Джеймс Купер - Морские львы

— Если бы мы вспомнили о них, капитан Гарнер, — сказал Стефан, — мы могли бы принести флаг, который водрузили бы на этих утесах, чтобы показать виньярдцам, где мы находимся. Но если ветер продержится, мы всегда можем им итти навстречу.

— Этого я не имею желания делать, Стефан! Я пришел сюда, чтобы нарочно избавиться от этой шхуны.

— Вы меня удивляете, сударь! Всегда хорошо иметь товарища, когда корабль находится под такими широтами. Льды подвергают иногда стольким испытаниям, что я считаю за счастье, если имею товарища на случай кораблекрушения.

— Все это вполне справедливо, но есть причины, которые заставляют меня поступить наоборот. Я слышал об островах, на которых изобилуют тюлени, а для дележа добычи едва ли так же необходим товарищ, как на случай кораблекрушения.

— Это другое дело, капитан Гарнер, никто не обязан показывать берег, на котором хочет охотиться.

— Течение должно быть очень благоприятно для этой шхуны; она идет очень скоро. Через полчаса она будет против мыса Горна. Подождем, чтобы видеть направление, которое она возьмет.

Предсказание Гарнера сбылось. Через полчаса «Морской Лев» из Гольм-Голя прошел мимо утесистой пирамиды мыса Горна, держась от него на расстоянии не более мили.

Дагге искал своего товарища по путешествию, которого надеялся найти около мыса. Он так далеко проплыл на запад, что мог убедиться в том, что с той стороны никого не видно, а потому он отправился к югу.

Росвель, увидя шхуну, догадался, что Дагге ничего на знает о положении островов, которых он искал. Они лежали гораздо далее на запад.

Убедившись в направлении, которого держалась другая шхуна, он поспешил сойти в свою шлюпку, чтобы повернуть свой корабль и воспользоваться попутным ветром.

Через два часа «Морской Лев» из Ойстер-Понда пошел по проливу, ведущему в океан. Другой же «Морской Лев» исчез на юге, и Гарнер, зная дорогу, которой должен был следовать, поплыл на всех парусах в открытое море.

Небольшой корабль скользил по волнам со скоростью птицы. Скоро мыс Горн начал скрываться вдали по мере того, как шхуна удалялась. С наступлением ночи его уже не было видно, и корабль вошел в Антарктический океан.

Росвель Гарнер, углубляясь в обширное пространство Южного океана, далеко не был спокоен. Когда он увидал мыс Горн, исчезающий, так сказать, шаг за шагом в океане и потом совсем пропавший, он ясно осознал все ожидающие его трудности.

Росвель не думал, чтобы он мог опять встретить «Морского Льва» из Виньярда. Острова, которые он искал, не были в соседстве с какой-либо землею и, следовательно, лежали вне обычной дороги охотников за тюленями. Все это давало ему надежду на то, что он будет один при захвате сокровищ этих островов, если он отыщет их там, где их скрыла сама природа.

Лишь только наступила ночь, Росвель приказал рулевому поворотить корабль на юг. Это была существенная перемена в направлении корабля, и если бы ветер, дувший до сих пор, продолжался, то шхуна при рассвете должна была значительно углубиться на юг.

Теперь, когда наступила ночь и прошло довольно времени с тех пор, как он не видал другой шхуны, он думал, что может итти по истинному направлению. Хорошая погода в этих странах так непродолжительна, что каждый час дорог, и без крайних причин нельзя пренебрегать главной целью путешествия. Все поняли, что корабль направился по прямой линии к островам, где будет происходить охота за тюленями.

«Морской Лев» плыл к Южному полюсу.

На третий день подул сильный северо-восточный ветер. Приметили блеск льдов, и скоро появились льды в форме небольших гор. Эти «айсберги» [27] Айсберги — ледяные горы. таяли от волн и уже наполовину уменьшились. Теперь непременно надо было бодрствовать ночное время, потому что плавать здесь было очень опасно. Спокойствие воды ясно говорило о близости льдов; об этом говорили не только вычисления Гарнера, но и его глаза убеждали в этом.

На пятый день, когда погода немного прояснилась, увидели лед в роде гор, очень похожих на хребты Альп, хотя они тихо колебались на волнующихся водах океана. По временам густой туман закрывал весь горизонт, и шхуна в этот день была принуждена несколько раз останавливаться, чтобы не натолкнуться на льдины или ледяные поля, которые начали в большом количестве появляться на море.

Морские птицы летали во множестве, альбатросы оживляли окрестности, киты фыркали в соседних водах. По многим признакам Гарнер узнал, что приближались к земле, и начал надеяться на открытие островов, обозначенных на карте Дагге.

В это время шхуна находилась от льдов на расстоянии не более одного кабельтова. Гарнер думал, что он отплыл на запад сколько было необходимо, и старался найти проход в расстилавшемся перед ним вдали плавающем ледяном хаосе.

Так как ветер гнал массы льда к северу, то льдины начали мало-помалу отделяться одна от другой, и, наконец, Гарнер с радостью увидел проход, в который мог ввести свою шхуну. Не теряя ни минуты, он ввел свою небольшую шхуну в пролив.

Через четыре часа шхуна открыла себе дорогу к юго-востоку на протяжении двадцати пяти миль. Был полдень; воздух был чище обыкновенного. Гарнер влез на большую мачту, чтобы самому видеть положение дел.

На севере и в проливе, в который вошел корабль, лед опять сомкнулся, и легче было итти вперед, нежели возвращаться.

Росвель бросал нетерпеливые взгляды к востоку и особенно к юго-востоку. В этой части океана и по крайней мере в десяти лье [28] Лье (морское) — 5557 метров. (Прим. ред.) от того места, где он находился теперь, он надеялся открыть острова, предмет своих поисков, если только они действительно существовали. Среди льдов в этом направлении было много проходов. Один или два раза Росвель принимал вершину некоторых ледяных гор за вершины настоящих гор. Но лучи солнца каждый раз его разочаровывали, и вершина, казавшаяся ему темною и тусклою, вдруг освещалась, блистая цветами изумруда или девственною белизною, — вид, очаровывающий зрителя даже среди опасностей, которыми он был окружен.

Был туман, хотя и не такой сильный, чтобы закрыть самые высокие точки. Туман, не перестававший двигаться и клубиться, вдруг расступился, и Росвель заметил гладкую вершину настоящей горы, имевшей до тысячи футов вышины. Нельзя было ошибиться в том, что это была земля и, без всякого сомнения, самый западный из островов, обозначенных умершим матросом. Все подтверждало это заключение.

Дагге говорил, что один высокий, гористый, пустынный, но довольно большой остров находился из всей группы далее на запад, тогда как другие острова были в нескольких милях от этого. Эти последние были ниже, меньше и представляли собою только одни голые утесы. Дагге утверждал, что один из островов был вулканом, который по временам извергал пламя. Но, по его рассказам, экипаж, к которому он принадлежал, никогда не посещал этот вулканический остров и только издали дивился его ужасам.