Михаил Попов - Илиада Капитана Блада

Когда грохнуло в третий раз, стало очевидно, что это стреляют корабельные орудия. А сухой треск за ним — это пистолеты и мушкеты.

Чьи это орудия и чьи это мушкеты? В любом случае кто-то напал на Бриджфорд. С какой целью нападают на города, спрашивать не приходилось. Но кто? Пираты? Испанцы? Французы?

Очень скоро девушки, стоявшие у окна прижавшись друг к другу, догадались, что нападающие высадились на берег и вовсю хозяйничают там. Заполыхало несколько пожаров, послышался истошный женский визг.

До этого момента Элен и Тилби сомневались, стоит ли покидать дом — все-таки здесь каменные стены, обитые железом двери. А там темнота, джунгли, болота, змеи. Кроме того, за дверьми комнаты подстерегала встреча с Лавинией, Элен считала ее способной на все. Но когда стало очевидно, что нападающие не собираются ограничиться погромом в порту, а намереваются ограбить весь город, они решились покинуть свое убежище и пересидеть нашествие где-нибудь в зарослях. К утру здесь наверняка появится порт-ройяльская милиция.

Осторожно они отворили дверь и, оглядываясь, чтобы избежать встречи с хозяйкой, спустились по каменной лестнице во внутренний двор. Несколько факелов еще коптили, небо бледнело. Элен помнила, куда надо идти, но спастись им с Тилби в этот раз было не суждено. Едва они направились к выходу, возле дома раздались крики и звучная, неповторимая испанская брань. Неужели все-таки дон Мануэль? Раздался выстрел, заскулила раненая собака. На запертые двери обрушился град ударов. Через несколько секунд грабители будут здесь.

Элен и Тилби решили было подняться на галерею, опоясывающую изнутри двор, и поискать убежища внутри дома и даже сделали в сторону лестницы несколько шагов, но тут же замерли. На верхнем конце лестницы стояла Лавиния. Она стояла молча, опустив руки, в ее позе и особенно в выражении ее лица было что-то настолько угрожающее, что девушки не посмели сдвинуться с места.

С грохотом рухнули ворота, и, сопровождаемые бранью, воплями, во внутренний двор ввалились пятеро или шестеро солдат. Увидев женщин, они выразили свое полное восхищение этим фактом и снабдили его набором самых омерзительных комментариев насчет того, что они сейчас с этими женщинами сделают. Они начали окружать Элен и Тилби, медленно образовывая живой аркан.

Трудно было бы представить дальнейшую судьбу мисс Блад и ее служанки, когда бы из-за спин озверевшей испанской солдатни не появился бородатый, лет пятидесяти человек в блестящей кирасе.

— Стоять на месте, негодяи! — крикнул он.

Налетчики нехотя повиновались.

— Разве вы не видите, ослы, что из себя представляют эти дамы? На выкуп, который мы за них возьмем, вы сможете купить в тысячу раз больше удовольствий, чем получить здесь и сейчас, задрав их юбки.

Ропот утих.

— Идите, обшарьте дом, не может быть, чтобы здесь не было чем поживиться.

Лавиния медленно отодвинулась в тень, отбрасываемую колоннами верхней части галереи. Потом быстро прошла по узкому коридорчику в глубь дома. Оказавшись в небольшой комнате с камином, она сильно нажала на одну из львиных голов, украшавших каминную доску. Большая каменная панель бесшумно отодвинулась, и Лавиния скользнула в открывшуюся щель.

Несмотря на то что, казалось бы, ей чудом удалось избегнуть страшной участи стать пленницей озверевших испанских бандитов, выражение лица у нее было недовольное. Соперница лишь на время удалялась с пути. Сэр Блад сделает, разумеется, все возможное, чтобы выкупить свою дочь.

Нападение испанцев на Бриджфорд явилось полной неожиданностью не только для жителей этого небольшого, ничем особенным не отличившегося и ни в чем не повинного городка; оно удивило и сэра Блада, когда он услыхал о нем. Именно так: сначала губернатор удивился, а уж потом разгневался. Никаких рациональных объяснений этой акции не отыскивалось даже при самом детальном рассмотрении. Но самое забавное заключалось в том, что даже его величество, король Испании, когда ему примерно через три недели после происшествия доложили, что некий испанский капер атаковал одну из британских колоний, был весьма и весьма этим озадачен. Когда же ему шепнули, что нападение это было не просто удачным, он расхохотался, и в смехе его слышалось неподдельное удовлетворение. Довольно давно испанским морякам приходилось мириться с отрицательным балансом в столкновениях с английскими и голландскими кораблями.

Посланник его величества короля Англии Карла II лорд Бредли явился в Эскориал с нотой протеста, изложенной в чрезвычайно резкой форме. Там замечалось, что Сент-Джеймский дворец и вся Англия возмущены этим «пиратским деянием, могущим возыметь слишком далеко идущие последствия». После самых недоуменных (а в тайне самодовольных) восклицаний лорду Бредли были даны если и не исчерпывающие, то удовлетворительные объяснения и самые твердые уверения, что ничто подобное не повторится ни в коем случае, а все виновные в данном огорчительном эпизоде будут разысканы и наказаны самым суровым образом. Когда разговор уже близился к концу, военный министр его величества не смог удержаться от искушения заметить английскому посланнику:

— На мой взгляд, в этой истории есть темные места, милорд. Или белые пятна, как вам будет угодно.

— Что вы подразумеваете под словами «белые пятна»? — напрягся лорд Бредли.

— Насколько я знаю, на Ямайке очень сильная эскадра, чем же она занималась в то время, как одинокий капер грабил остров?

Лорду Бредли было очень неприятно отвечать на этот вопрос.

— Следствие еще не закончено, но, судя по всему, эскадры в этот момент на месте не было.

И военный министр, и король сочувственно покивали.

Когда англичанин, несомненно посрамленный, вышел, они обменялись торжествующими взглядами. В конце семнадцатого века Испания уже утратила значительную часть своего былого могущества, но и Англия была отнюдь не готова к решительному выяснению отношений. Поэтому суровый вид лорда Бредли никого не испугал, любые слова политиков, не подкрепленные военной силой, всего лишь сотрясения воздуха.

— Кто этот смельчак, — спросил король, — или, если хотите, кто этот сумасшедший?

— Его зовут дон Диего де Амонтильядо и Вильякампа, — ответил министр двора дон Алонсо.

— Амонтильядо, — удивился его величество, — это приличная фамилия, мне служили многие из Амонтильядо.

— Вы абсолютно правы, ваше величество, дон Франсиско де Амонтильядо является алькальдом острова Санта-Каталана в тех местах. В Новом Свете, как говорят англичане.

— Не является ли этот налетчик его родственником?

— Родной брат, — тихо сказал военный министр.