Саша Кругосветов - Путешествия капитана Александра. Том 3

Много лет минуло с тех давних пор. Тихо трудился Ганс на просторных нивах Тайного Писка. Искоренял неморийское мышление. Тех, кто думал не так, говорил не так. Иначе. Искал неморийцев, выводил на чистую воду. Отдавал в руки правосудия морийского. Самого правосудного правосудия в мире. Тех, кому не нравились морийские порядки. Кому не нравилось засилье начальников. Воров. Пацанов. Суда по понятиям. Засилье безграмотных. Некомпетентных. Жадных. Жестоких. Безжалостных. Ишь, чего захотели! Умненьких им подавай. У нас страна дураков. И мы гордимся этим. Пусть катятся из нашей Мории, кто недоволен. В Америку. Европу. В Россию, на худой конец.

Дошла очередь до Гансика разведчиком стать, о чём всю жизнь мечтал. Послали в Европу Гансика. Возглавил он дом германо-морийской дружбы. Резидентом морийской разведки стал, работал под прикрытием. Занимался бизнесом, контролировал торговые операции. Отвлекал внимание от основной своей деятельности. Да и для себя не без пользы. Не может же он жить сейчас, как в бедной своей студенческой юности, без копейки в кармане.

Помнил Гансик наказ первых своих серых пиджаков: никаких старых долгов и связей не брать с собой. Ан там, в Петромории, гуляют себе спокойно разные братаны да авторитеты, да пацанчики, что знают о нём, Гансике, о его прежней нищенской жизни, о его знакомствах в блатной среде, не делающих теперь ему чести. Не нужны ему теперь эти знакомства. Хоть люди те и помогали ему немало и деньгами, и от гопников защищали. Ещё Чингиз-хан говорил: «Не оставляй в живых того, кто сделал добро тебе. Не будешь никому должен». Ну не убивать же их? Да и любить-то пацанчиков этих особенно не за что. Тоже вообразили. Все, грят, под ними ходят. Не все, видать. Тихие ребята из Писка не ходят под ними. И другие не ходят, у кого Писк крышняком стал. А Писк-то крышует всех важных да сановных. Тех, кто на самом-самом верху. Пацанам туда не забраться. Пусть и не крутятся под ногами. Не мешают серьёзным людям делом заниматься. Не знаю, только ли у одного Гансика мысли такие были. Может, и другие, кто серые пиджаки носит, думали об этом. Получалось, однако, что старые все знакомые Ганса уходили куда-то, случалось с ними что-то нежданно-негаданно. Случайно ли случалось? Виноваты ли были именно серые пиджаки или кто другой в их бедах? Путь-то знакомые эти сами свой, поди, выбрали! Кто всё это обтяпывал? Люди ли из Писка? Или руками своих блатных группировок душили… Какая разница? Важен результат.

А результат какой? Какой следует. Бадрика Петроморского и Кума закрыли. У Бадрика Кавзиморского приступ сердечный случился. Здоровый был человек. Так бывает. Раз, и готово. Все под богом ходим. Шутника тоже закрыли. И этого, дружка его с голым черепом. У Колёсика-то всё поотнимали. Сидит дома, гол как сокол, и не рыпается. Безвредный теперь, поди. Петрушу в Испании закрыли. Трамблёр где теперь? – неизвестно. О Малыше все давно уже позабыли. Могилу грохнули где-то в переулке, по беспределу. Солёненького, киллера прославленного – уж кто круче его был? – и того нашли в Греции – в мешочек, да и придушили. Кто выследил, и кто схватил киллера? Розенкрейцеры тайного мистического общества ордена Розы и Креста [51], граф Сен-Жермен [52], авантюрист эпохи просвещения, Российская Охранка, Бедные Рыцари Христа и Храма Соломона [53], Ассассины [54], черепашки Нельзи? Всё возможно, потому что равноневероятно.

