Саша Кругосветов - Путешествия капитана Александра. Том 4

Ты интересуешься, Александр, насчёт Атлантов. Обманули тебя академики безответственные. Тебя, капитан, и спутников твоих видел в колоколе брат мой, Андрей. Тоже Рыбак, как и я. Два брата мы – Симон Рыбак и Андрей Рыбак. Он это мимо колокола проплывал. Живёт-то не под водой он. На берегу, как и я. И приборами никакими под водой не пользуется. Просто ныряльщик отменный. Как и ты, Александр. Может пробыть под водой и семь минут, и восемь. И опуститься метров на пятьдесят. Не понимаю, что тебя так удивляет? Думаю, и сам ты можешь пробыть под водой столько, а то и поболе того. Я ныряльщика классного чувствую. Никакая не чешуя у него. Свитер да брюки в обтяжку, чтоб не замерзнуть. А здания под водой? Не здания это. И не развалины. Лабиринт. Который мы сами и сделали, чтобы отлавливать кальмаров для вогулов. Андрея-то как раз и застали вы, когда он лабиринт осматривал. Вот так-то, Александр. Не ты первый удивляешься. Все удивляются. Кто попадает на Морию. Да и сами мы удивляться не перестаём. Своей Родине. И своей стране. И народу своему. И даже нашей кривой, удивительной морийской демократии.

Рад был познакомиться, Александр. Думаю, что мы с тобой ещё встретимся. Знаю, слышал, скоро ты покинешь Морию. Что-то подсказывает мне, что вернёшься ещё. И что свидимся.

Кто этот чернец? Чем он знаменит? Говорят, самого Ганса ГАНСА тренировал. Учил Любкам, да не получилось, не научил. Не полюбил Ганс Любки. Не понял. Духом сотрудничества любовного не проникся.

Было это тогда, когда Ганс совсем ещё молодым был. Одним из волхвов, на поклон пришедших, дары принесших царю морийскому, некто мориец Швец был. Стал он наставлять Ганса, помогал борьбу Нельзя освоить, понять. Любкам учил. Любки – для продвинутых борьба. Победа над собой.

Всю жизнь учат человека, спортсмена, – делай, что можешь, победи. Чествуют того, кто побеждает. Победителей не судят. Как победить – кому какое дело? Закрепляй только те способности, что к победе ведут. Пусть и грязной.

В Любках всё не так, установки совсем другие. Здесь нет и не может быть победы. Войди в совместное движение, будь в потоке. Не ломись. Не вяжись. Не упирайся. Просто двигайся. Мужской воинский танец. Доведённый до совершенства. Есть удары, броски, болевые приемы. Играющие воины. Летают по воздуху. Кувыркаются. Катаются по земле. Радостное веселье царит. Нет боли. Нет обиженных и нет проигравших.

Первое задание спортсмена – убить движение противника. Не дать ему бороться. Не позволить себя победить. Одержать верх самому. Любки – всё по-другому – играй, обыгрывай противника, не имей стремления победить его. Суть в том, чтобы видеть движение противника, а не перемещение тела, им вызванное. Сходятся в Любки ради движения. Упереться, оборвать движение равносильно дисквалификации. Борцы находятся в особом состоянии – позволения. Бой в позволении – обрядовая практика культов плодородия. Человек, стоящий напротив тебя в Любках, – не противник, это собеседник твой. Ты входишь в природу. Чтобы выжить – нужно принять её. Не примешь – не выживешь. Так учил Ганса учитель Швец. Слушал бы его Ганс, многое открылось ему. Что Любки – тоже путь воина. Что бороться нужно любя. Узнал бы, что такое Световидово моление (дом света), очищение от Скляни (внутренней грязи), движение Волнование, что такое Вежество и Вежливость (невежество наоборот). Видение – способность видеть то, что есть. Правка судьбы. Удаление присушек, приворотов, других вмешательств магических. Навыки, вырабатываемые во сне (Видогонец). Что такое Накат. Кобение, разгон чужих духов, брань матерная – бой за продолжение жизни. Удар – одарение силой. Свобода – пустота и приятие. Не мог Гансик оставаться в Любках. В зверька превращался. Озверялся. Упирался. Ломал. Старался верх взять. В грусти и тоске уходил Швец из Петромории. Ничем не смог он помочь Звезде морийской. Не выполнил своего предназначения. Всё насквозь видел, понимал. А не сумел паренька, неплохого в целом, на путь истинный наставить. Другим путём идет в жизнь Гансик. Зверушкой маленькой.

Его, Швецова, вина. Руки опустились у великого мастера. Куда пойдёт жизнь морийская, куда покатится? Проходит время. Видит мастер, что Звезда морийская не в зените уже стоит. Опустилась она к горизонту почти. И цвет звезды той меняется. Была ослепительно белой. Теперь красноватой становится. Боже мой, что ты наделал, Швец неразумный! Что с Морией будет? Мял кожу сырую Швец в тот момент, когда мысль эта невесёлая посетила его. В гневе рванул он кожу и порвал её в мелкие клочки. Вышел в чисто поле. Дух перевести. Выбегает навстречу бык преогромный. Хочет на рога поднять мастера знаменитого. Отскочил Швец в сторону. Схватил быка могучего руками за бок, да и вырвал кожу его. Закричал бык от боли. Кровь течёт. Падает набок, копытами бьёт животное, дёргается, ревёт оглашенно. Жалко скотину. Что делаешь, Швец, что творишь? Куда ведёт тебя судьба? Учил всех в Любках быть. А сам вышел из Любок. Зверем страшным становишься. Забудь, Швец, своих языческих идолов. Забудь всё, чему жрецы ведические учили. Спасай душу свою бессмертную. Пока не поздно ещё.

Идёт Швец к праведнику христианскому, Серафиму Морийскому. Падает на колени. Помоги, отец родной. Подскажи путь к Господу. Не плачь, не грусти, благородный муж, Серафим ответствует. Возвращайся в лоно церкви христианской из мира языческого. Примет отец наш небесный душу твою заблудшую. Отогреет и утешит. Становится великий мастер иноком. Даёт клятву торжественную, монашескую, обет дает соблюдать строгие правила аскетические. Схиму малую принимает. Имя новое дают ему. Нарекают Яном Ушмовцом. Кожемякой кличет его монастырская братия.

Проходит много ли лет, мало ли. Проникают в жизнь монахов затворническую слухи о всевластии Братанов авторитетных. Что Великий Канцлер Всея Мории во всем им, Братанам, потакает, и сам себя, словно дитятко малое, балует. А о народе морийском никто из господ вельможных и вспоминать не хочет. Будто нет уже народа морийского. Будто сами они вышли не из морийских рядов. К кому обратиться чернецу Яну? Кто подскажет, как бога молить о помощи, что настала пора спасать Морию? Нет уже Серафима Морийского. Приходит Ян на могилу к нему. Помоги, батюшка, научи. Может, податься к Архиепископу Морийскому Гансу Гундяге? Чтоб вразумил он Братанов зарвавшихся, пацанов озверевших. Слышит он, голос раздаётся Серафимовый. Будто рядом стоит усопший монах. Не ходи, послушник, к Гундяге Сребролюбивому. Ты иди лучше к отцу святому Варфоломею Радонскому, что в скромности да в тишине живёт. Он тебя и наставит на путь истинный. Приходит чернец-инок к Варфоломею, в ноги падает. Помоги, батюшка, наставь меня, покажи путь правильный. Сил моих больше нет смотреть, как Мория, страна любимая, стонет под сапогом бандюгановским да мучается. Моя вина, не смог Ганса наставить, научить, как по правде жить.