Фредерик Марриет - Мичман Изи

— Синьоры, очевидно, сама судьба привела сюда этих людей, чтобы помешать вам совершить подлое и бессмысленное убийство. Я не знаю, кто эти люди, так своевременно явившиеся мне на помощь, но выражаю им свою благодарность, я думаю, вы также должны присоединиться к ней, как только успокоитесь, за то, что они избавили вас от угрызений совести, которые омрачили бы ваше дальнейшее существование. Синьоры, вы можете удалиться. Дон Сильвио, вы сильно разочаровали меня — вы не должны были поступать таким образом хотя бы из одного чувства благодарности ко мне. Вас, дон Сципион, ввели в заблуждение, и вы оба вели себя неблагородно: десять дней тому назад здесь были мои сыновья, почему вы не явились тогда? Вы могли бы отомстить мне более жестоко, убив моих сыновей. Но в этом случае вы не действовали бы как подлые убийцы, напав на немощного старика. Заберите свои шпаги, синьоры, и найдите им впредь лучшее применение. Я приму свои меры, чтобы в будущем подобные случаи больше не повторялись.

Гаскойн, понявший слова старого синьора, вернул шпагу молодому человеку, у которого он её забрал, и велел сделать то же самое Джеку. Молодые люди вложили шпаги в ножны и удалились из комнаты, не сказав ни слова.

— Кто бы вы ни были, я обязан вам благодарностью за спасение моей жизни, — сказал синьор, разглядывая наших мичманов, имевших весьма убогий вид.

— Мы офицеры английского флота, — ответил Гаскойн. — Мы потерпели крушение ночью и забрели сюда в темноте, чтобы найти здесь помощь, еду и средства добраться до Палермо, где мы найдём друзей и возможность привести себя в приличный вид.

— Неужели ваш корабль потерпел крушение? И много ли людей при этом погибло? — спросил сицилийский синьор.

— Нет, наш корабль стоит на Мальте. Мы совершали увеселительную прогулку на лодке и были застигнуты штормом, который отнёс нас к берегам Сицилии. Чтобы убедиться в истинности наших слов, посмотрите на наши пистолеты — вот на них английское клеймо, чтобы уверить вас, что мы не нищие, мы покажем вам наше золото.

Гаскойн вытащил из кармана дублоны, Джек сделал то же самое, спокойно заметив при этом:

— Нед, ведь мы договаривались показывать только серебро.

— Мне не нужно ничего доказывать, — сказал старый синьор. — Ваше поведение, ваши манеры и речь полностью убеждают меня, что вы являетесь теми, за кого себя выдаёте. Но кем бы вы ни были — будь даже простыми крестьянами, — я всё равно был бы в равной мере обязан вам жизнью, и вы могли бы располагать мною. Скажите, чем я могу быть вам полезен?

— Первым делом дайте нам поесть, так как у нас уже давно не было во рту ни крошки, а потом мы, вероятно, воспользуемся ещё какой-нибудь вашей любезностью.

— Конечно, вас не могут не удивить события, невольными свидетелями которых вы стали, и вы вправе узнать о том, что произошло, — сказал синьор. — Я посвящу вас в суть дела несколько позднее, когда вы утолите свой голод. А пока позвольте представиться вам: меня зовут дон Рибьера де Сильва.

— Я бы предпочёл, — сказал Джек, понявший последние слова в речи дона Рибьеры с помощью испанского языка, — чтобы он представил нам наш завтрак.

— Да и я тоже, — сказал Гаскойн, — но надо немного потерпеть, он велел дамам приготовить что-нибудь для нас на скорую руку.

— Ваш друг не говорит по-итальянски? — спросил дон Рибьера.

— Нет, дон Рибьера, он говорит, кроме родного, по-французски и по-испански.

— Если он говорит по-испански, то моя дочь может побеседовать с ним. Она только недавно приехала из Испании, где у нас есть родственники.

Дон Рибьера проводил гостей в соседнюю комнату, и вскоре им принесли завтрак, которому они воздали должное.

— А теперь, — сказал дон Рибьера, когда они кончили завтракать, — я расскажу вам, синьор Гаскойн, для вашего сведения, так же как и вашего друга, какие причины послужили поводом для нападения на меня, которое вы удачно отразили. Но сначала я хотел бы высказать предположение, что мой рассказ будет скучен вашему другу, поэтому я пошлю за донной Кларой и дочерью Агнессой. Жена немного понимает по-испански, а дочь, как я уже говорил, провела в Испании, в силу ряда обстоятельств, несколько лет.

Как только явились донна Клара и донна Агнесса и были представлены нашим друзьям, Джек, впервые обративший на них внимание, сказал самому себе: «А ведь я где-то видел лицо этой девушки!» Но такие лица увидишь нечасто — лицо донны Агнессы было воплощением жгучей южной красоты, а её фигурка была не менее прекрасной, хотя ещё не достигла полного развития в свои пятнадцать лет. Донна Клара была исключительно любезной, но настолько громогласной, что из опасения заглушить голос мужа, предложила Джеку пройти в сад, чтобы поговорить там в уединённой беседке.

Хозяйка дома была не очень сильна в испанском языке, и когда ей не хватало слов, она вставляла итальянские слова, тем не менее Джек понимал её превосходно. Она рассказала, что много лет тому назад её сестра вышла замуж за испанского дворянина и что ещё до того, как разразилась война между Испанией и Англией, вся их семья ездила в гости к ним в Испанию. Но когда они собрались возвращаться на родину, Агнесса, тогда ещё совсем ребёнок, заболела какой-то болезнью, поэтому было решено оставить её под присмотром тёти, у которой была девочка примерно одного возраста с Агнессой. Они вместе воспитывались в монастыре под Таррагоной, и она вернулась из Испании только два месяца тому назад. По дороге с ними приключился странный случай: корабль, на котором плыли её дядя, тетя и двоюродная сестра, так же, как и она сама, был захвачен в плен англичанами, но их начальник, очень вежливый и воспитанный офицер, позволил им на другой день съехать на берег и был даже настолько любезен, что разрешил им забрать свои вещи.

«Так вот оно что, — подумал Джек. — То-то её лицо показалось мне знакомым. Значит, она была одной из тех девушек, которые жались в углу каюты. Надо воспользоваться таким случаем и разыграть их».

Пока Джек был занят разговором с матерью, Агнесса шла в нескольких шагах сзади, срывая по временам цветы и не прислушиваясь к их разговору. Когда они зашли в беседку и сели на скамью, она приблизилась к ним, и Джек с обычной любезностью обратился к ней:

— Мне стыдно сидеть рядом с вами, донна Агнесса, в своих отрепьях, ибо скалы на вашем побережье не очень милостиво встречают гостей.

— Мы вам слишком многим обязаны, синьор, чтобы обращать внимание на такие пустяки.

— Вы — сама доброта, синьора, — ответил Джек. — Кто бы мог предугадать сегодня утром, что мне выпадет такое счастье познакомиться с вами, ведь легче угадать судьбу других, чем свою собственную.

— Вы можете предсказывать судьбу? — спросила донна Клара.