Саша Кругосветов - Путешествия капитана Александра. Том 4

Рассказы посвящены жизни трёх Гансов, управляющих Морией во времена капитана Александра, а также нравам бывалых, трусляков и балбеев, довольно странных видов Психов, Дураков и Простаков, появившихся в Мории в XIX веке и быстро расширяющих свою территорию групп морийского населения. О бывалых, трусляках и балбеях точно неизвестно, кто они. Известно, что морийцы. Но на людей они тоже не очень похожи. Вернее, похожи, но точно не люди. Саша Кругосветов считает, что у этих существ много общего с фамами, хронопами и надейками Кортасара. С нашей, человеческой точки зрения у этих существ очень странная жизнь. Тем не менее, присмотревшись, мы сможем разглядеть в них хорошо знакомые нам типажи, а также те или иные черты современной действительности и современного общества. Познакомиться с жизнью трёх Великих Гансов тебе, читатель, по-видимому тоже будет небезынтересно.

Александр ГРИЦЕНКО,

издатель, драматург, писатель

Большой Ганс очень любил маленьких детей. Ему нравилось целовать их в лобик и в животик.

– Сколько же у нас общего с товарищем Чугуниным, – думал с удовлетворением Ганс. – Тот тоже любил целовать детей в животик.

Маленький Ганс любил все маленькое. Он любил нанотехнологии, наносвободы, нанодела и каждый день совершал нанопоступок.

– Как вы относитесь к тому, чтобы вам установили нанозарплату? – спросила наглая рыжая журналюга из газеты «Новая Мория».

– Не надо путать работу с личными делами, – отрезал находчивый маленький Ганс.

Большой Ганс любил всё большое и значительное. Из должностей – только должность Верховного Канцлера. Из зверей – бенгальского тигра. Из морских животных – китов. И даже статью написал: «Если делать – то по-большому».

Маленькому Гансу очень нравилось подтягиваться. Он подтягивался при каждом удобном случае.

– Поверьте, – любил говорить Ганс, – я разбираюсь в снарядах для подтягивания.

Маленький Ганс был уверен, что, раз он постоянно подтягивается, то в среднем выглядит на полруки выше.

– Ловись рыбка большая и маленькая, ловись рыбка большая и маленькая, – любил говорить большой Ганс во время рыбной ловли.

– Зачем вам маленькая рыбка, ваше Мориево величество?

– Это для моего друга, маленького Ганса, ему маленькая более приличествует.

Большой Ганс любил опаздывать на международные встречи. Чтоб каждому место его обозначено было. Подданные восхищались.

– Знаете, ваше Мориево величество, с вас во всём берет пример русский царь Александр III. Он говорит в таких случаях: «Европа может подождать, пока русский царь ловит рыбу».

– С кого же брать пример отсталой российской монархии, как не с передовой морийской демократии?

– Надо придать статус международной валюты нашей деревянной щепе, – сказал как-то большой Ганс заносчивому французику Стрессу Каннскому, возглавлявшему в тот момент Международный валютный фонд. Ничего не ответил недалёкий французишко.

Большой Ганс вызвал Анну Коробейник, верного товарища по цеху Тайного писка.

– Французик сейчас отбывает в Бельгию. Узнай, в каком отеле он остановится. Поезжай. Надо ему понравиться.

Через некоторое время газеты сообщили, что Стресс Каннский получил пожизненный срок за сексуальные домогательства.

– Так было или не было, Анна? – говори, не смей скрывать. Каннский-то уж не из молоденьких.

– Было. Всё было.

– Ах, как же я рад за своего французского друга, как же я рад, что у него всё в порядке по этой части. Это поважнее международной валюты будет.

Маленький Ганс любил мелкие шажки. Продвижение на волосок. «Пилокатавасия» было его прозвище, что означало: «на волосок от». «Чем твёрже материал, тем мельче должны быть зубцы пилы», – часто говаривал маленький Ганс.

Как же он был прав! Нерушимый, как гранит, и огромный, словно Кордильеры, бюджет Мории без труда распиливался множеством ничтожных брателл и пацанов шоблы Гансовой.

«Пузыри и пустышки не должны иметь места ни в политике, ни в экономике», – диктовал большой Ганс летописцу, записывающему изречения Великого Канцлера.

«Не обижайтесь, ваше Мориево величество. То же самое уже сказано Аристотелем: „природа не терпит пустоты“».

«Как же это прекрасно. Всем понятно, что Ганс ГАНС могуч и справедлив как сама природа», – подумал про себя Ганс ГАНС и надулся, как пузырь. А вслух сказал: «Разыщите Аристотеля и „опустите“ его. В нижний трюм, я имею в виду. Чтобы не присваивал мудрые изречения национального лидера». Вот он Ганс какой. Справедливость очень любил.

Большой Ганс недовольно разглядывал маленького Ганса.

– Какой же ты мелкий и никчёмный, – говорил он брезгливо. – Немасштабный, одним словом. Глаза б мои на такое не смотрели.

– Ну, тогда и в зеркало не смотрись, – ответил ему находчивый маленький Ганс.

Большой Ганс вызывает Мышка Наружку и говорит:

– У брателлы Ромы яхта вдвое больше, чем у меня. Непорядок. Позови-ка Ходока.

– Так он же «опущенный». Сидит в нижнем трюме.