Серж Запольский - Скрываясь от гуронов

Скоро капитан поймал себя на мысли, что думает только о том жалком комочке платка, который Дэниз, в наивности и простодушии, а может быть, от отчаяния, протягивала ему в таверне Бастера, и как он от неё тогда сбежал. Стыд горячей волной прошёл по его спине, горло стиснулось комком, он опять остановился, глядя невидящими глазами перед собой, и скоро невыносимое желание спасти, защитить Дэниз охватило его.

Ночь он почти не спал. Он рвался к Дэниз, как едва оперившийся мальчик, мечтающий о первом свидании, образ новой Дэниз не выходил у него из головы, преследуя до одури, до умопомрачения. Он едва-едва дождался утра.

Утром следующего дня они взяли карету и поехали в Маргит, совсем крохотный городок, только-только получивший популярность, как место для морских купаний, и всю дорогу они говорили и говорили, иногда смолкая надолго и вглядываясь в лица друг друга. В Маргите они нашли небольшую и пустую в этот час таверну у моря и сели за стол на берегу.

И море рокотало совсем рядом с ними, как и миллион лет назад.

– Возьмём королевских омаров? – спросил капитан, он снял треуголку и положил её рядом, на свободный стул.

Дэниз не ответила, она смотрела на него, улыбаясь, и, кажется, не могла отвести глаз. Капитан подозвал хозяина и попросил показать им омаров. Скоро слуга притащил корзину и, показывая омаров, сказал с улыбкой:

– Выбирайте! Смотрите, они все шевелятся… Совсем свежие. Ещё живые.

Капитан исподлобья глядел на Дэниз, вбирая её нежным взглядом. Та молча смотрела на омаров. Наконец, произнесла:

– Они жили в родной тине… Их схватили, увезли. Теперь убьют.

– Тогда закажем что-нибудь другое, – поспешно сказал капитан и отпустил слугу с корзиной.

Когда они сделали заказ, капитан встал и, поклонившись Дэниз, подошёл к хозяину.

– Я хочу купить у вас омаров, – сказал капитан.

Он обернулся к Дэниз от стойки и улыбнулся ей: она смотрела на него, не отрываясь.

– Сколько штучек прикажите вам отварить? – спросил хозяин.

– Я возьму у вас всех, – капитан взглянул на хозяина и добавил: – И отваривать их не надо… Так сколько у вас омаров?

Хозяин стал быстро вытирать руки о фартук.

– Сегодня привезли три корзины, – пролепетал он.

– Сколько вы за них хотите? – спросил капитан и опять обернулся к Дэниз – ветер играл подолом её юбки и шевелил скатерть на столе.

Потрясённый хозяин, глаза которого, впрочем, тут же жадно загорелись, назвал цену. Капитан достал монеты и положил на стойку.

– Велите отнести омаров к морю. Хоть… Вон к тем камням, – сказал он.

– Но, сэр… Зачем?

– Я хочу выпустить их.

– Но, сэр!.. Они могут не отживеть в воде!

– Не важно. Выполняйте! – приказал капитан и вернулся к Дэниз за стол.

Хозяин заворожённо следил за ним.

У стола этот моряк, по виду – настоящий капитан, что-то сказал своей даме, и та удивлённо глянула на него. Капитан взял руку дамы, поднёс к губам, а потом решительно повёл за собой к прибою. Возле камней они остановились и, не разжимая рук и касаясь одеждой друг друга, стали смотреть в море.

Хозяин крикнул слугу и послал его в сторону камней. Слуга с вытянутым лицом потащил корзину с омарами к морю, опустил на гальку и со всех ног побежал за второй.

Капитан и Дэниз стали бросать омаров в волны. Омары были большие, чуть меньше фута 2 2 Фут – 30,46 см . Они шевелились, ползая в корзине друг по другу, топорщились клешнями, норовили ущипнуть. В воде они, замерев и покачиваясь несколько мгновений на волне бледно-рыжим тельцем, всё же шли на дно и терялись там, в темноте и мути. Выкинув почти всех омаров из первой корзины, Дэниз отошла и отвернулась, глядя в воду у камней. Капитан поддёрнул манжеты и, подняв корзину, высыпал оставшихся омаров в воду. Отбросив пустую корзину в сторону, он высыпал в море вторую, потом, чуть подальше – третью.

Они пошли назад к своему столу.

– Почему ты плакала? – спросил капитан у Дэниз.

– Ты сердишься на меня? – спросила она.

– Нет, скажи, почему ты плакала? – не отставал он.

– Не сердись, – сказала она. – Я плакала, потому что думала о тебе.

Он ничего не ответил, помог Дэниз сесть и посмотрел на слугу, который уже шёл к ним с подносом.

Обед прошёл тихо, ели они мало, они только со всё возрастающей нежностью глядели друг на друга так, что видавший виды слуга, подходивший к ним с новой переменой блюд, не смел сказать лишнего слова. Когда капитан подошёл к хозяину, чтобы расплатиться, тот, пряча глаза и ёжась от непонятно откуда возникшей вдруг деликатности, пробормотал:

– В таверне, наверху, есть комната для гостей… Она сейчас пуста.

И положил на стойку ключ.

Капитан замер и глянул на Дэниз. Та взяла ключ со стойки и сказала тихо:

– Пойдём.

Возвращались они поздно.

В карете Дэниз всё время плакала, твердила ему, что любит его и всегда любила, с самого первого дня, и что-то объясняла про своего мужа, а он, уже мечтая о новом свидании, всё целовал и целовал её мокрое лицо и умолял успокоиться. А по дороге к себе в гостиницу капитан с горечью думал, как беззащитно сейчас висел на шее Дэниз тот серебряный образок с девой Марией, который он много лет назад купил в Гаване вместе с мантильей, а потом отдал ей, как никчёмную безделицу.

Ночью ему приснился сон.

Он подсадил Дэниз в карету, помог сесть и укрыл ей ноги, и уже хотел садиться сам, как кучер вдруг щёлкнул кнутом, и карета медленно тронулась. Капитан молча пошёл рядом с каретой в надежде, что кучер заметит его и остановится, но кучер не оборачивался, карета всё катилась, и капитан, держась за ручку уже закрытой дверцы кареты, пошёл быстрее, но по-прежнему недоумённо и молча улыбаясь, а скорость всё нарастала, и скоро он уже бежал, вглядываясь тихо, со щемящей надеждой в глухое, тёмное оконце кареты… Потом он споткнулся, чуть не упал и выпустил ручку, и остановился, и всё смотрел вслед удаляющейся карете, а она всё катилась и катилась так же быстро и так же беззвучно, и скоро совсем пропала из глаз, – как капитан с горечью подумал, – навсегда…

Больше с Дэниз капитан не виделся. Когда он на следующий день пришёл к ней в гостиницу, ему сказали, что леди ещё поутру собралась, оплатила счёт и спешно уехала.

Капитан пошёл к себе: в груди его было пусто, словно вырезали из неё что-то привычное вроде сердца.

****

Иногда, дорогой читатель, чтобы продвинуться в жизни вперёд, нам надо получить от судьбы увесистый пинок под зад.

И тогда мы делаем резкий скачок в своём развитии, потому что только неудачи делают нас умнее и заставляют двигаться. Удачи – отупляют: когда всё хорошо – не хочется шевелиться.

С этой поездки к Томасу в Лондон капитан стал всё чаще задумываться о своей жизни… А в жизни у него всё было, вроде бы, неплохо. Имелись, конечно, отдельные неудачи, на которые он старался не обращать внимания, и вот эти-то неудачи в один прекрасный момент весьма синергично ударили по нему со всей силой.