Константин Нормаер - Хранитель историй (СИ)

— Ты должен писать все, что я произнесу, слово в слово. Понял меня? — наконец изрек призрак.

— Да, сэр, — согласился Рик.

— Тогда начали, — Лиджебай деловито скрестил руки на груди. На его лице возникла довольная улыбка.

Прикоснувшись к перу и опустив его на чистую поверхность листа, юноша бросил случайный взгляд в сторону отца. Слега прекрыв глаза, тот не спеша собирался с мыслями. Наконец он положил руки на стол, отчего раздался резкий хлопок. На тыльных сторонах ладоней красовались огромные кроваво — красные язвы, едва затянутые темной коркой. Облегченно выдохнув и раскинув руки в стороны, словно освободившись от непосильного груза, Джейсон — старший начал не спеша диктовать.

Слова вырывались натужно, иногда раскалываясь надвое и лишаясь окончаний. Так было пока говоривший немного не обвыкся и не снизил скорость. Тогда предложения стали более четкими, осмысленными, а Рик умерив темп, стал выводить каждое слово аккуратнее, добавляя от себя вначале новой строки витиеватый узор.

Не вдумываясь в смысл слов мистера Лиджебая, которые Рик переносил на бумагу абсолютно статично, он вскоре почувствовал, что рука сама продолжает работу, совершенно не подчиняясь его желаниям.

Инстинктивно закрыв глаза, юноша прислушался к усыпляющему голосу отца. Тот говорил монотонно, вдумчиво, словно описывал давно минувшие события. Яркие образы, живыми картинками возникали в голове юноши так явственно, словно он становился свидетелем новой, неизвестной ему жизни, которая только зарождалась, шаг за шагом, как крохотный лепесток раскрывается под лучами солнца, в борьбе за существование.

Стены, дома, лабиринты улиц — город вырастал с каждой новой фразой, будто песочный замок, по крупицам, становясь все более реальным. Это был не Прентвиль, а его точный близнец. Город побратим, в котором каждый житель имел собственного двойника. Собственное отражение в зеркале, способное говорить, мыслить и совершать поступки. Неважно — добрые или злые.

Упиваясь новыми способностями видеть не открыаая глаз, Рик переворачивал страницу, макал перо в чернильницу и продолжал работу. Рассказчик не прерывался, а писарь не нуждался в отдыхе. Их обоих устраивала работа, которой они могли отдаться без остатка.

И теперь, еще не понимая как — но Рик знал точно — он сможет побороть мистера Сквидли. Ему по силам изгнать из города эту Химеру ужаса и страха. Он всесилен. И в его новом городе больше не будет слова смерть. Все будет так как он захочет…

А пока он лишь переносил чужие мысли на бумагу и был счастлив.

Стужа пыталась пробраться в самые потаенные уголки улиц. Завывая, будто бродячий пес и подгоняя закутанных в шарфы горожан, она проникла даже в старые котельные, пряталась в подворотнях и будоражила хлипкие ставни. Плотные, тяжелые тучи не в силах избавиться от груза влаги, нависали над городом, предрекая очередной ливень. У горизонта то и дело вспыхивали яркие зарницы, рождая в сердцах моряков лишь отчаянье и предостерегая их от дальних путешествий.

Скованные инеем лужи хрустели под тяжелыми сапогами случайного прохожего. Луч надежды заглядывал в кривые проулки, в проемы мостов, за углы высоких каменных ступеней, узкие переулки, прогалы между стен и невысоких черепичных домов. Придерживая одной рукой треуголку, в другой — мужчина держал закопченный масляный фонарь.

Приблизившись к очередному мрачному участку, он несколько раз поднял источник света над головой и опустил вниз, а затем произнес два коротких вопроса: «Меня кто‑нибудь слышит? Помощь нужна?» Вместе с фразами изо рта вылетел клуб пара.

С каждым часом в Прентвиле становилось все холоднее.

Не услышав ответа, он стал двигаться дальше, продолжая играть в известную лишь ему игру. Как маленький мальчик, разыскивающий спрятавшихся, он упрямо не прекращал поиски. На пару секунд разрушая загустевшую темноту городских подворотен, замирал, оглядывался и шел дальше.

Мужчина спешил. Его взволнованный взгляд не находил себе места. Но безрезультатно.

До полуночи оставалось совсем немного времени.

Спустившись вниз по полуразрушенным ступеням, он оказался под небольшим мостом, соединяющим две крохотные улочки; на одной стороне которой мастерили повозки, а на другой — разделывали рыбу.

Остановившись на бугорке, у самой кромки извилистого ручейка, источающего невероятно противный, отталкивающий запах, мужчина совершил привычные движения: фонарь поплыл вверх разрушая кромешный мрак — яркий огонек в мире абсолютного ничто.

Вопрос остался без ответа. Мужчина немного постоял, что‑то обдумывая, а затем двинулся обратно. На ступеньках он остановился, уловив какой‑то посторонний звук: возможно, упал камень или пробежала огромная крыса. Поежившись, мужчина покачал головой и двинулся дальше.

Сделав несколько шагов, он вновь застыл. Обернулся.

Фонарь быстро закружил по тьме, пытаясь противостоять смоляному царству пугающей пустоты. Сощурившись, мужчина отвел источник света в сторону, вгляделся в пространство под мостом. Внезапно, его взгляд уловил движение — это была не крыса. В один миг, на лице возникла тревога и он, сиганув вниз со ступеней, погрузился во мрак.

— Клер, вы здесь? — слова наполнили тишину, поглотив едва различимый шорох.

Оказавшись под мостом, он еще раз обвел пространство фонарем. Чутье не подвело его и сегодня — слева у каменной клади обхватив себя руками и раскачиваясь из стороны в сторону, сидела девушка. Ее растрепанные волосы были спутаны, а бледное, почти безжизненное лицо, напоминало жуткую восковую маску.

Склонившись над девушкой, он отставил фонарь в стороне и начал нервно растирать ее холодные руки. Она продолжала покачиваться, устремив свой безумный взгляд в пустоту грязной сточной воды. С губ срывалась одна и та же фраза: «Мы не успеем. Он не примет книгу».

— Мисс Джейсон… Клер… Вы меня слышите? Как вы?

Мужчина пытался привести ее в чувство. Достал флягу с грогом, смочил ей губы. Девушка замерла. Нахмурила брови. Взгляд приобрел осмысленность.

— С вами все в порядке? Выпейте, вам надо согреться. — Мужчина протянул ей напиток.

Она сделал осторожный глоток, закашляла, но, кажется, немного успокоилась.

— Кто вы? Зачем? Зачем вы мне помогаете?

Он улыбнулся в ответ, скинул с плеч теплый плащ, окутал девушку и помог встать на ноги.

— Давайте все вопросы оставим на потом. Здесь не самое лучшее место для разговоров.

Оказавшись на мостовой, он указал на улицу Сомнений, где располагался королевский приют для бродяг, которые последние годы довольно часто после праздника Жатвы наводняли Прентвиль. В это время чаще всего, по пути к порту, торговые суда, будто назло подбирали десятки бездомных на прибрежных остановках, а когда достигали конечного пункта, вышвыривали их на берег, не оплатив работу. Таких вот горе моряков и привечала улица Сомнений, где всегда находилась миска горячей похлебки и краюшка хлеба.