Михаил Попов - Илиада Капитана Блада

После нескольких часов работы в следствии наступил перерыв. Подошла очередь главной свидетельницы — Лавинии Биверсток. Ее ожидали. Отец и сын то и дело набивали свои трубки. Вставали и прохаживались по кабинету. Вечерело. Бенджамен зажег Артемиду и Актеона.

Наконец послышались быстрые, решительные шаги и шорох платья. Явилась Лавиния, строгая, мрачная, даже немного осунувшаяся.

— Я понимаю, мисс, — негромко начал губернатор, — что вы совсем недавно перенесли сильное потрясение, но, надеюсь, вы понимаете, что мы не можем отложить наше разбирательство.

— Я охотно отвечу на ваши вопросы.

Губернатор выпустил большой клуб дыма.

— Скажите, зачем вам понадобилось устраивать этот праздник в бриджфордском доме, а не здесь, в Порт-Ройяле.

— Не знаю, что вам ответить. Захотелось сменить стиль, захотелось разнообразия. Я понимаю, что это звучит неубедительно, но другого объяснения у меня нет.

— Приглашали ли вы к себе дона Мануэля?

— Да, вернее, он сам напросился и мотивировал свою просьбу желанием попрощаться. Ему необходимо было отплыть в тот же вечер.

Сэр Блад выпустил еще один клуб дыма.

— Не показалось ли вам, мисс, что-либо странным в его поведении? Или, скажем, не удивило ли вас то, как внезапно пришло к нему желание отплыть, ведь ему пришлось прервать ремонтные работы на своем корабле?

— Извините, милорд, но в этой ситуации вы должны согласиться, что разбираться в таких вещах, как корабельные работы, я не могу.

Губернатор не торопясь выбил трубку о каминную доску.

— Говоря проще, мисс, мне хотелось бы узнать, вы поняли, в чем была главная цель его появления на вашем празднике?

— Разумеется, — просто сказала Лавиния, — он хотел пообщаться с Элен. Вы слишком долго подводили меня к этой теме, так что не будем больше терять времени.

Энтони встал со своего кресла и тоже выбил трубку.

— Я давно заметила, что этот испанец увлечен Элен, можно сказать даже, очень увлечен, так что его желание появиться у меня на празднике меня ничуть не удивило. Меня удивило другое.

Сэр Блад сел обратно в свое кресло, глаза его сузились.

— Меня удивило и даже поразило то, что, судя по всему, и Элен приехала в тот вечер ко мне с целью увидеться с доном Мануэлем!

— Что вы такое говорите, мисс?! — закричал Энтони.

Лавиния внимательно посмотрела на него и продолжала:

— Более того, убыла она с моего стилизованного итальянского бала вместе с ним и, самое главное, по доброй воле!

— Я вам не верю! Не верю! Я не верю вам! — исступленно повторял Энтони.

— Вам трудно в это поверить, и вам верить в это еще к тому же не хочется, но я говорю то, что видела собственными глазами.

— Такие вещи нужно доказывать, — упавшим голосом сказал сэр Блад.

Лавиния распустила и мгновенно сложила свой веер.

— У меня, разумеется, нет никаких доказательств из тех, что обыкновенно требуются в суде. Хотя бы потому, что не мое дело, извините, собирать подобные доказательства. Повторяю, я сообщаю вам только то, что видели мои глаза и слышали мои уши. Несколько раз дон Мануэль подходил к Элен, они говорили о чем-то, потом была его дуэль с Джошуа Стернсом, который попытался вмешаться...

— Во что вмешаться?

— Он тоже неравнодушен к Элен, вы легко это можете проверить — он жив и лежит у себя дома в полумиле отсюда.

— Не торопитесь, мисс, — поднял руку сэр Блад, — итак, была дуэль...

— Да, дон Мануэль ранил Джошуа и сразу же покинул мой дом.

— Без Элен?

— Сначала да. И это, на мой взгляд, легко понять, это было бы слишком вызывающе. Хотя здесь можно строить любые предположения. Но фактом является то, что, когда все гости разъехались, Элен пожелала остаться у меня, хотя вы знаете ее нрав, она не любит задерживаться в гостях. Кроме того, впервые в своей жизни она приехала на бал с камеристкой. Что это, как не проявление доброй воли, как не согласие бежать с тем, кто явится за нею ночью?

Энтони откинулся в кресле, теребя перевязь своей шпаги.

— Я не верю, не верю, — тихо повторял он.

— Действительно, — сказал сэр Блад, сохранявший внешнее спокойствие, — слишком громоздким получается все это предприятие с похищением. Встреча в столь людном месте, как бал, и потом этот погром в Бриджфорде...

— Не я составляла этот план, милорд, и не я отвечаю за его изъяны. Нападение на городок могло понадобиться для того... ну не знаю, для чего. Запутать следы, чтобы вознаградить свою команду. Скажем, ему нечем было платить команде...

— Да! — воскликнул пораженный последним соображением Энтони. — Конечно, у него, должно быть, не было денег. Он захватил Элен, чтобы потребовать выкуп.

Лавиния усмехнулась:

— Он мог заработать достаточно денег, потребовав выкуп за вас, Энтони. Но он этого не сделал.

— За Элен он мог бы потребовать значительно больше, — неуверенно возразил лейтенант.

— Вот уж за кого он мог бы получить больше всего, так это за меня, — сухо сказала Лавиния.

И отец и сын молчали.

— Из двух девушек, находившихся в тот вечер в доме Биверстоков в Бриджфорде, дон Мануэль де Амонтильядо и Вилькампа выбрал не ту, которая богаче, а ту, в которую был влюблен, — подвела итог своим словам Лавиния.

Сэр Блад посмотрел в ее холодные глаза. Лавиния была ему отвратительна в этот момент, несмотря на всю свою красоту.

— У меня остался всего один вопрос к вам, мисс.

— Я слушаю, милорд.

— Вы утверждаете, что все видели собственными глазами.

— Именно так.

— Видели ли вы собственными глазами, как мисс Элен Блад подала этому испанскому кабальеро руку, чтобы он увел ее из вашего дома на свой корабль?

Лавиния секунду помедлила, и Энтони сразу же встрепенулся.

— Нет, — ровным голосом сказала черноволосая красавица, — этого я собственными глазами не видела. Полагаю, что я видела достаточно всего прочего, чтобы сделать те выводы, которые я сделала.

Сэр Блад кивнул и начал снова набивать трубку.

— Спасибо вам, мисс, за то, что вы согласились прийти к нам, до свидания.

— До свидания, джентльмены, — сказала она и вышла, шурша шелками. Когда она направлялась на эту встречу, то знала, что в ее позиции есть всего лишь одно слабое место — Джошуа Стернс, показания которого могли нарушить стройность картины. Теперь она была уверена, что ни отцу, ни сыну не придет в голову допрашивать этого простофилю, тем более что сейчас он валяется в бреду из-за своей раны.

Когда двери за Лавинией закрылись, сэр Блад и Энтони некоторое время сидели в молчании.

— И все-таки я не верю, — сказал лейтенант, тяжело вздохнув.

— У тебя немного оснований, чтобы ей не верить, но тем не менее они есть. Она не видела, как Элен бросилась в объятия этого испанца.

— Это доказывает, может быть, только ее собственную честность, — сказал Энтони.