тебе…

— Меня что, можно спутать с рыжим Майком?!

— Но, Питер, вспомни! О'Брайен почти весь вечер не снимал шляпу. Что там в темноте разберешь! А фигуры и голоса у вас очень похожи…

— Да его ирландский выговор слышно на Ямайке! — окончательно рассердился Блад.

— Да, но Эстебан не отличил бы говор последнего дублинского мусорщика от речи лорда Черчилля!..

— Эстебан? Дон Эстебан де Эспиноса?! А он здесь каким образом? — капитан Блад впился взглядом в смутившегося Артура и инквизиторским тоном потребовал: — Ну-ка, выкладывай, что ты знаешь?

— Ну, в общем… — Артур закусил губу. — В общем, Эстебан на Тортуге. Помнишь, в тот день, когда у тебя в гостях была мисс Бишоп, какой-то тип очень просил доктора Блада помочь его больной мамочке. Тогда еще вместо тебя пошел я. Случайно, конечно, — Суорд кинул на Блада взгляд исподлобья. — Это оказалась ловушка. Причем, на тебя. Никакой больной мамочки не было и в помине. А было несколько наемников и сам наниматель — дон Эстебан. Я узнал его по белой брови, о которой ты рассказывал. Он был крайне раздосадован, что в плаще Блада нет хозяина. Пока я валялся раненый на «Тайне» после этого «вызова врача на дом», Ксав сумел разыскать проклятого испанца. Мы думали свести с ним счеты самостоятельно, но слишком понадеялись на сторожей. Эстебан бежал, прихватив нож Ксава, — Артур сокрушенно вздохнул. — Караульный Сэм Флетрит, конечно, списан с корабля за пьянство, но сделанного не воротишь.

Блад покачал головой и безнадежным тоном произнес:

— Мальчишки! Всё вам секреты да игрушки. Ну ладно, Эстебана мы поймаем, а что было бы, если б тебя… — не договорив, Питер махнул рукой и повторил: — Мальчишки! Глаза б мои вас не видели!

И со словами:

— Разыщи Ксавье и сделай так, чтобы я три дня о вас ни звука не слышал. Иначе мне прямая дорога в Бедлам [45] Бедлам (приют Вифлеема) — лондонская лечебница для душевнобольных. , — капитан «Арабеллы» покинул каюту Суорда.

Еще издали Артур услышал леденящие душу вопли, перемежающиеся каким-то скрежетом. Иногда в эту какофонию вплетался знакомый голос:

— Во дает! Карузо! Марио дель Монако! Федор Иваныч! — и все это время от времени заглушалось радостным хохотом.

Растолкав любопытных, Артур взбежал по сходням на палубу пресловутой «этажерки» и дернул дверь кормовой надстройки. Из полутьмы помещения прямо в лицо ему кинулось нечто донельзя пестрое, лохматое и орущее дурным голосом. Суорд отскочил в сторону и ошалелыми глазами проводил пару огромных ярких попугаев ара.