Даниэль Дефо - Всеобщая история пиратов. Жизнь и пиратские приключения славного капитана Сингльтона (сборник)

Мы шли два дня по направлению к возвышенностям, но они, казалось, оставались все в том же отдалении, что и раньше, и лишь на пятый день мы добрались до них. Правда, продвигались мы очень медленно, потому что было очень жарко и мы находились возле самой линии равноденствия.

Наш вывод о том, что, где находится возвышенность, там должны быть ключи, оказался правильным. Но мы были не только удивлены, но даже испуганы, когда первый же ключ, к которому мы подошли и который был чист и прозрачен на вид, оказался соленым, как морская вода. Это стало для нас ужасным разочарованием, подтолкнувшим на печальные размышления о будущем. Но пушкарь, человек, которого ничем не смутишь, заявил, что тревожиться нечего, что, наоборот, нужно благодарить судьбу, ибо соль – добыча не менее привлекательная, чем что бы то ни было еще, и нет сомнений в том, что в дальнейшем мы найдем пресную воду, как нашли соленую. Тут вмешался лекарь и заверил, что если мы не знаем, как превратить соленую воду в пресную, то он нас научит. Это, понятно, подняло общее настроение, хотя мы и не понимали, как он это сделает.

Тем временем наши негры, не дожидаясь приказа, искали в окрестности еще ключи и нашли много, но все они были солеными. Из этого мы сделали вывод, что в этих горах должна быть соляная скала или минеральная руда, а может, и все горы были из соли. Но я все же не мог понять, каким волшебством наш искусный лекарь превратит соленую воду в пресную, и томился от желания поскорее увидеть это – странный, по правде говоря, опыт.

Но лекарь взялся за дело так уверенно, точно уже не раз проделывал его. Он взял две большие циновки и сшил их. Образовалось что-то вроде мешка в четыре фута шириной, три с половиной длиной и приблизительно полтора фута толщиной после наполнения. Он велел нам наполнить мешок сухим песком как можно плотнее, но так, чтобы не порвать циновок. Когда мешок был наполнен так, что до края оставалось с фут, он набрал какой-то другой земли и, заполнив пустое пространство, утоптал мешок еще плотнее. Управившись с этим, он проделал в верхнем слое отверстие шириной с тулью большой шляпы или немного шире, но не такое глубокое, и приказал негру наполнить его водой, а как только вода просочится, наливать снова и проделывать это все время, дабы отверстие оставалось беспрерывно заполненным. Еще до этого он положил мешок на два обрубка дерева, примерно в фут высоты над землей, а под мешком приказал разложить какую-нибудь шкуру, непроницаемую для воды. Приблизительно через час, не ранее, снизу из мешка начала капать вода – и, к нашему великому удивлению, она оказалась пресной и вкусной. И так продолжалось много часов. Лишь под конец вода стала несколько солоновата. Мы сказали об этом лекарю.

– Ну что ж, – отвечал он, – вытряхните песок и наберите новый.

Откуда взял он этот опыт – из собственного ли воображения или прежде видел его – не помню.

На следующий день мы поднялись на вершины гор. Вид оттуда был действительно поражающий, ибо насколько только хватало взгляда, на юг, запад или северо-запад простиралась обширная дикая пустыня без деревьев, без рек, без какой бы то ни было зелени. Поверхность, подобно местам, пройденным нами накануне, была покрыта чем-то вроде толстого мха, черновато-мертвенного цвета, но не было видно ничего, что могло служить пищей для человека или животного.

Будь у нас достаточно съестных припасов и пресной воды для того, чтобы десять-двадцать дней идти по этой пустыне, у нас хватило бы, пожалуй, мужества пуститься в путь, если бы даже потом пришлось возвращаться, ибо у нас не было уверенности в том, что к северу мы не увидим то же. Но у нас припасов не было, а местность оказалась такой, что здесь их невозможно было достать. У подножия гор мы убили нескольких диких животных, но только два из них, каких мы раньше никогда не видели, оказались годными в пищу. Животные эти представляли собой нечто среднее между буйволом и оленем, но не походили ни на того ни на другого в отдельности – рогов у них не было, ноги были, как у коровы, небольшая голова и шея, точно у оленя. Убили мы также тигра, двух молодых львов и волка, но, к счастью, еще не дошло до того, чтобы питаться мясом хищников.

Я повторил свое предложение пойти на север и направиться к реке Нигер, или Рио-Гранде, а там повернуть на запад к английским сеттлементам на Золотом Берегу. Все охотно согласились, кроме пушкаря, который был нашим лучшим проводником, хотя на этот раз и ошибся. Он выдвинул такое предположение: раз наш берег расположен на севере, то мы можем взять немного наискосок, на северо-запад, и там, пересекая страну, быть может, доберемся до какой-нибудь реки, которая или впадает на севере в Рио-Гранде или течет на юг к Золотому Берегу. Такой путь облегчил бы нам задачу. Ведь если страна обитаема и плодородна, то только на берегах рек можем мы запастись продовольствием.

Совет был хорош и настолько благоразумен, что трудно было с ним не согласиться. Но первоочередной нашей задачей было выбраться из ужасного места, в котором мы оказались. Позади нас была пустыня, которая стоила нам пяти дней пути, но теперь у нас не осталось достаточно припасов, чтобы проделать такой же путь обратно. Правда, цепь гор, на которых мы находились и которые, очевидно, шли на север, вдали обнаруживала кое-какие признаки плодородия, и поэтому мы решили спуститься вдоль ее подошвы по восточной стороне и идти, пока сможем, одновременно старательно выискивая пищу.

Мы отправились в путь на следующее же утро, так как не могли терять более время, и, к величайшему нашему утешению, в первый же утренний переход добрались до превосходных ключей пресной воды. Чтобы не испытывать недостатка в ней в дальнейшем, мы наполнили все пузыри-бутыли, какие несли с собой. Должен заметить, что наш лекарь, превративший соленую воду в пресную, воспользовался возможностью – солеными ключами – и заготовил три или четыре гарнца [58]очень хорошей соли.

В третий переход мы получили неожиданную возможность запастись пищей, так как холмы кишели зайцами. Последние несколько отличались от английских зайцев, были больше и не такие прыткие, но их мясо было превкусным. Мы настреляли их множество. Маленький ручной леопард, которого мы прихватили в разгромленном негритянском поселении, охотился на них, как собака, и каждый день ловил их для нас, но никогда не ел, только если ему давали, что, по правде говоря, при сложившихся обстоятельствах было очень любезно с его стороны. Зайцев мы засолили, провялили на солнце и таскали за собой эту странную поклажу. Думается, запасли мы без малого сотни три, так как не знали, попадутся ли нам еще зайцы или какая-нибудь другая дичь. Мы шли по этим возвышенностям еще восемь или девять дней, когда заметили, к великому своему удовлетворению, что местность приобретает лучший вид. Что касается западной стороны холмов, то мы не исследовали ее до того дня, когда трое из наших – остальные остановились передохнуть – не взобрались на холмы, чтобы удовлетворить свое любопытство. Они увидели, что местность все та же и не видно ей конца, в частности, и к северу. На десятый день, увидев, что возвышенность заворачивает и ведет прямо в обширную пустыню, мы оставили ее и продолжали свой путь на север. Местность хотя и была несколько пустынна, но не утомительно однообразна. Так мы добрались, по наблюдениям нашего пушкаря, до широты в восемь градусов и пять минут, и на это у нас ушло девятнадцать дней.