Даниэль Дефо - Всеобщая история пиратов. Жизнь и пиратские приключения славного капитана Сингльтона (сборник)

Но лучшего нельзя было ожидать, если бы мы пошли на север. Некоторое время мы подумывали о том, чтобы отвезти негров в Буэнос-Айрес и продать там испанцам. Но негров было слишком много для тамошнего рынка. А везти их кругом до Южных морей – единственная оставшаяся возможность – было так далеко, что в пути мы не смогли бы их прокормить.

Никогда не теряющий присутствия духа Уильям снова выручил нас, как часто делал это, когда мы попадали в безвыходное положение. Он предложил, что в качестве хозяина корабля отправится с двадцатью верными парнями к бразильскому берегу и попытается поторговаться с плантаторами, но только не в главных портах.

Мы согласились с его предложением, а сами решили направиться к Рио-де-Ла-Плата, куда собирались раньше. Встретиться же мы условились у порта Сан-Педро, как его называют испанцы, расположенного в устье реки Рио-Гранде. Там у испанцев находится небольшое укрепление и немного народа, но мы считали, что там никого нет.

Здесь мы остановились, курсируя взад-вперед и высматривая, не встретится ли судно, идущее из портов или к портам Буэнос-Айреса, или Рио-де-Ла-Плата, но не видели ничего, заслуживающего внимания. Поэтому мы занялись приготовлениями к выходу в море: наполнили водой все бочки и добыли рыбу для повседневного пропитания, дабы сберечь возможно больше из имевшихся запасов.

Уильям в это время отправился к северу и высадился на берег около мыса Святого Фомы [97]. Между этим местом и Туберонскими островами он нашел способ снестись с плантаторами, купившими у него всех негров, мужчин и женщин, за высокую цену. Уильям, хорошо говоривший по-португальски, рассказал им вполне правдоподобную историю о том, что сбился с пути, что на его корабле не осталось съестных припасов и вообще он не знает, где находится, поэтому вынужден либо пойти на север до самой Ямайки, либо же продавать негров здесь, на этом берегу. История звучала вполне правдоподобно, и ей поверили без труда. Действительно, если вспомнить, как плавают обычно работорговцы, то каждое слово будет звучать как истина.

Благодаря этой уловке и честным сношениям с покупателями Уильям прослыл за того, кем был, – я имею в виду, за честного парня. При помощи одного плантатора, который пригласил соседних плантаторов и устроил совместную покупку, распродажа пошла быстро. Менее чем за пять недель Уильям продал всех негров, а под конец и корабль. Сам он сел вместе с экипажем и двумя негритянскими мальчиками, которых оставил у себя, на шлюп – один из тех шлюпов, какие плантаторы обычно посылают на корабли за неграми, – и нашел нас в порту Сан-Педро на южной широте в тридцать два градуса тридцать минут.

Ничто не могло поразить нас больше, чем вид идущего вдоль побережья под португальским флагом шлюпа, который двинулся прямо на нас после того, как – мы видели это – заметил наши корабли. Когда он подошел поближе, мы выстрелили из пушки, чтобы остановить его, на что шлюп немедленно ответил салютом из пяти пушек и выкинул английский кормовой флаг. Мы начали догадываться, что это наш друг Уильям, но никак не могли понять, каким образом он оказался на шлюпе, когда мы отправили его на корабле в добрых триста тонн. Но он рассказал нам всю историю, результатами которой мы по многим причинам были вполне удовлетворены. Как только шлюп стал на якорь, Уильям явился ко мне на корабль и отдал нам полный отчет о том, как начал торговать при помощи португальского плантатора, жившего недалеко от побережья. Он сошел на берег, подошел к первому же попавшемуся дому и попросил хозяина продать ему свиней, делая вид, что остановился у этого берега только для того, чтобы набрать пресной воды и закупить съестных припасов. Хозяин не только продал Уильяму семь жирных свиней, но и пригласил его и его пятерых спутников в дом и угостил превосходнейшим обедом. Тогда он пригласил плантатора к себе на корабль и в благодарность за оказанную любезность подарил негритянскую девушку для его жены. Эта любезность вынудила плантатора на следующее утро в большой грузовой лодке послать на корабль корову, двух овец, ящик со сластями, сахару, большой мешок табаку и вдобавок снова пригласить капитана Уильяма на берег. А затем они начали стараться превзойти друг друга любезностями. К слову заговорили о том, как бы продать несколько негров. Уильям, делая вид, что идет на уступки, согласился продать плантатору для личных услуг тридцать негров, за что тот заплатил наличными по тридцать пять мойдоров за голову. Но плантатор должен был с величайшей осторожностью доставить их на берег. По этой причине он попросил Уильяма сняться с якоря и выйти в море, повернуть к берегу приблизительно милях в пятидесяти севернее, где у маленького залива плантатор выгрузил закупленных негров на плантацию, принадлежавшую его другу, которому он, видимо, мог доверять.

Это передвижение способствовало не только дружбе Уильяма с плантатором, но и познакомило его с другими плантаторами, друзьями первого, которые также хотели приобрести негров. Они раскупили их так быстро, что, когда один богатый плантатор купил себе сто негров, у Уильяма никого не осталось. А первый плантатор поделил своих негров с другим плантатором, который выторговал у Уильяма его корабль и все находившееся на нем, предложив взамен чистенький, большой, прекрасно оборудованный шестидесятитонный шлюп с шестью пушками, – впоследствии мы поставили на нем двенадцать пушек. За корабль Уильям получил, кроме шлюпа, еще триста золотых мойдоров и на эти деньги нагрузил шлюп съестными припасами до отказа, а особенно хлебом, свининой и шестьюдесятью живыми кабанами. Помимо всего прочего, Уильям добыл восемьдесят баррелей хорошего пороха, что нам очень пригодилось. Кроме того, он забрал все съестные припасы, бывшие на французском корабле.

Рассказ этот доставил нам большое удовольствие, в особенности когда мы узнали, что, помимо всего прочего, Уильям получил чеканенным или весовым золотом и частью испанским серебром шестьдесят тысяч осьмериков.

Мы были очень рады шлюпу и стали совещаться, не лучше ли бросить наш большой португальский корабль, а сохранить только первый корабль и шлюп, – все равно людей у нас едва хватало на все три судна, да и вообще большой корабль, считали мы, слишком велик для нашего вида деятельности. Благодаря тому, что возник этот разговор, наш спор о том, куда идти, был разрешен. Мой товарищ, как я называл его теперь, то есть тот, кто был моим капитаном до того, как мы захватили португальский военный корабль, стоял за то, чтобы идти в Южные моря и взять курс по западному побережью Америки, где нам, безусловно, удастся захватить богатые испанские суда. А там уже, если того потребуют обстоятельства, мы из Южных морей легко сможем добраться до Ост-Индии и, таким образом, обогнуть земной шар, как это до нас делали другие.