Хельмут Ханке - Люди, корабли, океаны. 6000-летняя авантюра мореплавания

Особенности географического положения Греции определяли и общественную потребность ее в морских судах. Ни один город Греции не удален от моря более чем на 90 км. Большинство селений расположены еще ближе к берегу. К этому следует добавить множество мелких островов и островков, которые, не имея средств сообщения по морю, не могли быть ни заселены, ни обеспечены снабжением. Ежегодно приходилось заботиться о доставке морским путем значительного количества пшеницы с берегов Черного моря.

Кроме того, активного регулярного снабжения товарами требовали и многочисленные расположенные вдали от метрополии поселения и колонии. Для решения этой проблемы грекам требовались большие добротные суда.

Исход битвы при Саламине доказал, что финикийцы утратили монополию на постройку хороших мореходных судов. Греки не только сравнялись с ними, но в военном кораблестроении даже обогнали их.

Как же они достигли этого?

Может быть, это было так, как рассказывается в мифе о походе аргонавтов: «… У подножья горы Пелион, вдохновенный Афиной-Палладой искуснейший в Греции мастер Аргос построил из дерева, что не боится гниения в воде, великолепный корабль с полусотнею весел. Назван был этот корабль в честь строителя славного Арго . Это был первый длинный корабль, на котором отважились греки пуститься в открытое море. Сама богиня Афина вделала, в корму его вещую доску, вырубленную из священного дуба, что рос в роще оракула Зевса в Додоне. Настолько был легок корабль, что 12 дней пути могли гребцы нести его на плечах. Когда же готов был корабль и герои собрались, брошен был жребий, кому из них быть аргонавтом…!

Конечно, только в легендах греческие суда могли возникать столь фантастическим образом. В действительности на технику греческого судостроения решающее влияние оказали критские судостроители: греческие суда, как и критские, строились с килем и шпангоутами.

Крит по праву может считаться древнейшим судостроительным центром Средиземного моря. На погребениях, датируемых III тысячелетием до н. э., имеются изображения критских судов с рулем, парусом, веслами, высоким баком, флагами и рыбой в качестве судового знака. На таких судах критяне доставляли медь с Кипра, золото из Нубии и цинк из Испании.

При раскопках огромного, площадью более 2,5 гектаров, роскошного дворца в Кноссосе археологов немало поразило отсутствие вокруг него какой бы то ни было защитной каменной стены. Расположение дворца на острове делало ее ненужной: критский флот был крепче любого защитного вала. Причина гибели этого морского народа до сих пор до конца не выяснена.

Греки давно уже обратили внимание на исключительную поворотливость и скорость рыб и дельфинов и решили, что эти свойства могло бы приобрести и судно, если придать ему соответствующую форму.

За блестящие умные глаза, веселость и общительность греки приписывали дельфинам божественное происхождение. Не удивительно поэтому, что они нередко старались придавать своим судам облик дельфинов.

Глубокопогруженный, выдающийся вперед, выполненный в форме дельфиньей головы нос судна служил во время боевых действий одновременно и тараном. Форма дельфина была характерна для наиболее ранних греческих судов.

У греческих триер корпус был вытянутый, подводная часть — длинная и плоская, что способствовало поворотливости и скорости. В длину они были около 30 м. Рыбий хвост на корме (афласт) по традиции сохранился. Правда, только в качестве украшения. В носовой части, более низкой, чем кормовая, сооружался делающий ее несколько повыше фальшборт. Тарану в форме рыбьей головы отдавалось предпочтение и на этом типе судов.

Наиболее надежные источники сведений о судах раннего периода — это рисунки, выполненные самими моряками. На острове Делос случайно раскопали богатую античную виллу. По-видимому, здесь некогда со всеми удобствами располагались греческие моряки: на стене в одной из комнат сохранилось весьма интересное, выцарапанное ножом на штукатурке изображение триеры. Выполнено оно могло быть только специалистом, ибо все подробности воспроизведены со скрупулезной точностью.

На этом необычайно наглядном изображении заметно выдается вперед главный таран. Над ним расположены два других тарана, которые служили, очевидно, для разрушения надстроек вражеских судов. По всей длине триеры тянется навес, защищающий гребцов, а на корме сооружена небольшая каюта. На мачте пузырится надутый ветром прямоугольный парус, ширина которого трижды превосходит длину.

То, что эта находка сделана именно на острове Делос, совсем не случайно. Здесь находился храм, который в действительности представлял собою высокоразвитое денежно-кредитное учреждение, своего рода древний транссредиземноморский банк. Среди прочих клиентов в нем хранил свои сейфы и Афинский морской союз. Кроме того, на Делосе был один из самых больших в античном мире невольничьих рынков, на котором в разгар сезона ежедневно «пускали в оборот» до 10 ООО рабов.

Крупные землевладельцы, купцы, работорговцы, судовладельцы, хозяева мануфактур и патриции — все они регулярно наезжали на этот остров, чтобы навести справки о «курсе» «говорящего скота» и удовлетворить свои потребности в людском товаре. Рынок этот в своей повседневной жизни по сути дела ничем не отличался от обычного базара для продажи скота.

Закованным в цепи рабам всех цветов кожи пересчитывали зубы, щупали их икры и бицепсы, а затем начинался торг. Старые рабы проходили по более низкому курсу, чем молодые. Высшую цену давали за самых привлекательных рабынь. За них платили столько же, сколько за хорошую корову. Не удивительно, что этот остров, где были сконцентрированы огромные богатства, был вожделенной целью для пиратов. И тот моряк, что оставил после себя на стене виллы изображение триеры, тоже мог принадлежать к шайке, разбойничающей на этом острове.

Греки не только превзошли финикийцев в области судостроения, но и соперничали с ними в колонизации Средиземноморья и Причерноморья. Ими основаны такие города-колонии, как Тарент, Сиракузы, Марсель, Трапезунд, Херсонес Таврический и многие другие.

Достойно внимания транспортное сооружение греческого судоходства, относящееся к 600 г. до н. э. и частично сохранившееся вплоть до наших дней — сухой канал, или, точнее, судовой волок длиной 7,4 км на перешейке у Коринфа. Некогда этот волок позволял морским судам попадать из Эгейского моря в Ионическое, не огибая Пелопоннеса. Чтобы не повредить судно, его затягивали на специальные сани, на которых для установки киля вырубали и обивали мягкой ветошью желоб. Полозья саней скользили по влажным канавкам. Катки применять здесь, по-видимому, было нельзя, поскольку нижняя часть корпуса судна была не плоской.