Саша Кругосветов - Путешествия капитана Александра. Том 3

Почему Дарвинская? Борьба за чистоту генофонда. Да, морийцы – народ дураков. Но не таких же, чтоб самим себя убивать. Театр называется «Мимоноля». Мы называем его по-братански «Конкретный ноль». Разве непонятно? Человек погибает. Остается ноль.

Я создал Дарвинскую премию для поиска лиц, которые своей смертью или потерей возможности иметь потомство улучшают генофонд, подтверждая теорию Ч. Дарвина о естественном отборе. Стать победителем можно не в случае какой-нибудь случайной или комичной смерти, а лишь тогда, когда смерть происходит из-за потрясающей глупости и абсурдных действий.

Захочешь – пойдём, посмотрим. А пока думаешь, назову тебе несколько призёров.

Третье место занял рабочий. Он разбирал амбар. Вместо того, чтобы разобрать вначале стены, спилил главную опору. Амбар, естественно, рухнул, а рабочий погиб. Нет, нет. Это не просто финальная сцена. Это целый спектакль. История его жизни. Психология. Как он пришёл к этому. Финал как конец драмы. Даже трагедии.

Второе место занял некто Джеймс. Они с приятелем собрались ограбить магазин. Приятель надел на голову и лицо лыжную вязаную шапочку, прорезав в ней отверстия для глаз. Джеймс не захотел тратить деньги на шапочку, решил сэкономить. Покрасил лицо чёрной краской. Оказалось, что краска ядовитая. Наносить её на кожу нельзя. Во время исполнения своего преступного замысла Джеймс задохнулся. А по дороге домой – умер.

Ещё одно второе место заняла 63-летняя Жаннетта. Она хотела разгладить морщины. Сделала себе под кожу лица инъекцию. Вместо ботекса [38]ввела говяжий жир. Лицо её пылало. Скончалась от перитонита.

Первое место, Гран-при, занял сюжет о молодой паре, которая решила заняться любовью на крыше дома. Но не на ровной крыше, а на покатой. В результате бурного секса – скатились и разбились.

Но даже они проиграли 58-летнему человеку по имени Макс из Сибмории. Макс получил приз зрительских симпатий. Он захотел выпить хереса. Но почему-то не через рот, как обычно делают, а… через анальное отверстие. Взял клизму и залил в задний проход аж три литра виноградного напитка. Организм не выдержал удара. Макс, любитель хереса, погиб.

Интересно, не правда ли? Особенно с учётом того пикантного обстоятельства, что неизвестно точно, остался ли жив актёр. Эх, мне бы развернуться по-настоящему! Чтобы вся Мория, весь мир смотрели бы эти спектакли, смотрели, как гибнут те, кому и должно умереть в борьбе с более удачливыми, более умными, более сильными. Весь народ думал бы только об этом, говорил только об этом и забыл бы о своих трудностях, невзгодах, социальном неравенстве, о нищете и проблемах в обществе. Тогда не нужны будут ни партии, ни молодёжные движения, ни политтехнологи. Дарвинская премия сняла бы все проблемы манипуляции общественным сознанием. Вернее, не сняла бы – а решила… Смотри спектакль, лови момент, думай о том, что ты лучше тех, кому рукоплещут залы и стадионы, или ни о чем не думай. Я бы устроил такие Дарвинские игры… Думаю, что ради славы нашлись бы тысячи желающих публично умереть, не притворно, а на самом деле умереть из-за своей глупости – зато на глазах у всего морийского народа. Такова уж ваша природа, природа глупых, гордых и самоуверенных хомо сапиенсов. Не нашлось бы «добровольцев», сами бы и назначили этих «добровольцев». А если в планетарном масщтабе? Были же и Олимпийские игры, и гладиаторские бои. Там одни дураки истязали и убивали себя на потеху другим дуракам. Проверенный механизм. Поверь мне, капитан, я ещё устрою такие международные Дарвинские игры! Но они, планетарные игры, будут потом. А пока у нас всё скромненько – просто спектакль. Но это, точно тебе говорю, тоже очень и очень забавно.

