Марина Белоцерковская - Леди удачи. Все пути…

— Связь через час! Я — Седьмой! Связь через час!

По идее, неприятные ощущения должны были исчезнуть, но покалывание продолжалось. Более того, где-то в глубине золотистого кабошона замерцала алая искра — сигнал ЧП.

Джоанна заметалась. Через пять минут ее выход, надо дать знать Ксави. Судя по тому, как та безмятежно ведет роль, ее браслет Связи снова остался в горнице под подушкой. Джоанна тихо свистнула, изобразила руками ветряную мельницу, пытаясь привлечь внимание Мари. Но та, самозабвенно кокетничая с Фросей-Мадлон и Натальей Алексеевной-Като, не только не заметила отчаянной жестикуляции подруги, но и повернулась спиной к правой кулисе.

Джоанна чертыхнулась и выскочила из импровизированного зала, надеясь только на находчивость Ксави и собственную оперативность.

Забившись в укромную темную каморку под лестницей, она обреченно следила за тем, как в овальном диске медленно проявляется знакомое бородатое лицо.

Ксави была в ударе — она чувствовала это по реакции зала. Широко раскрытые глаза публики, горящие в ожидании очередного ее смешного жеста или реплики, поднимали в душе Мари теплую волну любви к ее благодарным зрителям. «Остапа несло» — усмехалась Ксави про себя.

Надо отдать должное и партнерам по сцене: царева сестра хотя и не комикует, но держится естественно. А главное — голос хорош! Мягкий, звучный. Заставляет прислушиваться даже к пустяковым проходным репликам. На Фросю Ксави глянула одобрительно и даже с долей удивления — кто мог подумать, что в этой простушке скрывается этакая начинающая Сара Бернар?! Судя по смеху в зале, ее персонаж, видимо, очень знаком присутствующим.

То ли будет, когда на сцене появится виконт Жодле, и Ксави с Джоанной смогут развернуться вовсю! Ну, граждане, берегите животы! — в предвкушении триумфа улыбнулась Мари, бросила взгляд на правую кулису и нахмурилась. Что за черт! Джоанны на месте не было. Нашла время исчезать! — в сердцах подумала Ксави. — Через пару минут ее выход. Вот уже и Ульянка-Маротта выползла на сцену. Ну и нескладеха-то, прости Господи — опять в платье запуталась! Спасибо, хоть реплику подала без ошибок:

— Сударыня! Вас желают видеть.

Так, молодец! А теперь спрячь свою багровую мордуленцию и чеши скорей за кулисы, не то зрители подумают, что ты подавилась собственным языком. Ксави вновь скосила глаза на кулисы и с тревогой убедилась, что, кроме Степана и Тихона, там по-прежнему никого нет.

«Да где же она?!», — уже в панике подумала Мари и машинально на реплику Натальи Алексеевны: «Вы с ним знакомы?» ответила:

— Еще бы, особенно когда он на месте.

Царевна взглянула на нее с удивлением. Фрося же, не в силах отойти от раз и навсегда затверженного текста, хлопнула ресницами, но тем не менее поехала дальше по накатанным рельсам:

— Проси, проси!

Ульянка, взопрев от осознания собственной значительности, уползла со сцены, а Ксави, отбарабанив очередную реплику Маскариля, вновь принялась гипнотизировать правую кулису. Наступила пауза. Наталья Алексеевна встревоженно проследила за озабоченным взором Мари. Глаза ее расширились — она заметила, что Джоанны нет. Ксави с холодным отчаянием обвела взглядом зал и уже с бессилием обреченного услышала слова Като:

— Вот он.

Секунду Маскариль-Ксави и Като-царевна беспомощно глядели друг на друга. Потом Ксави сглотнула и, оттягивая катастрофу, промямлила:

— Да-а, сударыни, он сейчас войдет, мой лучший друг, виконт Жодле… Ей-богу, войдет, — она с надеждой покосилась на кулису. Там ничего не изменилось. — Мы ведь давно знакомы, знаете ли…

Господи, что говорить-то?!! Эх, была не была! Ксави судорожно вдохнула и пошла шпарить подряд текст как Маскариля, так и Жодле, стараясь не смотреть на ошарашенные лица партнерш:

— Да не удивит вас виконт своим видом; он только что перенес болезнь, которая и придала бледность его физиономии. Это плоды ночных дежурств при дворе и тягостей военных походов. Известно ли вам, сударыни, что вы видите… то есть… увидите сейчас лихого рубаку…

В таком духе она неслась по пьесе, не сбавляя аллюра и забывая делать паузы для реплик Като и Мадлон. Впрочем, те вряд ли могли ей чем-нибудь помочь, настолько они были деморализованы. Ксави же с ужасом почувствовала, что, того и гляди, пьеса закончится, и вдруг с удивлением обнаружила, что обращается к Мадлон со словами:

— А вы знаете, что виконт знаком с самой королевой?

На что вконец растерявшаяся Фрося ответила:

— Чево?

— Да-с! — убежденно подтвердила свой демарш Мари и твердо решила больше не давать Фросе слова. — С самой королевой Анной Австрийской! Именно, и даже более того!

Упала тишина. Но вдохновение отчаяния придало Ксави новые силы, и она взяла с места в карьер:

— Виконт в те времена был влюблен (так, чисто платонически) в одну даму. А эта дама была подругой самой королевы. И вот однажды кардинал Ришелье, который ненавидел королеву, которая отказала ему в его домогательствах, предложил королю устроить бал, на который королева должна была явиться непременно в алмазных подвесках, которые ей когда-то подарил король, и которые королева подарила в свою очередь одному англичанину по имени Бэкингем, потому что любила его! — Ксави со всхлипом втянула в себя воздух и, стараясь не думать о последствиях и мысленно прося прощения у классиков, понеслась дальше.

Она уже погрузилась в такие пучины отчаяния, что совсем перестала обращать внимание на свой язык. А тот, за многие годы тренировки обретший способность действовать самостоятельно, продолжал крайне вольно пересказывать «Три мушкетера». Какая-то часть сознания Мари удивлялась тому благожелательному вниманию, с которым воспринимался слушателями весь этот бред. Весь же остальной разум был занят просчитыванием шансов Ксави очаровать сразу двух «жеманниц», а в эпилоге получить колотушки сразу от двух «господ», если Жодле так и не появится до конца пьесы. Но, Бог мой, что могло произойти с Джоанной?!!

Видимо эти мысли настолько охватили Мари, что ее блудливый язык начал выводить что-то совсем несуразное:

— И вот, когда герцог Бэкингем призвал к себе ювелира, он велел запереть его за кулисами с двумя актерами и приказал изготовить еще два подвеска, иначе меня убьют тут же по окончании всего действа…

Когда Ксави добралась до убийства Констанции и уже подумывала, не порешить ли заодно и злосчастного виконта Жодле, на сцену, поправляя пышный парик, вылетел запыхавшийся виновник всего этого безобразия. Мари со слезами счастья на глазах рухнула на грудь «виконту», ошеломив его сообщением:

— О, мон шер, как я счастлив тебя лицезреть, чтоб ты сдох! Я уже рассказал нашим терпеливым хозяйкам всю историю твоей любви к бедной Констанции Бонасье!.. — и прошипела на ухо Джоанне, слегка помятой в результате столь рьяных проявлений чувств: — Еще пять минут, и мне пришлось бы приниматься за «Графа Монте-Кристо», мармазетка [109] Мармазетка — южноамериканская обезьянка, самая маленькая из существующих обезьян. ты малярийная!