Марина Белоцерковская - Леди удачи

— Чем тебе не нравится мой выбор? — ощетинился Артур.

— Всего лишь тем, что он мужчина… то есть, что ты мужчина… Тьфу, черт! Короче, моей фантазии хватает ровно до того момента, как ты предстаешь перед ясны очи кэпа с заявлением: «Позвольте предложить вам руку и сердце. Я хотел бы быть вашей невестой». А вот что дальше..? — Куто грустно развел руками и отклонил голову от просвистевшей мимо кружки.

— Не трави душу! — взъярился Суорд. — Лучше бы собирался! Вечно тебя ждать приходится.

Ксав философски пожал плечами: «Что взять с влюбленных», и направился к выходу.

К десяти часам вечера ярко освещенный зал губернаторского дворца был полон. Среди водоворота многоэтажных юбок, круто завитых париков, блеска шпаг, вееров и улыбок Артур и Ксавье чувствовали себя начинающими арлекинами на венецианском карнавале. Вернее, так чувствовал себя Ксавье, вовсю вертя головой и расточая улыбки направо и налево. Артуру же в данный момент больше подошла бы роль Пьеро, так печален и сосредоточен был его взгляд. И, конечно, новоиспеченные офицеры «Тайны» не остались без внимания. Опытные стрелк и ́ глазами тут же взяли под прицел свежую мишень. Приговор был скор и единодушен — мальчики очень милы. И вот уже вокруг «милых мальчиков» началось якобы непринужденное, но интенсивное курсирование юных красавиц, красавиц не слишком юных, и юных не слишком красавиц.

В самый разгар бурной реакции, которую, сверкая кошачьими зелеными глазами и сея смятение в рядах дам, с успехом катализировал Ксав, появился месье д'Ожерон с детьми. Питер Блад с улыбкой подошел к губернатору:

— Как видите, я ошибаюсь редко, месье д'Ожерон. Всего лишь три месяца назад эти знакомые вам юноши просили место юнг, а сегодня я позволил себе ввести их в общество в качестве моих офицеров. Итак, — повысил он голос, привлекая внимание зала, — позвольте представить: капитан фрегата «Тайна» Артур Суорд и шкипер того же судна Ксавье Куто!

Юноши с достоинством поклонились. Губернатор недоверчиво покосился на новичков и на сдержанно улыбающегося Блада:

— Что ж, с Богом, господа! Желаю успехов. И позвольте, в свою очередь, познакомить вас с моими детьми: сын Анри, дочери Мадлен и Люсьен. А теперь прошу прощения — хозяин должен уделять внимание всем гостям.

Юноши снова поклонились.

Мадлен окинула обоих чуть пренебрежительным взглядом и скривила красивый надменный рот — приятны, но слишком юны. Она слегка кивнула и, не задерживаясь, ушла. Люсьен покосилась на Ксава, которому в этот момент не терпелось вырваться на оперативный простор и испытать на ком-нибудь свои чары сердцееда и интригана.

«Нет, — решила она, — этот — явный повеса», — и перевела взгляд на Артура. Тут ее сердце дрогнуло. В памяти возник «Амадис Галльский» [12] «Амадис Галльский» — популярный в XVII в. испанский рыцарский роман неизвестного автора. В нем рассказывается о подвигах идеального возлюбленного. , оставленный под подушкой. Люси вновь ощутила вкус сладких слез, которые пролила над этой книгой, и восхищение ее романтическим героем.

«О, этот отрешенный от земной суеты, полный страстного томления взгляд!», — Люси с трудом перевела дыхание, после чего решила, что капитан «Тайны» стоит внимания.

Артур был так занят собственными мыслями, что почти не заметил девушек. Он удовольствовался еще одним учтивейшим поклоном и, едва скользнув по Люси взглядом, отошел и устроился у колонны, откуда открывался прекрасный вид на Блада, беседующего со старшим д'Ожероном. Люси вспомнила, что она в какой-то степени хозяйка бала, и решила взять бразды в свои руки.

— Месье… Суорд?

Артур с досадой обернулся. Люси мило улыбнулась:

— Меня очень заинтересовала ваша история.

— История? — удивился Суорд.

— Я слышала, недавно вы были юнгой… И вдруг — капитан, да еще у Блада!

— О, это просто везение, ну и, откровенно говоря, немалая толика нахальства. А рассказывать долго, да и надо ли? Скоро вы всё узнаете, да еще с такими подробностями, о которых мы с Ксавом и не подозреваем, — Артур рассмеялся. Во время своего монолога он не сводил глаз с Питера и, вероятно, поэтому не заметил, что в эту самую минуту штурман Блада Джереми Питт пристально смотрит в их сторону, меняясь в лице, как картинки в калейдоскопе. Люсьен, очаровательно улыбаясь, продолжала милую болтовню, а Суорд, в глубине души посылая ее ко всем чертям, был вынужден поддерживать светскую беседу. Тут зазвучала музыка. Джерри, сорвавшись с места, возник перед Люсьен с внезапностью призрака и пригласил ее на танец. Люси надула губки и смерила Джерри высокомерным взглядом:

— Месье Питт, я вынуждена отказать вам. Сегодня у меня все танцы заняты! — и она вновь повернулась к Артуру.

Джерри, с ненавистью глянув на Суорда, поплелся на место.

Ксав тем временем не страдал от отсутствия внимания. По ходу танца выдумывая новые па гавота, он успевал улыбаться своей партнерше, отпускать комплименты дамам вокруг себя и подмигивать тем, кого не в состоянии был обаять словесно. Дамы не возражали. При отсутствии активного сопротивления у Куто летели предохранители один за другим: уже к концу третьего танца было назначено штук десять свиданий, причем половина из них — на один и тот же час.

Блад, в бессилии наблюдая за падением бастионов вокруг Ксавье, мысленно проклинал этого начинающего Дон Жуана. Суорд испепелял ту же цель, которая вообразила себя доном Руматой [13] Дон Румата — главный герой романа А. и Б. Стругацких «Трудно быть богом», хроноразведчик. . Обоим хотелось от души треснуть Куто по шее, но оба были заняты. Питера не отпускал от себя губернатор в надежде подбить на какую-то маловыполнимую, но прибыльную авантюру. Что же касается Суорда, то он был на грани даже не раздвоения, а растроения личности: душа его рвалась отвести Ксава в укромный уголок и «поставить клистир»; сердце приковывало к месту, ибо в двух шагах был Питер Блад; а разум гнал подальше от Люси, которая к этому моменту уже заговорила его до головокружения. Артур из вежливости стоически выдерживал эту пытку, но внезапно ему в голову пришла страшная мысль: сейчас он любезно беседует с Люсьен, потом вынужден будет пригласить ее танцевать, потом ему придется ухаживать за ней весь вечер, а потом… потом машинка закрутится и Суорд, как честный человек, будет обязан жениться на Люси д'Ожерон. Артур представил себя в роли жениха и фыркнул. Люсьен с удивлением посмотрела на него. Решив выбрать из трех зол меньшее, Суорд извинился, учтиво поцеловал руку Люси и, со вздохом покинув наблюдательный пост, пошел разыскивать Ксава. Вид у него при этом был такой гордый и печальный, что по пути к другу Артур, сам того не заметив, разбил с десяток впечатлительных сердец. Ксав же резвился, как рыба в воде. В отличие от Суорда он прекрасно всё замечал и искренне забавлялся.