Джеймс Купер - Мерседес из Кастилии

— Как вы думаете, сеньор Христофор, трава эта действительно доказывает близость земли? Неужели мы в действительности недалеко от Индии? — спросил дон Луи.

— Нет, эти люди ошибаются, — сказал Колумб. — Аристотель говорит, что судно, вышедшее из Кадикса и занесенное сильными ветрами далеко на запад, встретило в море громадное пространство, покрытое травами, среди которых плавало множество тунцов; древние полагали, что эти рыбы лучше видят правым глазом, чем левым, потому что при прохождении Босфора, где они проходят целыми стадами, эти рыбы постоянно держатся, направляясь в Понт-Эвксинский [37] Понт-Эвксинский — Черное море. , правого берега, а возвращаясь, — левого берега. Что касается меня, я не рассчитываю еще встретить здесь землю.

Суда продолжали итти вперед со скоростью пяти миль в час, раскидывая на своем пути пловучую траву, местами сбившуюся весьма густо, но все же не настолько, чтобы препятствовать движению судов [38] Суда Колумба проходили Саргассово море — нейтральную зону между океанскими течениями. (Прим. ред.) .

Так как ветер продолжал быть благоприятным, и море было тихо и гладко, как озеро, то все три судна держались очень близко одно к другому. На другое утро, семнадцатого числа, Мартин-Алонзо Пинсон дал знать рулевому «Санта-Марии», что он и кормчий «Нинньи», брат его Винцент-Янес, намерены произвести измерения, когда солнце достаточно склонится к закату, чтобы проверить точность магнитных стрелок их компасов, и что желательно было бы, чтобы эта проверка была произведена одновременно на всех трех судах.

В то время, как шли эти переговоры, Колумб и дон Луи отдыхали в своей каюте. Санчо, слышавший переговоры, незаметно прокрался в адмиральскую каюту и разбудил адмирала.

— Сеньор адмирал, — сказал Санчо, — все кормчие на палубе и готовятся произвести измерения солнца, выжидая только, чтобы оно опустилось достаточно низко. Как только выяснится, что магнитные стрелки уклонились в сторону, можно опасаться серьезных волнений среди экипажа, так как всякий моряк верит в свой компас, как прелат в свой требник. Сейчас наши люди в хорошем настроении, но как только они узнают о компасе, — прощай все их спокойствие и миролюбие!

Минуту спустя и адмирал и дон Луи были уже на палубе. Кормчие, видя, что адмирал не собирается прибегнуть к помощи своего компаса и своей астролябии, остались довольны, чувствуя себя польщенными доверием адмирала, который этим показывает, что вполне доверяет их знаниям. Раньше других окончил свои вычисления Мартин-Алонзо, а Колумб, стоя на юте «Санта-Марии», увидел, как этот опытный старый моряк со смущенным видом переходил от одного компаса к другому, и спустя несколько минут шлюпка с «Пинты», с одной стороны, и с «Ниньи», — с другой, почти одновременно пристали к адмиральскому судну, и оба кормчие, поднявшись на борт адмиральского судна, поспешно направились к Колумбу.

— Что значит ваша поспешность, Мартин-Алонзо? — спокойно спросил его Колумб. — Почему это у вас и у брата, а также у этих двух кормчих такие возбужденные лица, как-будто вы имеете сообщить мне какую-нибудь особенно радостную новость?

— Ах, сеньор адмирал, — со вздохом ответил Мартин — Алонзо, — едва ли нашу новость можно назвать радостной; мы с братом сравнили наши астролябии и убедились, что магнитные стрелки компасов уклонились чуть ли не на целую четверть от настоящего севера.

— Это поистине удивительно, — согласился Колумб, — но, быть может, вы сделали какую-нибудь ошибку в своих наблюдениях или сбились в вычислениях?

— Наш рулевой еще вчера говорил мне, что в ночь, когда он стоял на вахте, его компас не согласовался с Полярной звездой! — сказал Винцент-Янес.

— И другие говорят, что это странное явление уже было замечено ими с тех пор, как мы очутились среди этих трав, — заметил рулевой Руис.

— Все это, может быть, и так, как вы говорите, но это еще не есть беда, господа, — сказал спокойно Колумб. — Всем нам известно, что небесные светила имеют движение: одни более или менее постоянное и регулярное, другие — нерегулярное; возможно, что астрономы откроют, что Полярная звезда совершила какую-нибудь эволюцию, какое-нибудь уклонение от своего обычного движения, быть может, только временное, и потом займет свое прежнее положение; в этом нет ничего невозможного или невероятного. Поэтому прошу вас всех, господа, внимательно наблюдать сегодня ночью и все последующие ночи также, а на завтра повторить свои измерения; быть может, нам удастся доказать, что мы сделали новое открытие в области науки.

Слушая Колумба и видя его совершенно спокойным, все эти люди, верившие в его огромную ученость, в его опыт и всесторонние знания, удовольствовались разъяснением феномена и до поры, до времени успокоились. Но если слова Колумба казались достаточно убедительными этим сравнительно развитым и просвещенным морякам, то экипажу, состоявшему из суеверных и неученых матросов, они не могли внушить доверия. Как только экипажи судов узнали, что магнитные стрелки стали уклоняться от своего надлежащего направления, ужас, близкий к отчаянию, охватил всех этих людей. В этом случае Санчо-Мундо оказал адмиралу огромную услугу: он клялся и божился, что ему уже случалось не раз быть свидетелем подобного явления, и что оно никогда не имело никаких дурных последствий.

— Кроме того, все вы можете убедиться в том, — говорил он товарищам, — что это происходит оттого, что Полярная звезда находится в движении. Заметьте сегодня хорошенько степень отклонения стрелок, и если завтра или послезавтра она увеличится, то ясно, что звезда перемещается: ведь все мы видим, что компасы-то наши остаются неподвижными.

Таким образом ловкому Санчо удалось убедить громадное большинство матросов в том, что всего разумнее выждать результатов наблюдений, а не затеивать открытого бунта раньше времени.

— Ты действовал превосходно, Санчо, — сказал ему Колумб, когда час спустя этот матрос незаметно прошел к нему в каюту, чтобы уведомить адмирала о настроении умов его товарищей в данное время. — Напрасно только ты клялся им, что уже много раз был свидетелем подобного явления. Я плавал по всем морям, какие только известны; я всегда тщательно производил свои наблюдения и вычисления, но мне никогда не приходилось замечать, чтобы компасная стрелка уклонялась от Полярной звезды. Кроме того, ты не можешь отрицать, что сам был крайне встревожен, когда впервые констатировал это странное уклонение.

— Да, когда я впервые заметил, то был, действительно, не на шутку встревожен этим фактом, и этому была причина: я думал тогда, что надежда когда-либо вернуться в Испанию и увидеть вновь Могуер была настолько же слаба, как надежда разыскать Катай при подобных условиях. Но что я много раз видел это уклонение стрелок компаса, так разве это неправда? Припомните только, ваше превосходительство, когда я вам в первый раз сказал об этом. В субботу, пятнадцатого числа, сегодня а у нас понедельник, семнадцатое число. Сколько же раз я за это время наблюдал это уклонение? Раз двадцать! Нет, мало! Раз двести быть может, то есть каждый раз, как я взглядывал на компас.