Юрий Шестера - Приключения поручика гвардии

Андрей Петрович понимающе улыбнулся. Он ради дружеской шутки научил попугая фразе: «Фаддей, не жалей, еще налей!», которая, как оказалось, не очень понравилась другу. Но что поделаешь, ведь обратно из попугая эту злополучную фразу не вытащишь. Как говорится, слово не воробей, вылетит — не поймаешь. Вот с тех пор мичман и невзлюбил попугая, хотя понимал, что тот здесь не причем. А теперь его еще просят везти этого болтуна до самого Петербурга.

— Не упирайся, Фаддей, прошу тебя, — взмолился Андрей Петрович. — Я, конечно, мог бы с этой просьбой обратиться к Григорию Ивановичу, но как он его повезет через всю Сибирь, да еще в морозы? К тому же он не знаком с моими родителями в отличие от тебя. Ведь ты же в нашем доме всегда желанный гость. Кроме того, придешь к ним с весточкой обо мне не с пустыми руками. Поэтому тебе, сам понимаешь, все гораздо проще. Когда же будешь во время плавания в своей каюте, то накрывай клетку каким-нибудь покрывалом — в темноте он сразу умолкает. А ухаживать за ним будет твой вестовой.

Он почувствовал, что Фаддей Фаддеевич колеблется.

— У меня остались кое-какие запасы корма для него, которых, я думаю, хватит до Макао в Китае, а там можно купить все, что угодно. Пополнить запасы корма можно будет и в Капштадте у мыса Доброй Надежды на юге Африки, где у вас в соответствии с программой экспедиции будет остановка. Все эти расходы я, разумеется, оплачу.

— А что, разве флотский офицер не сможет прокормить какую-то там заморскую птицу?! — возмутился мичман.

Андрей Петрович ликовал — это было красноречивым признанием того, что Фаддей Фаддеевич наконец-то согласился.

— Ты не прав, Фаддей, и очень прошу не обижать меня своим снобизмом. Я от всей души благодарю тебя как настоящего друга! — и обнял его. — Зато какую радость ты доставишь моим дорогим родителям! Вот увидишь…

— Не рассыпайся в любезностях — жизнь, может быть, еще не раз повяжет нас нашей дружбой. Вот тогда-то, быть может, и рассчитаемся.

Когда по правому борту открылись Три Брата [29] Три Брата — это три скалы, стоящие у входа в Авачинскую бухту, на берегу которой раскинулся Петропавловск-Камчатский. Поэтому Три Брата — своего рода визитная карточка города. , как бы охраняющие вход в Авачинскую губу, мореплаватели облегченно вздохнули — они снова вернулись в русские края.

«Надежда» отдала якорь в Петропавловской гавани, и все жители города уже были на ее берегу. Первыми к нему на катере подошли Резанов и Крузенштерн. После взаимных приветствий губернатор поинтересовался:

— Как переговоры, Николай Петрович?

— Да никак. Японцы отказались от заключения торгового договора.

— Вот упертые азиаты! Никак не могут отказаться от своей дурацкой самоизоляции, — сокрушенно покачал головой Кошелев.

— Это плохая новость, — вступил в разговор Крузенштерн, — но есть и хорошая.

— И какая же, разрешите полюбопытствовать?

— Я привез вам соль.

— И сколько же? — сразу же оживился губернатор.

— Много. Две тысячи мешков!

— Да Бог с вами, Иван Федорович! — в неподдельном испуге замахал руками Кошелев. — Вы же вчистую разорите губернскую казну!

— Успокойтесь, ваше превосходительство, прошу вас. Считайте это просто подарком. Японский император просто откупился, в том числе и солью, за отказ от заключения торгового договора.

— Благодетель вы наш, дорогой Иван Федорович! — чуть ли не прослезился губернатор. — Ведь теперь нам ее хватит на много лет!

Среди встречающих возникло видимое оживление. Раздались радостные голоса и возгласы одобрения.

— Эх, жаль, что сейчас не сезон — ведь лосось еще не пошел на нерест, — сокрушался Кошелев. — А то мы бы от всей души насолили вам в дорогу отменной рыбы, а господам офицерам, кроме того, и красной икры — и малосольной для употребления в пути и недолгого хранения, и крепко соленной, которая сохранилась бы до самого Петербурга.

Резанов вызвал к себе Андрея Петровича.

— Могу поздравить вас. Мой личный секретарь получил известие из Петербурга о тяжелой болезни своего отца и попросил меня, по возможности, отпустить его вместе с торговой миссией. В другое время я бы подумал об этом, так как это очень способный и исполнительный помощник, но теперь удовлетворил его просьбу. Так что, Андрей Петрович, вам предстоит исполнять его должность, — официальным тоном сообщил он. А затем улыбнулся: — Теперь вознаграждение будете получать не из кассы Министерства иностранных дел, а от Российско-Американской компании, причем в значительно большем размере. Я ведь все-таки, как-никак, представляю это акционерное общество.

В другое время Андрей Петрович сразу бы обратил внимание на несколько наигранную скромность камергера. Ведь Резанов не просто «представлял» Компанию и был не только одним из главных ее акционеров, но и возглавлял ее Главное правление в Петербурге. Так что практически обладал неограниченными полномочиями в принятии решений. Однако сейчас ему было не до этих умозаключений.

— Большое спасибо, Николай Петрович! Я постараюсь в полной мере оправдать ваше доверие.

— Не сомневаюсь.

Затем сообщил, что в отсутствие Баранова взбунтовались индейцы, штурмом взяли Архангельскую крепость, уничтожили ее, перебив всех жителей, в том числе женщин и детей. Баранов, вернувшись из поездки, при поддержке команды «Невы», успевшей вернуться с острова Кадьяк, разбил их, а на месте бывшего индейского селения стал строить город Новоархангельск, который станет административным центром русских владений в Америке.

— Информация конфиденциальная, — подчеркнул он. — Подробности узнаем на месте. Теперь следующее. По достоверной информации Кошелева, скоро из Охотска должно прибыть сюда компанейское судно, на котором мы и отправимся в Русскую Америку. Так что принимайте дела у вашего предшественника, входите в курс дела и готовьтесь к поездке.

— Бедному собраться — только подпоясаться, — полушутя, но с готовностью ответил Андрей Петрович.

— Не прибедняйтесь! Теперь вам не надо будет оплачивать проезд из Петропавловска до Новоархангельска, так что денежные средства у вас на данный момент будут вполне достаточными, — с удовлетворением заметил Николай Петрович.

Через несколько дней пришло компанейское судно «Св. Мария» из Охотска. «Надежда» уже была готова к выходу в океан, но, как ни торопил Крузенштерн, разгрузка двух тысяч мешков с солью еще не была закончена. Начальник экспедиции пребывал в приподнятом настроении, так как шлюп покинули все пассажиры во главе с Резановым, и он стал единоличным хозяином на своем корабле.

Андрей Петрович передал попугая вестовому и вручил поморщившемуся Фаддею Фаддеевичу сумму на его пропитание, а также остатки корма.