Джеймс Купер - Блуждающая Искра

Рауль продолжал всматриваться в море. Он видел два-три небольших береговых судна, не рисковавших пуститься в открытое море, чтобы не наткнуться на разъезжающих корсаров или враждебных французов. Эти суда могли представить собою недурную добычу, но к чести Рауля надо сказать, что он не имел обыкновения нападать на суда этого типа. Но вот он заметил фелуку, с севера огибавшую мыс, и он решил завести с нею переговоры, как только вернется на свой люгер, с целью узнать, не повстречалась ли она с фрегатом. В ту самую минуту, как он остановился на этом решении, к нему подошел градоначальник с напоминанием о приглашении вице-губернатора, и они пошли в дом.

Нет надобности подробно передавать весь разговор в доме вице-губернатора. Прикрываясь невежеством более, чем это было на самом деле, Рауль нашел свою роль значительно облегченной и в то же время много выиграл в расположении Баррофальди. Увлекаясь своим стремлением просветить даровитого молодого человека, Андреа замучил его, совершенно этого не подозревая, и когда, наконец, пообещал ему составить к завтраку на следующий день полный список необходимых для него книг, то Рауль ухватился за возможность наконец раскланяться и ушел, изъявив горячую благодарность, но проклиная в душе все ученые книги и длинные толкования по поводу их.

Он облегченно вздохнул, выйдя на воздух. Ночь уже наступила, и он направился к обычному месту прогулок. На террасе было пусто, за исключением двух-трех запоздавших любителей вечерних прогулок. Вскоре он заметил перед собой женскую фигуру, удалявшуюся в более уединенную часть площадки. Он поспешил к ней и скоро узнал именно ту, которую искал, и которая, очевидно, ждала его.

— Рауль, — произнесла Джита с упреком, — как можете вы так отчаянно рисковать? После того, как вам удалось благополучно уйти из нашего порта, зачем было возвращаться?

— Вы знаете, зачем, Джита, — к чему спрашиваете? А ведь ловко я вывернулся утром, не правда ли? Ну, и провел же я этого здешнего вице-губернатора; знаете, Джита, я иногда думаю, что пошел не по своей дороге, что я рожден быть дипломатом.

— Почему же именно дипломатом, Рауль? Вы слишком честный человек, чтобы долго обманывать, хотя и способны на это в случаях, подобных настоящему, и когда вам нет иного выхода.

— Ну, все равно, — предоставим разбираться в разных вопросах Андреа Баррофальди и Вито-Вити, а теперь поговорим о нашем деле, потому что ведь не может «Блуждающая Искра» вечно украшать бухту Порто-Феррайо!

— Это правда, и я сама шла сюда, чтобы сказать вам это. Мой дядя приехал и хочет ехать в Башню с первой фелукой, какую найдет.

— Вот оно что! Мой люгер заменит для вас фелуку, и мы можем отправиться хоть сегодня ночью. Моя каюта будет в вашем полном распоряжении.

Джита ожидала это предложение и заранее взвесила его. Ей не по душе было ехать на люгере, капитан которого был ее счастливым избранником, она находила это не особенно удобным; но, с другой стороны, до Башни было всего несколько часов езды и к тому же таким способом она уводила любимого человека от могущей ожидать его серьезной опасности, она как бы спасала его, а что значили все досужие сплетни кумушек в виду такой важной цели для любящего сердца девушки. Итак, она решила принять предложение.

— Если мой дядя и я примем ваше любезное предложение, Рауль, как скоро можете вы нас увезти? Мы слишком долго отсутствовали, дольше чем предполагали и чем имели право.

— Через час, если поднимется ветер. Но вы видите, Джита, совсем стихло, весь воздух Италии уснул. Поверьте, что мы тронемся при первой возможности; в крайнем случае, прибегнем даже к веслам.

— Так я повидаюсь с дядей и скажу ему, что есть судно, готовое к отплытию, и что мы хорошо сделаем, если им воспользуемся. Не странно ли, Рауль, что он совершенно не подозревает о том, что вы стоите здесь в бухте? С каждым днем он все менее и менее замечает, что происходит около него, и я уверена, — редко вспоминает о том, что вы управляете неприятельским судном.

— Пусть он только верит мне! Ему никогда не придется разочароваться.

— Мы оба в этом не сомневаемся, Рауль. Ваш благородный поступок относительно нас, когда вы спасли нас от алжирского корсара, почти год тому назад, навсегда соединил вас с нами. Теперь нам надо условиться о месте и времени свидания, а уж я позабочусь о том, чтобы дядя был готов к отплытию.

Рауль с Джитой обсудили все необходимые подробности отъезда. Они условились встретиться за городом недалеко от кабачка Бенедетты. Когда все было решено, Джита нашла, что пора проститься. Рауль не удерживал ее, надеясь встретиться снова через час.

Оставшись один, Рауль вспомнил, что Итуэль и Филиппо были, по всей вероятности, на берегу, как они это всегда делали, так как Больт согласился служить под его командой только с условием свободно высаживаться на берег каждый раз, как они бросали якорь. И надо сказать правду, Итуэль Больт сильно злоупотреблял этим правом, пользуясь им для своих контрабандных торговых сделок. Он поражал своей ловкостью в этих делах, и Рауль, сам лично не сочувствовавший этого рода занятию, не боялся какой-нибудь неосторожности с его стороны. Однако, надо было забрать с собой этих двоих людей, иначе им приходилось оставаться на произвол судьбы. Случайно помня название кабачка, Рауль вошел туда и, действительно, застал Итуэля и Филиппо за хорошим вином Бенедетты. Тут же были Томазо и его приятели. Никому не могло показаться странным, что капитан люгера зашел сюда выпить стакан вина, а потому он сел к столу и спросил вина. Но из разговора Томазо с его приятелями Ивар понял, что насколько ему удалось пустить пыли в глаза вице-губернатору и градоначальнику, настолько здесь склонны были принять и его с его люгером, и удалившийся фрегат как раз за то, чем они были на самом деле: опытные старые моряки не дались в обман. Это открытие менее бы его тревожило, если бы не условие, заключенное сейчас с Джитой. Но он допил свое вино с самым беззаботным видом и ушел из кабачка, уводя с собою обоих товарищей.

Наступила ночь, когда Рауль вышел из дома вице-губернатора, оставив Андреа Баррофальди в обществе Вито-Вити. Едва за ним затворилась дверь, как Баррофальди, польщенный признанием своей начитанности, обратился к Вито-Вити со следующими словами:

— Легко заметить, сосед Вити, что этот молодой англичанин высокого происхождения, несмотря на недостаток образования. Его наружность и манеры… Что тебе нужно?

Эти последние слова относились к слуге, который вошел в комнату с какой-то запиской.

— Там, в передней, какой-то человек пришел, просит, чтобы вы его приняли, синьор Андреа, — ответил слуга. — Он тут написал свое имя.