Ромочка Цепп, тот, что дружил с Гансиком да охранял его от гопников, заболел внезапно… И ушёл от нас. Знал больно много. То ли болезнь лучевая, то ли лекарство такое, с виду лекарство, а на деле – яд. Лекарство, видать, то же, что и журналюге Хохотуну дали. Вот так вот. А ребята оба крутые были. Одного из братьев Шевов на Кипре нашли, беднягу. А Кирпичника и искать не надо было. Здесь, на Мории и настиг его кусочек металла, из свинца сделанный. В Базилевса-то аж семь раз стреляли. Семь дырок сделали. Везунчик, каждый раз уходил он. Один раз случайно перчик отстрелили Серденьке. Говорят, то ли с «шарами» был, то ли со «шпалами», то ли с усиками. Чуть было не потерял такую важную для жизни хреновинку. Особенно важную для сластолюбивого Серденько. Пришили, однако, хреновинку успешно. Все поотнимали у Серденько. И самое главное, перевалку. Нашлись, видать, человечки поважнее Базилевса. Жадность фраера сгубила. Денежку и дома, вроде, оставили. Тихо теперь живёт Серденько. Сидит в золотых креслах. Ездит из богатой квартиры в богатый особняк. Видно, ещё нужен в Писке. Свой человек – и для Писка, и для малиновых.

Связи-то пообрывал наш герой. А науку при себе оставил. Вот она, в головке сидит. Ждёт своего часа. Понятия людские всегда помнить надо. Денег у своих не отнимать. Не стучать. Своих не сдавать.

Здесь, в Тайном Писке, свой коллектив. Те же правила. Те же понятия. Да без Понтов нигде не проживёшь. Надобно и о себе не забывать. И по службе расти. Так претендентов-то завсегда много. Как-то складывалось так, что конкуренты сами собой прокалывались. В нужный момент вдруг начальству становилось известно: секретаршу соблазнял, взятки брал, мысли инакоморские имел, шмотки дорогие из Европы привозил. Ан тут как тут Гансик – гладенький, сладенький, никому не доверяющий, незамараный, незаметненький, бесконфликтненький. Всё по понятиям. Лишнего слова не скажет. Шёл и шёл, вверх и вверх. И не подкопаешься. Сослуживцы-то понимали, где собака зарыта. «Крысёныш» называли его за глаза. Крысятничал, значит. Да за руку не поймали. «Ничего, и до вас доберусь ещё, милые сослуживцы мои».

Длинный и непростой путь прошел Ганс с того времени. Направили его Чобаку помогать. Чтобы Писк руку на пульсе власти держать мог. Потом и сам Писк доверили Гансу возглавить – по рекомендации старших товарищей. А потом направили его на замену аж самого Ёлко Палкина. Важняки всякие, Новые Хазы – а может, Новые Моры то были – согласились с мнением Писка, решили, что неопасный человечек Ганс ГАНС, внушаемый. Будем управлять им. Всех развёл тихий Гансик. Уроки Базилевсовы даны были способному ученику. Лишнего не говорил. А всё нужное сделал. Поисчезали и Ходоры, и Берёзки, и Гусики, и Глушки, и Дубики – всех по дальним краям поразбросало. Будто само собой. И стал Ганс ГАНС канцлером. Великим Канцлером. Великим Канцлером Всея Мории. Такого человека застал и таким увидел Ганса капитан Александр в то время, когда он вместе с друзьями прибыл в Морию на своём корабле «Быстрые паруса».

Я рассказал тебе о танцах на балах славного острова Мория. И какой танцевали там менуэт. Путь этот могли пройти только те, кто решился на танец с серыми кардиналами Тайного Писка, кто хорошо знал, по каким правилам следует танцевать менуэт. Кто неизменно следовал всем правилам и ни разу не сбился с пути, очерченного в сиянии Великого Пахана и залитого холодными потоками Ништяка, великого блаженства конкретных пацанов.