Да уж, очень забавно. Капитан Александр извинился и вежливо отказался от посещения очередного спектакля, сославшись на усталость и простуду.

Александр спросил Сусляка, почему столько бестолковщины он видел, проезжая по Рейнскому проспекту? Кто за что отвечает?

Это хозяйственный вопрос, объяснил Сусляк. А чего ты хочешь, надеялся на что-то другое? Страна дураков.

Создали канцелярии, чтобы дуракам помогать. А в канцеляриях-то кто работает? Тоже дураки. Не моё это дело. Моё дело – куклами руководить правильно. Чтобы к Общаку чужие люди не подобрались. Все хотят чего-то, все, что стоят здесь на шахматной доске. Поближе к Общаку хотят.

Как говорят в таких случаях, встреча прошла в тёплой дружеской обстановке. Но её было «немножко слишком», «a bit too much», как сказали бы англичане.

Капитан Александр ожидал встречи с Великим Канцлером. За это время побывал на многих окраинах Мории, пешком исходил всю Петроморию, со многими людьми познакомился. Встречался несколько раз и с Сусляком. И на одном из спектаклей шоу «Конкретный ноль» всё-таки побывал.

Впечатлениями о пребывании на Мории решил поделиться со своим другом, Его преподобием Льюисом Доджсоном. Вот его письмо.

«Дорогой Льюис Доджсон!

Волею провидения довелось мне посетить замечательный остров Мория, где я и нахожусь сейчас, дожидаясь встречи с Великим Канцлером Всея Мории Гансом ГАНСом. Прекрасный народ проживает здесь. В давние века называли этих людей „дураками“. Но имя это, видимо, имело тогда оттенок изгнаности, отверженности и оттенок уважительности: „не такие, как все“, „особенные“. Иногда даже – „богоизбранности“. Частично я со всем этим согласен.

Повстречался здесь с Вашим другом, поэтом-патриотом Дижем Быжем, у которого я сейчас и гощу по настойчивому его приглашению. Шлёт он Вам привет, просит кланяться также Долу и Зюлу, с коими он заочно знаком и о коих премного наслышан.

С Дижем Быжем мы встретились, как старые друзья. Он – очень тёплый, интересный, обаятельный человек и талантливый писатель. Высылаю Вам отдельным письмом его поэму „Баллада о начальниках“ [39], в которой поэт-патриот Диж Быж ведёт заочную беседу со знаменитым Себастьяном Брантом.

Хочу описать Вам государеустройство этой страны. Которое можно, конечно, называть демократией, но с большой натяжкой. Я встречался несколько раз с одним из столпов этой демократии, начальником Тайной Канцелярии (ТАК) Сусляком 2010-м. Это грызун. Великолепный образец животного мира, ни в чём не уступающий человеку. Как сказал Диж Быж: „Если бы он был хомо сапиенс, то был бы, наверное, умнейшим человеком на острове“. У нас сложились неплохие отношения. И Сусляк много рассказывал мне об общественном устройстве Мории. Тем не менее я не сумел пока в полной мере ознакомиться с общественной жизнью страны. Причина того – и время, ведь я пока на острове совсем недолго. Другая причина состоит в том, что мудрый Сусляк рассказывал мне только о том, что в его компетенции: внутренняя политика, общественные объединения, молодёжные движения, партии, их борьба за получение государственных постов в парламенте и в судах. Основные рычаги подбора кадров, размещение лояльных людей в сфере реального управления, управление экономикой, внешней политикой, добычей золота и управление золотым запасом, который здесь называют „Общаком“, находятся вне его компетенции. Он имеет только право совещательного голоса. И скромный Сусляк старается не касаться этих вопросов. Зато всё, что находится в компетенции Сусляка, он знает блестяще, здесь ему дана Великим Канцлером полная свобода, и, более того, именно он является создателем современных общественных отношений Мории, демократии, которую по праву можно назвать демократией элиты Мории, Братанов, или Пацанской демократией, как любит её называть великолепный Сусляк.