Чарльз Кингсли - Вперед, на Запад!

Рози (разумеется, если это была она) находилась на расстоянии десяти шагов от них, когда заметила, что кто-то идет за ней. Тот прыгнул вперед, вежливо снял шляпу и с низким поклоном подошел к ней. Луна осветила его лицо.

— Это Евстафий! Как он попал сюда, во имя всех чертей?

— Евстафий! Значит, это все-таки она! — воскликнул Франк, забывая обо всем кроме нее.

В памяти Эмиаса всплыл рассказ Парракомба о подозрительном цыгане. Евстафий опередил их и предупредил дона Гузмана! Теперь все объяснилось. Но как он попал сюда?

— Не все ли равно как! Он здесь, и мы здесь… Не повезло нам! — и, сжав зубы, Эмиас стал ждать конца.

Евстафий и Рози двинулись вперед. Они разговаривали и шли очень медленно, так что братья могли слышать каждое, слово.

— Так куда ж это вы направляетесь, дорогая сударыня? — услышали они вкрадчивый голос Евстафия. — Сможете ли вы удивляться, если ваше странное поведение по меньшей мере огорчит вашего супруга?

— Супруга! — слабея, прошептал Франк Эмиасу. — Я доволен. Пойдем.

Но уйти было невозможно. Словно по воле рока те двое остановились прямо против них.

— Бесценный сеньор дон Гузман… — начал снова Евстафий.

— Чего вы добиваетесь, сэр, восхваляя его передо мной таким отвратительным образом? Не думаете ли вы, что его достоинства известны мне хуже, чем вам?

— Если они вам известны, сударыня (это было сказано более жестко), было бы разумнее с вашей стороны не подвергать их слишком суровому испытанию, спускаясь к берегу в ту самую ночь, когда, как вы знаете, его злейшие враги ждут случая убить его, разграбить ваш дом и, всего вероятнее, увезти вас от него.

— Увезти меня? Я скорее умру!

— Кто может доказать это ему? Видимость по крайней мере против вас.

— Моя любовь к нему и его доверие ко мне, сэр!

— Его доверие? Разве вы забыли, сударыня, что произошло на прошлой неделе, и почему он вчера уехал?

Единственным ответом был поток слез. Евстафий стоял и смотрел на нее; и братья могли видеть, как дергалось его освещенное луной лицо.

— Ох! — всхлипнула она наконец. — Если я и была непослушна… Разве не естественно желать еще раз взглянуть на английский корабль? Разве вы не такой же англичанин, как и я? Разве у вас нет прекрасных воспоминаний о дорогой старой родине?

Евстафий молчал, но его лицо дергалось больше, чем когда-либо.

— Как мог он узнать об этом?

— Почему бы ему не знать этого?

— Ах! — запальчиво вскричала она. — Разумеется, как ему не знать, раз вы здесь? Вы, сэр, искуситель и шпион. Вы — змея, которая нашла рай в нашем доме и превратила его в ад.

— Смеете ли вы обвинять меня в подобных вещах, сударыня, не имея ни малейших улик?

— Смею ли? Смею все, что угодно, потому что я знаю все! Я наблюдала за вами, сэр, и вы слишком измучили меня!

— А разве не вы испортили мне жизнь, не вы разбили мое сердце? А как я отплатил вам? Пожертвовал собой, чтобы отыскать вас за океаном! И вот моя награда!

— Уходите и не мучьте меня больше! Вы спросили меня, что я посмею сделать. Так вот я, донья Рози де Сото, приказываю вам удалиться немедленно и навсегда, так как вы оскорбили меня, осмелившись говорить о своей любви. Ступайте, сэр!

Оба брата слушали, затаив дыхание, столь же удивленные, сколь возмущенные. Любовь и, может быть, гордость преобразили некогда кроткую и мечтательную Рози. Но это был только мгновенный порыв. Едва только слова вылетели из ее уст, как испуганная тем, что она сказала, она разразилась новым потоком слез. Евстафий спокойно ответил:

— Я ухожу, сударыня, но откуда вы знаете, что я не получил распоряжения и что после ваших странных последних слов совесть не принудит меня подчиниться этому распоряжению: взять вас с собой?

— Меня? С собой?

— Мое сердце болит о вас, оно с радостью отдало бы свою кровь до последней капли, лишь бы не знать последнего ужаснейшего мучения… Сказать вам… — и, вплотную приблизившись к ней, Евстафий шепнул ей что-то на ухо; что именно, братья не слыхали, но в ответ раздался крик, который прозвенел в чаще и согнал всех ночных птиц с ветвей.

— Клянусь небом, — воскликнул Эмиас, — я больше не могу так стоять. Я должен перерезать глотку этому дьяволу.

— Она погибнет, если подле нее найдут его труп.

— А мы погибнем, если останемся здесь стоять, — возразил Эмиас, — потому что на ее крик прибегут негры и найдут нас.

— Вы с ума сошли, сударыня, выдавая себя собственным криком! Негры будут здесь в одно мгновение. Я даю вам последний шанс спасти свою жизнь, — и Евстафий изо всех сил закричал по-испански: — На помощь, на помощь, слуги! Бандиты хотят похитить вашу госпожу!

— Что это значит, сэр?

— Пусть ваше женское чутье дополнит остальное, и не забудьте того, кто спас вас от бесчестья.

Неизвестно, слыхали ли братья последние слова или нет, но, предполагая, что Евстафий открыл их присутствие, оба сразу вскочили на ноги, решив обратиться к Рози с последним призывом, а затем продать свою жизнь как можно дороже.

Евстафий отскочил при неожиданном появлении, но сейчас же узнал громадную фигуру Эмиаса и спокойно сказал:

— Видите, сударыня, я звал не напрасно. Добро пожаловать, любезные кузены. Итак, как вам уж ясно, мое милосердие нашло способ предупредить вашу хитрость, хотя прекрасная леди сдержала слово и пришла на свидание.

— Лжец! — крикнул Франк. — Она не подозревала о нашем присутствии.

— Блаженны верующие! — ответил Евстафий, но не успел он кончить, как Эмиас бросился на него через кусты. Нельзя было терять ни минуты, и прежде чем великан выпутался из сучьев и кустарника, Евстафий сорвал свой длинный плащ, набросил его на голову Эмиаса и бросился бежать, призывая на помощь. Обезумевший от ярости Эмиас пустился в погоню, но через две минуты Евстафий был в безопасности среди группы негров, которые с криками и бормотаньем бежали вниз по тропинке. Эмиас бросился обратно. Франк обратился с горячим призывом к Рози.

— Нет, никогда! Лучше смерть, чем разлука с ним. Уходите! Бога ради, оставьте меня!

— Тогда вы погибли, и я погубил вас!

— Идем сейчас или никогда! — крикнул Эмиас, хватая брата за руку и таща его за собой, как малое дитя.

— Вы прощаете меня? — крикнул Франк.

— Прощаю ли я вас? — и она снова разрыдалась.

Когда Эмиас оглянулся, он увидел, что она спокойно стоит, скрестив руки, и ждет приближения Евстафия со слугами. И Эмиас почти решил вернуться. Оба понимали, что роковое стечение обстоятельств отдало Рози во власть Евстафия. Разве он не имел права подозревать, что они были там по уговору с ней, что она собиралась бежать с ними? И не воспользуется ли Евстафий своей властью? Мысль об инквизиции пронзила обоих.

— Так это была та угроза, которую шепнул ей Евстафий? — спросил Эмиас.