Юрий Шестера - Наследник поручика гвардии

— Разумно поступили, Иван Кузьмич! — одобрил его решение Макаров. — Пожалуй, с этого и начнем? — предложил он.

— У меня, честно говоря, давно руки чешутся!

— Хорошо. А кто будет проводить обезвреживание мины?

Зацаренный с недоумением и даже обидой посмотрел на него:

— Конечно, я! — воскликнул он. — А кто же еще?! Я ведь минный офицер «Константина»!

— Вот именно поэтому обезвреживание мины будет проводить минный унтер-офицер «Чесмы»! — принял окончательное решение Макаров голосом, исключавшим возражения.

Матросы оцепили место, где лежала мина. Еще бы! Прибытие в порт большого русского военного корабля после недавнего обстрела его турками — целое событие для местных! Минный унтер-офицер «Чесмы» не спеша подошел к мине и, перекрестившись, стал осторожно извлекать из нее взрыватель. Остальные, на безопасном расстоянии, затаив дыхание, напряженно следили за его действиями.

Вот он встал с коленей и направился в их сторону. Все облегченно вздохнули.

— Вот этот гад, ваше благородие! — протянул унтер-офицер лейтенанту Зацаренному электрический взрыватель с обрывками проводов и вытер рукавом вспотевший от пережитого напряжения лоб.

— И точно гад! — воскликнул тот, подняв взрыватель над головой, чтобы видели все офицеры. — Ведь именно из-за него мы и не подорвали турецкий броненосец!

— Вот из-за таких вроде бы мелочей и срываются великие дела, господа офицеры! Запомните это и учитывайте в своей дальнейшей работе! — сделал назидательный вывод Макаров.

— Надо бы разобрать этот гадкий взрыватель и посмотреть, в чем, собственно говоря, дело, — вопросительно посмотрел на него Зацаренный.

— Поступим, Иван Кузьмич, так… — рассудил Макаров. — Вначале испытаем этот взрыватель, подсоединив его к гальванической батарее, и если он все-таки не сработает, то отправим его в железной коробке с нарочным в Петербург, в электротехническую лабораторию Морского технического комитета. Пусть там с ним разберутся пиротехники, подготовят заключение о причине несрабатывания и учтут возможные недостатки при дальнейшем изготовлении. А я напишу сопроводительное письмо капитану 2-го ранга Чуркину.

Когда взрыватель подсоединили к электрической цепи и положили его на некотором удалении, Зацаренный скомандовал минному унтер-офицеру «Чесмы»:

— Замыкай контакты, Гаврилов!

Тот замкнул их, но взрыватель так и не сработал… После третьей попытки Зацаренный приказал:

— Отсоединяй, Гаврилов, своего гада и подсоедини к цепи запасной взрыватель!

— Он такой же «мой», как и «ваш», ваше благородие! — обиделся унтер-офицер.

Офицеры дружно рассмеялись.

— А ведь унтер-офицер, пожалуй, прав, Иван Кузьмич! — заметил, смеясь, Макаров.

— Все правы! — беззлобно ответил тот. — И даже пиротехники, приславшие из Петербурга неисправный взрыватель! А мы из-за этого под огнем неприятеля не смогли подорвать броненосец!

Когда же унтер-офицер по его команде замкнул контакты, запасной взрыватель разлетелся в клочья.

— Я же говорил, что виноват взрыватель! — вскричал тот, переживший тяжелые минуты.

— Гальваническая батарея исправна, и в неудаче «Чесмы» действительно виноват взрыватель, — подвел итог испытаний Макаров. — А унтер-офицер Гаврилов — молодец!

— Рад стараться, ваше благородие! — у минного унтер-офицера на глазах навернулись слезы.

Гаврилов, конечно, чувствовал, что многие считали именно его виновником неудачной атаки «Чесмы». Мол, именно он, когда турки стреляли в них почти в упор, не проявил достаточной решительности и не замкнул как следует контакты электрической цепи взрывателя. Теперь же он полностью реабилитирован в глазах товарищей!

Макаров собрал командиров катеров на «военный совет» в своей каюте на «Константине».

— Сейчас, господа офицеры, — предложил Макаров, — составим акт о проведенных испытаниях неисправного взрывателя и подпишем его. — видя некоторое недоумение на их лицах, он пояснил: — В Севастополе немало «доброжелателей», готовых смешать меня с грязью, обвиняя в том, что якобы я подвергаю чужие жизни, то есть жизни всех вас, неоправданному риску…

Командиры дружно запротестовали.

— Однако эти самые «доброжелатели», — сделав паузу, продолжил он, — так рьяно пекущиеся о ваших жизнях, очень уважают различного рода бумажки. Вот я и доставлю им истинное удовольствие, предъявив наш с вами акт.

Офицеры дружно рассмеялись, представив вытянутые лица чиновников, получивших официальный документ, указывающий истинную причину неудачи атаки «Чесмы».

— А вслед за этим, — продолжил он, — они получат из Петербурга официальное заключение электротехнической лаборатории, возглавляемой академиком Якоби, о неисправности переданного взрывателя. И всем россказням о неоправданном риске придет естественный конец. Так что не зря вы, Иван Кузьмич, не обрубили буксир мины, а упорно тащили ее за собой до самого Поти!

— Ох не зря, Степан Осипович! Шестым чувством чувствовал, что не зря! Теперь пусть только попробуют что-либо буркнуть эти самые «доброжелатели» о неэффективности применении минных катеров! — Зацаренный прямо-таки побагровел от охватившего его негодования.

— Однако лучшим нашим ответом будет все-таки подрыв турецкого броненосца. Хотя бы одного, господа офицеры! Ведь не зря же говорят, что лиха беда — начало.

— Подорвем, Степан Осипович! Обязательно подорвем! — единодушно заверили его командиры.

— Вы, Иван Кузьмич, как уже напомнили нам, являетесь минным офицером «Константина», а посему вам и перо в руку, — коротко улыбнулся Макаров. — Подсаживайтесь к столу и составляйте акт вместе с отцами-командирами…

— Ваше мнение, господа офицеры, по поводу наших дальнейших действий? — обратился Макаров к «военному совету», когда акт был составлен и всеми подписан. — Прошу вас, Федор Степанович!

— Считаю необходимым ожидать появления турецких кораблей здесь, в Поти. — заявил Писаревский. — Катера держать на плаву под парами. И при появлении неприятеля атаковать его с разных сторон всеми катерами одновременно. В это время «Константину» под прикрытием берега отойти к северу, поджидая катера после атаки, а затем полным ходом уходить в Севастополь.

Остальные командиры поддержали Писаревского.

— Так и поступим, господа! — подвел итог Макаров. — Запаса угля на «Константине» для этого вполне достаточно, — заверил он.

Однако в течение нескольких суток турецкие корабли в Поти так и не появились. Получив достоверные сведения о том, что они находятся у Сухума, Макаров приказал поднять катера на борт «Константина» и повел его туда.

При подходе к Сухуму неожиданно опустился такой густой туман, что ориентироваться в нем стало невозможно, и командир «Константина», пожалев еще об одной упущенной возможности атаковать неприятеля, приказал вахтенному офицеру взять курс на Севастополь.