Марина Белоцерковская - Леди удачи

— Да они не ядовитые… — пробурчал уткнувшийся взглядом в пол Ксав. — Там же полозы да удавчики разные…

— Ты это господину д'Ожерону объясни! — вскипел капитан «Арабеллы». — Да будь вы офицерами моего корабля, знаете, что с вами было бы?

— Догадываемся… — Артур мрачно изучал царапины на столе.

Питер не успокаивался.

— То они взрывы устраивают, то дуэли, то ножи теряют…

— О, кстати! — встрепенулся Куто. — Мой ножичек никто не видел?

— Еще как видели, — метнул темный взгляд на шкипера Артур.

— Далеко? — с надеждой спросил Ксавье.

— Не очень, — Блад уже взял себя в руки и теперь язвительно глядел на юных офицеров. — В спине Майка О'Брайена.

— Так у Майка же свой!.. — начал было Ксав, но осекся, глядя на Артура, который постучал пальцем по лбу и отвернулся, шепча что-то нелестное.

— Вы чего, ребята? — несмело улыбнулся Куто. — Вы что, хотите сказать?..

— Вот именно, — Питер с сожалением покачал головой. — Я поражаюсь, как вам вообще удается достигать приличных результатов…

— Ну, положим, ты сам нас за что-то иногда хвалишь! — оскорбленно вскинул голову Суорд.

— Уж во всяком случае, не за ваш крестовый поход на дона Эстебана! Твой визит к больной мог закончится гораздо хуже…

— О! — вытаращил глаза Куто. — Ты уже знаешь?

— Пришлось твоему капитану раскрыть вашу «страшную» тайну! — с поклоном развел руками Блад. — Надо же ему было как-то объяснить присутствие твоего ножа в спине моего офицера.

— Так ты не сердишься, что Артур нарочно у тебя плащ выманил? — обрадовался Ксав и, не замечая отчаянных знаков друга, облегченно вздохнул: — Уф, слава Богу! Теперь изворачиваться не надо! А то этот рыцарь без страха и упрека старательно жертвует своей головой ради любимого начальства, а мне приходится сочинять страшные сказки, чтобы ты, не дай Господь, не подумал, что эта жертва долга спасает тебя от опасности.

Артур зажмурился, прячась от внимательного взора Блада.

Далеко за полночь, оставив Ксава дежурить у «Зеркала», Артур брел по темным улочкам. Он искал хоть малейший след испанца, но не находил.

«Куда же подевался этот мерзавец?», — думал Суорд. По улицам в этот час болтались лишь пьяные матросы, шлюхи да собаки. Но ни одного более-менее благородного лица, ни одной дворянской осанки не встречалось.

«В кабачках Эстебан больше не появится. Фигушки! Там его уже вычислили. Теперь он может отсиживаться в каком-нибудь логове, но где?.. Этот тип уже понял, что с Бладом еще не покончено, значит, он на Тортуге. А если он на Тортуге…»

Размышления Артура прервала бедно одетая девица. Она неуверенно отошла от двери одного из подпольных заведений и приблизилась к Суорду.

— Красавчик, пойдем… — голос ее дрожал. Артур мягко отстранил ее. Но девица не отставала:

— Ну, пойдем. Там светло и тепло. Мне холодно. Пойдем! — и настойчиво тянула его внутрь.

В темноте Суорд не мог видеть лица девушки, но его остановил голос — что-то до боли знакомое слышалось ему. Артур схватил девицу за руку и, невзирая на ее слабое сопротивление, потащил к единственному в переулке фонарю. Звуковой транслятор в серьге, несмотря на тихий звук, донес до слуха Суорда неумеренное оживление Ксава:

— Ну куда, куда ты ее волочишь, пномпень ни разу не грамотный?! Зачем тебе свет с этом сугубо интимном вопросе? Вот чудак — украшение мира!

— Пошел ты! — тихо, почти мысленно огрызнулся Артур и, остановившись под фонарем, развернул девушку так, чтобы свет падал ей в лицо. Увидев ее, он побледнел и, прислонившись к стене, прошептал:

— Инесса?!!

Девушка вскрикнула и закрыла лицо руками. Суорд не мог опомниться.

— Что с вами случилось? Как вы здесь оказались?

Ксав от души веселился:

— Ну, Артур! Ой, аскет! А как ветошью прикидывался-то?! Нет, но какая девочка! Преклоняюсь, сэр! Один поцелуй — и можешь меня съесть с потрохами, ей-Богу! Ну, не томи меня — сто лет в кино не был!

— Тебе кто позволил связь по рации? Приду — голову откручу. Отключись или заткнись, а то…

— Да пожалуйста! — и Ксав затих, только изредка раздавалось хихиканье.

Инесса тихо плакала. Суорд не выносил слез и чувствовал себя дураком.

— Инезилья, что произошло? Как вы сюда попали?

— Дон… Эстебан… — судорожные всхлипывания не давали ей говорить.

— Дон Эстебан?! Снова он!

— Когда они узнали, что вы… Нет, не так. Они давно ненавидели отца. О, сеньор Эспада, они убили его!!! — Инесса обвила руками шею Артура и захлебнулась в рыданиях. Суорд стоял, совершенно обалдев. Он ровным счетом ничего не понял из сбивчивых объяснений Инессы и не знал, как ее утешить.

Впрочем, Артур твердо решил разобраться в ситуации, поэтому он скинул плащ и, укутав им девушку, повел ее в расположенный поблизости кабачок «Попугай капитана», где хозяином был приятель Ксава. Ксавье называл «Попугай…» «железной явкой», а ее владельца «сетью шпЫонажа» и «нашим в доску башмаком». Усадив Инессу за столик, Артур подошел к хозяину:

— Дэн, дай-ка нам чего-нибудь согреться и поесть, и если чего подозрительное — свистни.

Трактирщик невозмутимо кивнул.

Отогревшись и поев, Инесса наконец смогла говорить, и Суорд услышал дикую историю:

Когда друзья Артура совершили набег на Картахену и, буквально, вытащили Суорда из петли, никто из пиратов не подумал о старом тюремщике Энрико и его юной дочери. Зато о них сразу вспомнили соотечественники. Начались бесконечные мучения. После пятидесяти плетей старик готов был признаться в чем угодно, даже в связи с дьяволом. Небезызвестный фрай Винсенте возрадовался и принял несчастных в лоно инквизиторских застенков, дабы возвратить их к Богу путем нечеловеческих пыток и последующего сожжения колдуна и ведьмы на медленном огне. Но в день казни город посетил адмирал Испании в Вест-Индии дон Мигель де Эспиноса-и-Вальдес со своим племянником. Дон Эстебан, увидев хорошенькую «ведьму», смекнул, что в сыром виде от нее больше толку, чем в жареном. Таким образом сожгли только старого Энрико, а Инесса оказалась в полной власти дона Эстебана. Вначале он питал к ней нечто вроде страсти, но, получив решительный отпор, «в наказанье за дерзость» отдал ее своим солдатам, а потом продал Инессу в одно из соответствующих ее полу и положению заведений. А месяц назад корабль, на котором двадцать таких же несчастных, как она, переправляли в Санто-Доминго, захватили пираты. И с тех пор она здесь, на Тортуге.

Лицо Артура потемнело. Можно простить удар шпагой, ножевую рану. Но надругательства над ни в чем не повинными стариком и девочкой?!..